— Всего-то пару недель?

— Через месяц здесь будет столько охотников за добычей, что ты не сможешь выдворить их с планеты, даже если захочешь.

В появившейся на его губах улыбке не было и тени веселья.

— Ты была бы удивлена, если бы знала, что я могу творить в своем собственном мире.

— Все равно через месяц мы улетим, может быть, даже раньше. Но мне нужно некоторое время, чтобы обдумать свой следующий ход, не пугаясь каждой мелькнувшей тени.

— Значит, ты полагаешь, что все эти джентльмены удачи не последуют за тобой, когда ты все-таки улетишь?

— Если ты сможешь организовать нам фору в десять часов, то это все, что мне нужно.

— Это можно устроить.

— Значит, мы можем полагаться на твое покровительство?

— Одному из вас оно не нужно, — сказал Айсберг, — И, насколько я знаю, он скорее всего и не желает его.

— Значит, ты знаешь Вечного Малыша?

— Я знаю о нем, — ответил он и замолк. — Почему он в одной компании с тобой?

— Я наняла его… но я смогу позволить себе такую трату не более чем еще на несколько дней.

— Кого он должен убить?

— Не знаю, — сказала Мышка. — Любого, кто попытается убить меня.

Айсберг поразмыслил, потом, сказал:

— Если эта девочка та, о ком я думаю, то работа ему не по плечу.

— И кто же она, по-твоему?

— Пенелопа Бейли.

Мышка кивнула.

— Каким образом ты… э-э-э… приобрела ее? — спросил Айсберг.

— Я освободила ее, когда она была в плену у какого-то иножителя в гостинице на Вестерли.

— Ты бы лучше украла мегатонную бомбу со склада Флота, — сказал Айсберг с кривой усмешкой. — Ты была бы в значительно большей безопасности.

— Я не знала, кто она такая, — сказала Мышка. — Я просто увидела маленькую девочку, прикованную в номере иножителя, и я решила, что не могу ее просто так оставить. — Она помолчала. — И с тех пор мы в бегах. Я думаю, что сейчас за нами охотятся тридцать или сорок человек, что-то около того.

— Тридцать или сорок? — повторил Айсберг со смешком.

— Вполне возможно.

— Так ты еще до сих пор не знаешь, что ты натворила, так?

Она нахмурилась:

— Что ты хочешь сказать?

— Эту маленькую девочку пытаются найти три правительства, и приблизительно две сотни очень решительно настроенных мужчин и женщин полны желания заявить о своем праве на награду.

Мышка посмотрела на него с изумлением.

— Три правительства? — переспросила она.

— По меньшей мере.

Она погрузилась в молчаливое переваривание того, что только что услышала.

— Я и подумать не могла, что на всей Границе найдется две сотни джентльменов удачи.

— Теперь их две сотни.

Мышка потрясенно покачала головой:

— И все из-за Пенелопы?

— Именно, — ответил Айсберг.

— А как насчет тебя? — вдруг резко спросила она.

— Что — насчет меня?

— Ты тоже заинтересован в вознаграждении?

Он отрицательно помотал головой:

— У меня достаточно денег, и я оказал Республике достаточно услуг.

Она уставилась на него:

— Ты, вероятно, последний человек, которого я бы стала просить об услуге, но нам нужна твоя защита.

— Нам?

— Мне и Пенелопе.

— Ей не нужна защита, — сказал Айсберг. — Тебе — да, но только не ей.

— Я не позволю никому забрать ее и посадить под замок в какой-нибудь лаборатории.

— Большинство из них не хочет этого.

— Есть по крайней мере один — Тридцать Два.

Он вдруг напрягся и подался вперед, заглянув ей в глаза:

— Что ты знаешь о Тридцать Два?

— Только то, что она как-то была у него в руках и что он хочет ее вернуть, — ответила Мышка. — А что знаешь о нем ты?

— Больше тебя, — сказал Айсберг и нахмурился. — Как он мог упустить ее? Он самый дальновидный и осторожный человек из всех, кого я знаю.

— Откуда ты его знаешь?

— Я имел с ним дело когда-то.

