– Предлагаю поесть, – блеснул зубами в надвигающейся тьме Макс. Соорудили привал. Маленький костерок, который Шур, скрепя сердце, разрешил развести, отгонял комаров и мошек. Река вздыхала водоворотами и шепталась с прибрежными зарослями трота. Макс травил анекдоты. Харпер вспоминал о рыбалке на Зеркальных озерах в Ароппе. Трэш пытался сделать самокрутку из найденных где-то диких побегов смарта.

– Смотри не окосей, – предупредил его Шур, – это тебе не тонизирующая жвачка. Это чистый продукт. Голову может запросто оторвать.

В ответ Трэш протянул ему тлеющую самокрутку. Продолжая сетовать на отсутствие в отряде дисциплины (поймают, как кроликов, поймают и поджарят), Шур взял самокрутку и с удовольствием затянулся. Его зрачки расширились, а лицо Трэша внезапно стало размером с полную луну. Всплески воды в реке зазвенели малиновыми колокольчиками, каждый шорох листвы стал отчетлив и изящен.

– Макс, – спросил он, еле ворочая одеревеневшим от смарта языком, – говорят, ты был агентом МБР. Коллега?

Макс неторопливо подсел к костру и взял протянутую самокрутку. Отказаться было нельзя, иначе проявишь неуважение к собеседнику. Если он откровенен до смарта, то и ты должен быть откровенен до смарта. А смарт – это предел. Макс вдохнул пахучий дым через ноздрю и тут же дернулся, как от хорошего тумака.

– Природа! – восхищенно прокомментировал он. – Экология. Никакой химии, коллега.

– А еще говорят, что ты – клон, – продолжал Шур, отрицательно помотав головой, когда Макс попытался вернуть ему самокрутку. Макс пожал плечами и отдал ее Самарину. Самарин задумчиво повертел ее в руках.

– Клон, – охотно подтвердил Макс.

– А клоны в МБР служить не могут! – весело заключил Шур.

– А? – повернулся к Максу Трэш.

– А вот и могут!

– Не, не могут, – замотал головой Шур, – я же не клон.

– Ты не клон, – подтвердил Макс, внимательно оглядев Шура, – а я – клон. Но я не служил агентом. Я работал в техническом отделе.

– Энтомолог? – прищурившись, спросил Шур.

– Ага, – подперевшись кулаком, ответил Макс и зевнул.

– Какой энтомолог? – встрепенулся Трэш.

– Специалист по «жучкам», – разъяснил Шур, – подслушивание, подглядывание. Иногда их называют вуайерами. Но я считаю, это – слишком оскорбительно. А энтомолог – слишком длинно. Мы называем их термитами.

– Это потому, что мы любим устанавливать «жучки» в деревянных панелях.

Шур и Макс рассмеялись, как старые знакомые смеются хорошо известной лишь им одним шутке. Трэш напряженно молчал, вглядываясь в Шура.

– Сигги, ты чего? – наконец не выдержал Шур.

– Где ты был? И как ты нас нашел? Сука.

– Ну, знаешь!

– Знаю. Сука.

– Да ладно вам, – попытался урезонить их Макс, – завтра будем в Уркане. Главное – переправиться. Говорят, здесь водятся аллигаторы.

– И урсуны.

– Я был у Спилмена Раша.

Даже у Макса отвисла челюсть.

– Он пытал меня.

Эдвард Шур рывком задрал рубашку, и все увидели два пятнышка у него по бокам.

– Он засунул мне под ребра две вязальные спицы, смазанные какой-то отравой, я чуть не вывернулся наизнанку. А ты меня – сукой.

– Э-э, браток, – остановил его Макс, – он тебя не пытал.

– Конечно, не пытал, – с жаром поддержал его Трэш, – он купил его, как в свое время покупал и я.

– Это не спицы, – продолжил Макс, – и он тебя не пытал.

– А что?

– На концах этих спиц были закреплены маленькие передатчики. В настоящий момент они торчат в тебе и посылают сигналы Спилмену Рашу. Он их пеленгует и с точностью до нескольких десятков метров узнает наше местонахождение. Варварский способ. Лет триста-четыреста назад такие жучки устанавливали агентам, отправлявшимся в глубокий тыл врага. С них и разговоры писать можно.

– Так вот почему мне так легко удалось оторваться, – застонал Шур.

– И что делать? – встревожился Харпер. – Столько трудов насмарку. Они с минуту на минуту могут быть здесь.

Харпер затравленно оглянулся на заросли, словно ожидая, что оттуда немедленно раздастся лай собак-следопытов и выскочат люди ВБС, на ходу выкрикивая команды.

– А давайте его убьем, – равнодушно предложил Трэш, – и спустим вниз по реке. Пусть ищут.

– Сигги, – попытался урезонить его Шур.

– Неплохая идея, – сощурил глаза Макс, – он нам сильно нужен? – Спросил он Трэша.

– Как скрипка богомолу, – ответил Трэш и отвернулся, уставившись в темноту. Шур сидел, не двигаясь, как бы перестав интересоваться происходящим. Макс с любопытством рассматривал их обоих. Самарин все еще вертел в руках тлеющую самокрутку.

– Я люблю варенье с косточками, – после долгой паузы произнес Трэш, – так здорово сплевывать бобки на блюдце.

– Значит, убивать не будем, – резюмировал Макс.

– Если бы они хотели нас поймать… – пустился в объяснения Трэш.

Самарин затянулся и обжег при этом губы. В мозгу словно взорвался хрустальный шар. Мириады осколков закружились в темноте, сверкая каждой своей гранью. Звуки стали совершенно другими. Мир стал совершенно другим. И он стал совсем не тем, каким был до этой секунды. Он превратился в Самарина-2 и ступил в лабиринт, ожидая электроудара.