Люк вздохнул.

— Хотелось бы верить, Филипп, — с печалью в голосе ответил он. — И я пытаюсь, но как объяснить, что ты был последним клиентом у каждой из них перед смертью?

— Не знаю, но я их не убивал. Поверь, Люк, не убивал.

— Тогда кто?

— Не знаю. Я не был рядом, когда они умирали. Я платил им. Я… Да, связывал их, но я не… О Боже! — Он стиснул голову руками. — Я не хотел причинять никакого зла, — плакал он. — Я только хотел… Хотел…

— Да, так что ты хотел? — спокойно поинтересовался Люк.

— Ради Бога, оставь меня! — взмолился Филипп.

— Ты хотел, — продолжал Люк менторским тоном, — всего лишь наказать Октавию. Так? Ты хотел бы заставить ее страдать за то, что она лишила тебя сил. Но у тебя для этого кишка тонка. — Он улыбнулся собственным словам. — Вот ты и топаешь к проституткам.

— Нет, нет, — убивался Филипп, — все совсем не так.

— А как?

— Я уже тысячу раз тебе говорил — они были живы, когда я уходил.

— Так почему бы тебе тогда не пойти в полицию? Там же мужчины, уверен, они поймут, почему ты спрыскивал проституток духами своей жены перед тем как связать и трахаться.

У Филиппа перехватило дыхание. В глазах его застыл неподдельный ужас.

Люк улыбнулся и пожал плечами.

— Следователь — мой приятель. На днях он мне поведал, что судебные эксперты изучили духи на каждом трупе. Пока эту информацию придерживают от общественности на случай, если кто-то сам признается. Но не секрет, что это любимые духи Октавии. Так это, случаем, не совпадение?

Филипп так дрожал, что едва мог вымолвить.

— Нет, нет, ты врешь. Ты специально… — Глаза его забегали по сторонам, будто он искал выход. Наткнувшись на взгляд Люка, Филипп вздрогнул, словно от удара.

— Хорошо, — прошептал он, — я спрыскивал их духами, но не убивал.

— О’кей. Ну не убивал — так не убивал. Я готов поверить. Но допустим, ты страдаешь провалами памяти и именно в таком состоянии их и резал. Что ж, это может служить тебе защитой. — Потом снова пожал плечами. — Или наоборот, ты очень хорошо знал, что делал, и не намерен признаваться. Я видел, каковы они после экзекуции, и на твоем месте я бы и рта не раскрыл.

Филипп посмотрел на него тяжелым испуганным взглядом.

— Что ты собираешься делать? — наконец выдохнул он.

— Делать? — Казалось, Люк удивился вопросу. — Он склонил голову набок, минуту-другую подумал, потом, будто рассуждая вслух, продолжил: — Только представь себе, что за сенсация — дочери того самого человека, который был с проститутками перед самой смертью, раскрутили это дело и подготовили передачу, которая поможет его поймать. Фактически они станут виновницами поимки собственного отца. — Он дико захохотал, явно радуясь ситуации, а Филипп словно остолбенел от ужаса.

— Люк, — с трудом выдавил он. — Я сделаю все. Все, что ты хочешь. Но ради Бога — не говори Аннализе или Кори про то, что знаешь.

— А значит, мы признаемся, что Кори наша дочь, так? Ну хорошо, кстати, она не заслуживает такого обращения с твоей стороны. Она мне рассказала, как приходила знакомиться с тобой. Конечно, она не знала, что я в курсе.

— Оставь их, Люк, умоляю тебя, оставь. Бери Октавию, если хочешь, но пожалуйста, ради Бога, не делай ничего плохого моим дочерям.

— Я думаю, отцы тех проституток, возможно, чувствовали то же самое по отношению к своим. А теперь давай-ка обратимся к вам с Октавией. Все ведь из-за нее, да? Она спит с твоими коллегами направо и налево, но не выносит, когда ты до нее дотрагиваешься. Она даже трахается с ними в твоей постели.

Филипп снова заплакал от бессилия и отчаяния, он задыхался от рыданий.

— Люк, пожалуйста, что тебе еще надо? Ты уже спишь с моей женой, с моими дочерями, ну что еще?

Люк помолчал с минуту, потом засиял, как будто только что придумал желание.

— Скажу что. Прекрати нанимать убийц избивать меня. Вот что.

Филипп беспомощно поднял глаза. Этого явно мало, цена будет гораздо выше.

— Хорошо, — промямлил он.

