— Почему? Она моя, и я могу делать все, что захочу. Она моя. Ты меня слышишь? Ты не имеешь никакого отношения…

— Люк, остановись, пожалуйста! — заплакала Кори.

— Остановись, остановись! — с визгом передразнил он. — Слишком поздно, Кори. Слишком поздно… — И тут он вдруг убрал руки, задумчиво склонил голову набок, умиротворенная улыбка заиграла на его губах, когда мужчина снова повернулся к Аннализе.

— Ты что, не сказала ей? Нет? — спросил он. — Она не знает, кто…

— Заткнись! — прошипела Аннализа. — Заткнись!

Люк хихикнул, сел на стул рядом с Аннализой. На секунду затих, потом посмотрел на ее ноги и опустил свою руку ей на бедро. Аннализа так сильно дернулась, что стул чуть не упал.

— Не трогай меня! — закричала она. — Никогда не прикасайся! Иначе, клянусь — убью! — Глаза ее дико сверкали, она смотрела как безумная, пальцы скрючились, словно когти, готовые вцепиться в жертву.

— Сегодня на вечер я приготовлю тушеных кроликов, — произнес Люк, поднимая миску с пола. — Сварю прямо в твоей миске. И ты съешь все, до последнего кусочка.

Взгляд Аннализы метнулся к сестре. Люк перехватил его и навалился на девушку. Под его тяжестью Аннализа застонала от боли. Он придавил ее руки к груди, сел верхом, Аннализа не могла пошевелиться. Потом он скользнул руками к ее шее и стал сдавливать, будто желая по капле выдавить из нее жизнь.

Кори кричала, чтобы он остановился, дергала узлы на ногах.

— Скажи, что ты хочешь трахаться, и я тебя отпущу, — шипел он в лицо Аннализе. — Скажи, что хочешь мой… Скажи, что ты всегда хочешь…

— Скажи ему, ради Бога, скажи! — кричала Кори, но Аннализа оставалась безвольной, обмякшей, как если бы малейшее желание сопротивляться покинуло ее. — Аннализа! — кричала Кори. — Аннализа, ради Бога! Он же убьет тебя!

Но Аннализа молчала. Она смотрела на Люка так спокойно, так пугающе спокойно, что можно было подумать — она уже мертва. Кори внутренне похолодела, прочитав в ее взгляде желание… умереть… Аннализа даже не желала, а скорее жаждала, чтобы жизнь наконец покинула ее. Но до последней минуты она собиралась смотреть в глаза мужчине, которого любила, пронзить его взглядом, донести до извращенного ума свою глубочайшую ненависть.

— Нет! — кричала Кори, беспомощно возясь с узлами. — Аннализа, Аннализа, послушай меня…

Но Аннализа специально подливала масла в огонь, разжигая его сумасшествие своим безволием.

Кори беспомощно кричала, видя, как Аннализа задыхается, синеет. Это схватка не на жизнь, а на смерть, и Аннализе придется проиграть.

Но на этот раз Кори ошиблась. С животным воплем Люк внезапно отпрянул назад так резко, что стул зашатался.

— О, у меня есть идея получше. — Он направился к Кори и, вынув из кармана нож, разрезал веревки.

Кори инстинктивно отпрянула и закричала, когда он подхватил ее под мышки и потащил. Зажав в кулак ее волосы, он наклонил голову Кори над Аннализой, все еще бившейся в конвульсиях и пытавшейся вздохнуть.

— А вот сейчас ты скажи мне, красивая она женщина или нет.

— Да, да, красивая, — задыхаясь говорила Кори, морщась от боли и желая отодвинуться от него, но он держал крепко-накрепко.

Люк рассмеялся:

— А, приятно слышать. Тогда ты ничего не будешь иметь против, чтобы самой заняться с ней любовью.

У Кори глаза едва не вылезли из орбит.

— А что такого? — Он повернул ее лицо к себе, их лица почти касались.

— Люк! Прекрати! — заорала Кори. — Не хочешь же ты, чтобы мы…

— Как раз хочу. Разве ты не тосковала по ней все эти месяцы? Как ты мечтала, что дотронешься руками до ее тела или засунешь язык…

— Люк, ради Бога… — Он ударил ее по лицу так сильно, что она вскрикнула и чуть не упала на Аннализу.

— Вот так-то лучше. А теперь ложись с ней. И клади руку между ног!

— Люк…

— Делай, что говорю. — Он снова ударил ее, и кровь пошла носом.

Аннализа вскрикнула, как будто он ее ударил.