— В те далекие времена, в свою бытность главным шпионом? — спросила она сардонически.

— Главный шпион — это просто тот, кто занимается наймом шпионов на работу, — отозвался Айсберг.

— Я знаю. Вот как ты нанял меня, например.

— Абсолютно точно.

— Не случалось ли тебе нанимать и его?

Айсберг покачал головой.

— Мы работали на разные агентства. Время от времени наши дорожки пересекались. — Он запнулся, собираясь с мыслями. — Он был лучше всех, намного лучше. Я не могу себе представить, чтобы он оказался настолько небрежным, что девчонка сбежала. Она, наверное, действительно может все то, что ей приписывают.

— Она просто насмерть перепуганная малышка, которая даже не знает, на какой планете родилась.

— А еще она самое потенциально мощное оружие во всей Галактике, — сказал Айсберг.

— Она всего лишь маленькая девочка.

— Маленькие девочки вырастают, ты же знаешь.

— Но ее способности очень ограниченны.

— Способности тоже могут развиваться.

Мышка покачала головой.

— Все, что она умеет делать, — это угадывать, когда кто-то собирается причинить ей зло.

— А тебе не кажется, что кто-то с даром предзнания, чьи способности еще в зачаточном состоянии, может представлять угрозу?

— Для кого? — требовательно спросила Мышка. — Для головорезов, которые за ней охотятся?

— Для любого человека и любого мира, которые ей почему-либо не понравятся.

— Не будь смешным!

— Разве? Подумай: из того, что я слышал, в том числе и от тебя, ты путешествуешь с ребенком, который может сделать так, что взрослый человек упадет на месте и умрет.

— Все происходит вовсе не так, как ты думаешь, — сказала Мышка.

— Ты хочешь сказать, что она не может заставить человека умереть?

— Это не так просто.

— Мне кажется, что это именно так просто.

Мышка покачала головой.

— Она обладает какой-то формой предзнания.

— Это я уже слышал.

— Она может видеть варианты возможного будущего и иногда влиять на то, какой из них воплощается в реальность.

— Как я уже сказал, тебе нужна моя защита. Ей защита никогда не была нужна.

— Она далеко не всегда может выбрать будущее, в котором она в безопасности. Иногда просто нет никакой альтернативы, и тогда ее ловят.

— Тебе не приходило в голову, что по мере того, как она будет расти, ей будет открываться все большее и большее число альтернатив?

— Я очень надеюсь, что так оно и будет, — сказала Мышка. — Она уже и так настрадалась вполне достаточно.

Айсберг сделал нетерпеливый жест рукой.

— Я не имею в виду те варианты будущего, в которых ей ничто не угрожает.

— А что же?

— Если существует бесконечное количество возможных вариантов будущего и она научится все лучше распознавать и манипулировать ими, то почему ты так уверена, что не наступит день, когда она увидит будущее, в котором железной рукой будет управлять всей Галактикой, а также сможет повернуть события так, что именно это будущее превратится в реальность?

— Боже мой, Карлос! Она всего лишь перепуганная до смерти маленькая девочка. В твоем же представлении это какой-то монстр.

— Я не сомневаюсь, что Калигула, и Адольф Гитлер, и Конрад Бланд когда-то были перепуганными маленькими мальчиками. Они выросли. — Он помолчал. — Ты уверена, что хочешь, чтобы и она выросла?

Она вперила в него яростный взгляд:

— Ты действительно мерзавец. Ты не помог мне одиннадцать лет назад; мне надо было сразу сообразить, что от тебя ждать помощи не приходится.

— Ты знала, на что шла, — сказал Айсберг. — Когда я узнал, что тебя поймали, я пытался устроить обмен, но обмен их не интересовал.

— И ты просто списал меня.

— Любым из нас можно пожертвовать. — Его лицо не отражало никаких эмоций. — Это заложено в природе игры.

— Игра вовсе не кажется тебе игрой, когда ты сидишь в камере на чужой планете.

— Вероятно, ты права.

Снова наступило молчание; Мышка рассматривала того Айсберга, что сидел перед ней, и пыталась согласовать увиденное со своей памятью о Карлосе Мендосе.