Люк встал:

— Ладно. Теперь мне осталось только решить, должен ли я выполнить свой долг законопослушного гражданина и проинформировать полицию. У меня есть возможность сделать тебе большое одолжение. — Он направился к двери, открыл ее, чтобы Пэм слышала каждое его слово, и повернулся к Филиппу. — Ну что ж, старина, пока. И старайся больше не полосовать проституток. Хорошо?

Кори готова была взорваться от ярости.

— Что? — орала она на редактора. — Он велел тебе это сделать?

Редактор Кит не любил, когда на него спускали собак, и поэтому недовольно повторил вчерашнее указание Люка.

— Мне велели вынуть все, связанное с членом парламента Уоткинсом.

— Но я надеюсь, ты ему объяснил, что это самое важное место?

— Это не моя работа.

— А интервью?

— Тоже.

— Не верю, — прошипела Кори. — Просто ушам своим не верю. Всему конец, а передача сегодня вечером. И что, черт побери, он туда собирается вставить? У нас ничего больше нет. А Аннализа знает?

Кит пожал плечами:

— Она заходила, я ей сказал.

— Тогда почему она ничего мне не сказала?

— Не знаю, — ответил Кит и, стиснув зубы, добавил: — Если ты не против, я бы хотел закончить работу.

— Кори!

Она резко обернулась и увидела в дверях Алана Фокса.

— Я думаю, тебе лучше подойти к нам. Узнаешь кое-что интересное.

— Ты слышал, что сделал Люк с нашей программой?

— Что бы он ни сделал, сейчас это не имеет значения, — ответил Фокс. — Иди посмотри.

Все еще негодуя, Кори двинулась следом. Толпа расступилась, пропустив Кори.

— О Боже! — воскликнула она, читая сообщение прямо на факсе. — Боже! Невероятно! — Кори подождала, пока лист кончится, потом оторвала. Сердце бешено колотилось, она прямо-таки задыхалась. — Где Аннализа? — Кори не отрывала глаз от страницы и не верила своим глазам.

— Они поймали убийцу, — Кори передала сестре текст. — Он арестован.

— Что? — Аннализа впилась глазами в сообщение. — Черт побери! Когда?

— Только что, — ответила Кори.

— Так это же меняет дело. А передача-то сегодня.

Они обе кинулись к телефонам.

— Ты куда звонишь? — спросила Аннализа.

— В полицию. Может, Радклиф даст интервью.

— Прекрасно. А я отыщу Фелисити.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил ассистент.

— Да, — откликнулась Кори. — Свяжись со Скотланд-Ярдом, узнай, нет ли еще информации. И попытайся выяснить имя и адрес арестованного.

— О’кей! — ответил ассистент.

— Жду указаний! — крикнул Перкин.

— Надо переписать весь сценарий, — велела Аннализа.

— Что тут происходит? — В комнату вошел Боб Черчилл.

Алан Фокс быстро изложил ситуацию.

— Хорошо, действуйте, — кивнул Боб менеджеру по производству. — Обеспечь им съемочную группу, машину, телефон. Кори, удалось что-нибудь выяснить в полиции? — спросил он, когда Кори положила трубку.

— Да. В одиннадцать часов Радклиф выдаст нам первую информацию. Сегодня в полдень — пресс-конференция. Так что в новостях сообщат раньше, чем мы.

— Не важно. А что известно об этом парне?

— Пока ничего. — Она повернулась к другому ассистенту.

— Все линии заняты, — доложила Дженнифер. — Попытаюсь прорваться.

— Как там Фелисити? — Кори посмотрела на Аннализу.

— Ее нет. Но я оставила ей сообщение на автоответчике.

— Черт! — Кори хлопнула себя по лбу. — У нее же сегодня кинопроба! Ее не поймать. Ничего, давай свяжемся с Кэрол. Надо узнать реакцию проституток. Но как быть с Фелисити?

— Алан, надо взять интервью, — бросил Боб.

— Не могу, я занят с другой съемочной группой.

— Но это чрезвычайная ситуация.

— Руки прочь! — дурным голосом завопила режиссер Алана, Сильви. — Мне пришлось встать на уши, чтобы добиться этого интервью с архиепископом Кентерберийским. Сегодня или никогда!

— Хорошо, — поморщился Боб.

— Набросай вопросы! — рявкнул он, когда Кори взяла трубку зазвонившего телефона. — И принеси, когда подготовишь.