— Кори, пожалуйста, делай, как он говорит.

— Не могу, — плакала Кори.

— Можешь, ну пожалуйста.

Люк, ухмыляясь, наблюдал за ними.

— Сказать ей, почему ты не хочешь? — спросил он Кори.

— Остановись! — закричала Аннализа. — Перестань ее мучить!

— Делай, как я говорю, или расскажи ей, — зарычал Люк на Кори. — Нет, ты расскажешь, почему ты не можешь заставить себя дотронуться до нее, а она тебе объяснит, почему ты можешь.

— Да ты больной! — зашипела на него Кори. — Извращенец! Ты…

— Ты, грязная сучонка, не разговаривай со мной так! — в ярости завопил он и кулаком снова ударил ее в лицо, разбив губы.

— Кори, ради Бога! Делай, как он говорит! — заплакала Аннализа, схватила Кори за руку и сунула себе между ног.

— Вот так, — одобрительно ухмыльнулся Люк, и похоть засветилась в его безумных глазах. — Заставь ее потереть…

Кори кашляла, захлебываясь кровью, заполнившей рот, Аннализа двигала ее оледеневшую руку. Люк наклонился и рывком сорвал с нее трусики. — А ну засунь в себя ее пальцы! — зарычал он.

— Нет! — Кори выплюнула кровь и отдернула руку. — Не буду!

Люк ржал.

— Ты не хочешь заниматься кровосмешением, Кори?

Голова Кори откинулась назад.

— Так Аннализа все знает о кровосмешении. Так ведь, Аннализа? Поэтому она и хотела покончить с собой, правда, дорогая?

— Заткнись! — закричала Аннализа. — Заткнись!

— Аннализа, в чем дело? Скажи мне…

Аннализа долгим взглядом смотрела на Люка, потом повернулась к Кори:

— Ты мне не сестра, Кори. Я знаю, ты думаешь, ты моя сестра, но это не так.

Кори растерянно покачала головой:

— Ведь Филипп… мой отец.

— Я знаю, — сказала Аннализа и, словно желая предотвратить сильнейшую травму от слов, которые сейчас прозвучат, она прикрыла рот. — Я знаю… — прошептала она. — Но он не мой отец.

— Что? — задохнулась Кори. Затем, увидев взгляд Аннализы, каким та сверлила Люка, Кори повернулась и посмотрела на него. И от шока замерла, парализованная бесконечным ужасом.

— Нет! — выдохнула она, стараясь отпрянуть от обоих. — Нет, я не верю!

— Это правда, Кори. Мне рассказала собственная мать.

— Беннати? — раздался голос Радклифа в телефонной трубке. — Я думаю, вам стоит приехать. Захватите с собой Дэнби.

— Что случилось?

Радклиф молчал. Он не в состоянии говорить об этом по телефону, но кое-что сообщит.

— Лягушатники только что сообщили, таксист, сажавший двух женщин, по описанию похожих на Кори и Аннализу, исчез со вчерашнего дня.

— А как насчет Фитцпатрика?

— Ни слова. Но над этим работают. Во всяком случае, из Лондона прилетел доктор, и вам и Дэнби не мешало бы с ним встретиться. Он сейчас с лягушатниками, но к вашему приезду мы будем у меня в отеле. — Инспектор повесил трубку.

Через несколько минут Кристос с Филиппом с ревом рванули со стоянки у отеля «Мажестик» в арендованном Кристосом «пежо» и понеслись вдоль Круазетт на шоссе до Ниццы. Шоссе было забито до краев, оба сидели в напряженном молчании. Кристос то и дело угрожающе давил на клаксон, резко тормозил на красный свет. За ними следовал целый конвой из журналистов, впрыгнувших в свои машины вслед за Кристосом и Дэнби.

— Черт! — тихо выругался Кристос.

— А что такое? — спросил Филипп.

Кристос покачал головой и, сбросив скорость, вывернул на бульвар Карно. Он только что вспомнил, что пригласил мать на презентацию фильма «Паст ливз презент», но она поймет. Она сказала: «Это все гораздо важнее, чем Золотая пальмовая ветвь».

Через час Радклиф, ожидавший у двери своего номера, встретил выходивших из лифта мужчин.

— Как дела? — набросился на него Кристос. — Еще не нашли таксиста?

— Нет, — Радклиф жестом пригласил их в номер, — но я в курсе.

Им навстречу поспешил мужчина под шестьдесят с блестящими седыми волосами, худой и нескладный: он только что вернулся с террасы, где с отсутствующим видом смотрел на бурлящую улицу.