Как показано в «Хижине», Бог — это «круг любви». Внутри него нет иерархии или борьбы за власть. Иерархия — человеческая конструкция, следствие грехопадения. Когда Мак спрашивает, есть ли «босс» среди трех Лиц Троицы, Бог выражает недоумение. Когда Мак спрашивает, существуют ли между тремя Лицами отношения субординации, Иисус отвечает: «Субординации? Звучит омерзительно!» Бог разъясняет Маку (и нам), как Он понимает отношения власти: «Как только у вас появляется иерархия, вам требуются правила, чтобы осуществлять и защищать ее, затем вам требуется закон и укрепление правил, а заканчиваете вы неким видом субординации или системой приказов, которая уничтожает взаимоотношения, вместо того чтобы развивать их». Внутри Бога, как показывает нам Янг, нет верховного начальника или иерархии, там есть только любовь. Система господства — признак падшего состояния, она не входит в замысел о союзе любви, который Бог изначально задумал о нас и который Он продолжает осуществлять. Бог хочет, чтобы все люди жили в прямых взаимоотношениях друг с другом, войдя в круг любви Троицы.

Идеи «Хижины» не согласуются со взглядами некоторых христиан, которые считают себя «законопослушным» народом Божьим. Несколько лет назад один популярный проповедник проводил семинары, посвященные взаимоотношениям между людьми, на которых побывали тысячи людей. Проповедник учил, что люди должны сохранять систему иерархии, установленную Богом: мужья повелевают женами, отцы — детьми, старшие — младшими и т. п. Все дурные явления в жизни семьи происходят из?за нарушения такой субординации. А недавно некоторые христиане евангелического направления стали говорить, что субординация существует и среди Лиц Троицы, так что Отец стоит выше Сына и Святого Духа. И поскольку эта иерархическая система относится и к людям, мужья должны господствовать над своими женами. Как считает Янг, отношения в недрах Троицы определяет любовь, а не иерархия. Любовь определяет и нашу жизнь, когда мы вступаем в надлежащие отношения с Богом.

В «Хижине» мы найдем также размышления об Иисусе Христе и его кресте. Хотя все три Лица Троицы являются Маку в образе людей, только одно из них можно назвать человеком в подлинном смысле слова. Отец и Святой Дух только являются в образе людей, чтобы Маку было легче вступить с ними во взаимоотношения. Однако плотник Иисус столько же человек, сколько и Бог. Маку это трудно понять — и не только ему. Многих из нас озадачивает эта сторона бытия Бога. «Хижина» помогает нам яснее это понять.

Чтобы исцелить мир от того беспорядка, который породило стремление людей к независимости, Троице пришлось поработать: «Мы засучили рукава и шагнули в самый центр неразберихи, вот что мы сделали через Иисуса». Мак еще сильнее озадачен, когда Папа (жизнерадостная негритянка) сказала ему: «Когда мы трое проявили себя среди людей в качестве Сына Божьего, мы стали полностью человеком. Мы также решили принять все ограничения, какие это влекло за собой». Странность этих слов состоит в том, что здесь говорится о человеческом существовании всех трех Лиц. Ведь только Сын — но не Отец и не Дух — некогда сделался человеком. Вот почему в Библии Иисус говорит, что отец больше Него (Ин 14:28).

«Иисус, — говорит Бог Маку, — полностью человек. Хотя при этом он также полностью Бог, он никогда не прибегал к своей божественной природе, чтобы сотворить что?то. Он только жил в тесной связи со Мной». Иисус полностью Бог и полностью человек, а поскольку он — человек, все деяния Иисуса полностью зависят от Отца и Святого Духа. Иными словами, в «Хижине» утверждается, что подлинный человек Иисус, в отличие от стремящихся к независимости людей, живет в полной зависимости от Бога. Не переставая быть Богом, Иисус, если можно так сказать, умалил свою божественность, чтобы жить жизнью обычного человека.

