Я верю, что «Хижина» не просто роман на религиозные темы, но что это подлинное событие. Разумеется, его подлинность состоит не в том, что все описанные там события произошли в реальности, но что они соответствуют и опыту человека, и Библии. Подобно притчам о блудном сыне или добром самарянине, «Хижина» дает нам важный урок. Мы узнаем, что, хотя жизнь бывает суровой, мы все равно можем доверять Богу. Мы узнаем кое?что о свойствах Бога и о его отношении к миру, полному боли и страданий. Может быть, мы узнаем, что, хотя судьба капризна, Бог не таков. Любой человек может попасть в страшную ситуацию, но это не значит, что Бог смотрит на нас со стороны — как бы ни была глубока боль человека, Бог всегда рядом с тем, кто страдает.

Почему я думаю, что «Хижина» способна открыть нам глаза на важнейшие вещи? Эта книга действительно описывает мои переживания. Я тоже испытывал Великую Скорбь и тоже судил Бога, пытаясь понять, где же Он был в момент страданий. Но Бог продолжал относиться ко мне с добротой и кротко вел меня на свободу из мрачной ночи души — и это повторялось не один раз! И однажды он непосредственно разговаривал со мной — я беседовал с Богом.

У меня тоже был жестокий отец. Он был пастором, и все считали его прекрасным служителем Божьим. Но я знал его куда лучше. Он был полон злобы, особенно в последние годы жизни. Он не бил меня, но от этого мне не было легче. Он говорил мне чудовищные, крайне унизительные вещи, целиком и полностью меня отвергая. Он даже просил меня исчезнуть с его глаз и оставить его в покое, когда я пытался что?то сделать, дабы он не оказался за решеткой. В конце концов, несмотря на все мои усилия, отец попал?таки в тюрьму. И он во всем обвинял меня, хотя не я был причиной его проблем. Эта ужасная ситуация тянулась двадцать пять лет и привела к полному разрушению нашей семьи. Я был так измучен всем этим, что почти утратил веру в Бога. Я начал сомневаться в том, что Бог добр и участвует в моей жизни. Как Бог допустил весь ужас, царивший в нашей семье? Мне было особенно тяжело из?за того, что несколько лет мне пришлось служить вместе с моим отцом, когда я был подчиненным ему пастором. Я ему безоговорочно доверял. В каком?то смысле он был для меня представителем Бога. Оказалось, что он был насквозь пропитан лицемерием, и это еще не самое худшее, что я мог бы о нем сказать.

Я не хочу сравнивать свою судьбу с судьбой Мака, но только хочу сказать, что легко представляю себе эту Великую Скорбь. Конечно, тот, у кого похитили и убили ребенка, пережил нечто совершенно особое. Но в какой?то мере я могу это себе представить, потому что однажды, когда нашей дочери было четыре года, мы подумали, что ее похитили — и эти десять минут страха были самым ужасным моментом всей моей жизни. Я был вне себя и сразу понял, что, если ее похитили, я никогда не смогу простить себя и наслаждаться жизнью как прежде.

Оказалось, что на самом деле она вышла из внутреннего двора нашего многоквартирного дома и отправилась на место парковки, где спряталась за помойкой. Она наблюдала, как я мечусь по двору и зову ее. У дочки были свои причины прятаться от меня. Я колотил в двери нашего дома и умолял людей помочь мне найти мою девочку. Наконец, в совершенном отчаянии, будучи уверен, что ее уже нет поблизости, я начал набирать номер полиции. И в тот же самый миг мужчина в костюме мотоциклиста, похожий на бандита — из тех людей, увидев которых ты переходишь на другую сторону улицы, чтобы с ними не столкнуться, — вошел в наш двор с моей дочерью на руках. «Чья это девочка?» — громко спрашивал он. Я совершенно не помню, что было потом. Не знаю, сказал ли я ему спасибо. Я, кажется, подскочил к нему, вырвал дочь из его рук и понес в нашу квартиру. Я благодарю Бога за то, что Он избавил нашу дочь от опасности и нашел ее с помощью доброго человека. Хотя это событие меня не сломило, оно помогает мне понять переживания Мака.