Богословы называют это кенозисом Сына Божьего. Греческое слово кенозис означает самоумаление, опустошение себя. Вечный Сын Божий, равный Отцу, отказался от присущей ему славы, чтобы жить подлинной человеческой жизнью. Разумеется, отказался не значит, что он ее отбросил как нечто ненужное. Скорее, это значит, что она перешла из активного состояния в пассивное. Иисус отказался от использования своих свойств, которых лишены люди, и потому стал нашим братом по своему свободному выбору. Богословы, которые с этой точки зрения рассматривают Иисуса и его воплощение, ссылаются на стихи 5–11 главы 2 Послания к Филиппийцам, где говорится, что Сын Божий решил не держаться за свое равенство с Богом, но «уничижил Себя Самого», приняв образ раба. Не все христианские богословы понимают воплощение именно таким образом, но таков подход Янга. Для Бога мы настолько важны, что Он умаляет себя ради нас (и мы должны делать то же самое ради других).

Одновременно Янг допускает богословскую ошибку в том месте, где Бог говорит Маку, что в момент смерти Иисуса все три Лица Троицы были вместе с ним на кресте. Мак удивленно говорит: «Нет, погоди, мне казалось, ты его покинула, ну, ты же знаешь: «Мой Бог, мой Бог, почему Ты оставил меня?». И Бог ему отвечает: «Ты не понял заключенной в этом тайны. Несмотря на то что он чувствовал в тот момент, я никогда его не покидала».

Это верно лишь отчасти и может породить неверные представления. Отец действительно «отвернулся» от Сына, когда на него пала тяжесть грехов всего мира и он умирал на кресте. Отчаянный крик Иисуса на кресте выражал не просто его неверное ощущение богооставленности. Бог Отец вынужден был, если так можно сказать, отвернуться от Сына, чтобы тот на кресте мог пережить ради нас всю тяжесть греха. Именно так на кресте осуществилось спасение: Бог в лице Сына занял наше место, умирая вместо нас, и претерпел на себе полагавшееся нам наказание, чтобы нас от него избавить. Быть может, Янг здесь хотел сказать, что воплощение не отделило Иисуса от Отца и Святого Духа. Но Отец никак не мог умереть, здесь автор близок к ереси патрипассионизма, утверждающей, что Отец страдал и умер. Одновременно это приближается к отказу от веры в заместительное искупление.

Отмеченные выше недостатки не так важны на фоне достоинств, потому что автор дает нам превосходный и динамичный образ Бога. В «Хижине» Бог представлен как союз совершенной любви. И Он (или Они) желает поделиться своими отношениями с нами, готов вовлечь нас в эту любовь, если мы только сами позволим Ему это сделать. Бог «Хижины» хочет действовать только в любви и не желает повелевать, контролировать или навязывать свою волю. Бог «Хижины» — это понятная непонятность, это, несомненно, оксюморон. Но это соответствует описанию Бога в Библии — Он превыше нашего понимания, но одновременно доступен нашему пониманию, потому что по своей любви, снисходит к нам и дает нам свое откровение.

В нынешние времена многие христиане занимают одну из следующих позиций: либо они боятся Бога, либо считают Его своим «добрым дружком», либо воспринимают Его как небесный торговый автомат. Бог «Хижины» — личность в самом полном и окончательном смысле слова. Бог не похож на объект, которым мы как?либо можем управлять, но Он есть субъект (или три субъекта), который желает исцелить наши раны и принять нас в свой круг любви.

Когда происходит что?то ужасное, люди слишком часто повторяют, что «Бог всем управляет» или «Бог знает, что Он делает». Знатоки Библии, желая доказать, что все происходит исключительно по воле Божьей, часто ссылаются на этот стих из Писания: «Ибо только Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду» (Иер 29:11). Если они занимают такую позицию, им приходится верить в то, что любое самое грустное происшествие — это не зло, но добро.