Но меня сломили слова и поступки моего отца. Мой дух был сокрушен. Я продолжал жить и почти каждую ночь видел ужасные сны, испытывая страх, гнев и чувствуя себя потерянным. И вот однажды, когда я молился на ходу (да, несмотря на все мои сомнения и вопросы, я продолжал молиться), без подготовки или предупреждения, Бог вошел в мою жизнь и заговорил. Интуитивно я понимал, что это Он. Я не слышал какого?то голоса, но в этом и не нуждался. Не стану рассказывать об этом подробно, достаточно сказать, что это событие и его последствия заставили меня поверить в то, что Бог все еще совершенно реально участвует в моей жизни.

И когда я читал историю Мака, мне было легко в нее поверить. Я знаю, что Бог говорит с людьми и сегодня. И я знаю, на что похожа Великая Скорбь. И слова Бога, сказанные Маку, перекликаются с моими представлениями, основанными на чтении Писания и моем опыте встречи с милостью Бога.

Вот что я думаю о «Хижине»: автор романа Уильям Янг (или, быть может, кто?то из близких к нему людей) стал жертвой какого?то ужасного, неописуемого зла. Хотя он изучал богословие, это нисколько не подготовило его к тому, что произошло. Его вера в Бога пошатнулась, но он отчаянно продолжал держаться за Бога, не понимая, что и Бог продолжает держать его. Он пытался спрятать свою Великую Скорбь, но его близкие видели ее, но не знали, как ему помочь.

И затем Бог вмешался в эту ситуацию. Конечно, я не знаю, как именно это произошло, но случилось нечто такое, что заставило этого человека по–новому понять, каков Бог и как Он действует. Это возродило в нем доверие к Богу и привело к пониманию того, что, как бы ни было ужасно событие, породившее Великую Скорбь, из него все равно может родиться добро.

Я до сих пор не могу представить, как добро может родиться из трагической судьбы моей семьи, не понимал этого и Мак. Как я, так и он — мы просто встретились с Богом и заново открыли важную вещь: Бог знает, что Он делает. И потому Ему можно доверять. Нет, я не думаю, что Бог заранее замышляет события, полные зла и страдания, чтобы мы с ними столкнулись. В «Хижине» об этом не говорится, нет этого и в истории моей жизни. Скорее, можно сказать, что Бог сознательно допускает трагические события и Он рядом с нами в те минуты, когда мы это переживаем. Но хотя сами эти проявления зла лишены добра, Бог может сделать их орудиями добра.

Я думаю, что в «Хижине» мы найдем потрясающие истины, с помощью которых Бог может освободить нас от бремени Великой Скорби. Для того роман и написан. Автор несомненно писал свою книгу в надежде на то, что через нее Бог исцелит раны недоверия и поможет некоторым читателям вернуться к Нему.

«Хижина» передает нам великие истины о Боге, которые одновременно соответствуют и Библии, и нашему опыту. Тем не менее с какими?то утверждениями в ней я не согласен. То здесь, то там я нахожу такие детали, которые не соответствуют образу героя книги. Отдельные детали нуждаются в корректировке. Некоторые из слов, вложенных Янгом в уста Бога, вызывают у меня сомнение — мне кажется, что если слишком сильно акцентировать, может получиться ересь. Я не думаю, что эти недочеты совершенно заслоняют собой достоинства книги, но рядом с ними нам следует ставить вопросительные знаки. Но если даже мы заключим их в скобки и отложим в сторону, роман Янга все равно может принести нам огромную пользу.

В настоящей книге я сосредотачиваю внимание на нескольких важнейших темах «Хижины». Вопрос, стоящий в заголовке каждой главы, будет служить нам отправной точкой для исследования нескольких важнейших тем. И как богослов я неизбежно буду сопоставлять идеи и события романа со здравым вероучением. Я хочу показать, почему одни спорные идеи «Хижины» совершенно справедливы, а другие — нет.

Но какими критериями я намерен пользоваться, чтобы судить о богословской верности или неверности слов Бога, обращенных к Маку? Я не стану искать для этого доказательства в отдельных библейских стихах. Это не самый лучший подход, потому что оппонент обязательно найдет другие цитаты, которые доказывают обратное. Мы никогда не можем понять ясные и однозначные замыслы Бога с помощью списка нужных библейских цитат. Я верю, что Библия что?то говорит, когда мы воспринимаем ее как единое целое, несмотря на все кажущиеся противоречия. Это похоже на музыкальное произведение, написанное для хора. Может показаться, что отдельные голоса не в ладу с общей гармонией, однако мы все равно слышим чистую мелодию.