— Человек, нанятый «Солсбери Бисквит Кампэни» в качестве сторожа, находился на дежурстве неподалеку от места происшествия.

— Ага, теперь я понял, — кивнул Амбиелли. — Вы говорите о той ночи, когда в меня стреляли. Продолжайте.

— Вспомнили? — Алэну казалось, что его глаза насквозь пробуравливают собеседника, и Солсбери стало за него неловко.

— Ну конечно же, вспомнил, — рассмеялся Амбиелли.

И тут Солсбери, наблюдавший за коротышкой из-под прикрытия руки и еще толком не разобравшийся в том, что это за человек, впервые заметил, как по-волчьи блеснули его глаза.

— Кстати, я видел, где погиб этот самый сторож, — тоном светского сплетника заметил Амбиелли. — Это случилось всего несколько дней тому назад.

Тут они сказали одновременно. Амбиелли: «Несчастный случай», Алэн: «Несчастный случай?»

— Мне кажется, это был несчастный случай, — улыбнулся Амбиелли. — Так, по крайней мере, пишут газеты. Очень печально. Конечно, он человек старый.

Верзила неподвижно стоял наготове.

«За этим что-то кроется, — подумал Солсбери. — Почему так неподвижен этот здоровенный детина? Разумеется, это не улика. Но почему все-таки он так неподвижен?»

— Я бы хотел знать, — надменным голосом начал Алэн, — нет ли таких, кто... ну, будучи обижен на сторожа, имеет теперь зуб против мистера Солсбери.

— Этого мистера Солсбери?

Уж слишком это походило на щелчок, щелчок-пренебрежение, щелчок-насмешку. Солсбери убрал от лица руку. Этот человек прекрасно знает, кто из них мистер Солсбери. Солсбери напрягся. Его глаза, стараясь увидеть невидимое, казалось, вот-вот вылезут из глазниц.

— Очевидно, — буркнул он.

— Прошу прощения. — Взгляд метнулся в сторону Солсбери.

— Не только у меня есть деньги. Неужели вы считаете, что здесь есть моя вина?

— Я? — Он шевельнул пальцем, и верзила, рычавший, как дикий зверь, повиновался с покорностью дрессированного животного и затих.

— Ну? — вопрошал Дюлейн.

— Так что бы вы хотели узнать? Есть ли у меня зуб? Довольно-таки шаткая улика. — Алэн надменно уставился на Амбиелли. — Уж не ваша ли это идея, мистер Дюлейн? Нет, вижу, что не ваша. Зуб. — Амбиелли пожал плечами. — Да, честно говоря, первое время я злился на этого сторожа. И на кой черт он вмешался? Но такие вещи быстро забываются. — Алэн передернул плечами. — Мы залечиваем раны и идем дальше. Глупо засиживаться на таких вещах.

Его взгляд снова скользнул в сторону Солсбери. Безразличный, ничего не выражающий взгляд. И все-таки уж слишком он покорен, слишком любезен. А где-то за всем этим притаилась насмешка. Что-то беспокойное, пытливое. Солсбери хрустнул суставами пальцев.

Алэн молчал, сохраняя надменное выражение лица. Тут тощий Уорнер вставил:

— Я могу сказать вам, что они делали в среду.

— Думаю, мы все сэкономим на этом время, — сострил Амбиелли. — Прошу вас.

— Где-то около часу тридцати они отправились на Лонг-Айлэнд с агентом в его машине. Они пробыли там до восьми вечера, осматривали какой-то участок и закусочную. Это показания агента. Теперешний владелец закусочной, который находился при этом, тоже это подтверждает. Адвокат, с которым они беседовали на месте, трое дорожных рабочих, полицейский, который подумал, что дом заперт, и захотел выяснить, имеют ли они право там находиться — все говорят одно и то же. У меня в наличии десятки свидетелей. Они все в это время были там.

— Это все точно? — нахмурил брови Алэн.

— Абсолютно точно. Они были там.

— Это было в среду, — глубокомысленно изрек Амбиелли. — А что произошло в среду с мистером Солсбери? — Он и в самом деле горел желанием узнать — в этом Солсбери не сомневался. Он буквально сгорал от жадного любопытства.

— Так, значит, они не могли?.. Эти люди не... Выходит, это исключается? — не удержался Солсбери, в котором зажглась новая надежда.

— Не забывайте, что существуют наемники, — заметил Алэн Дюлейн. — Люди такого типа частенько заботятся о своем алиби.

Казалось, Амбиелли развеселился.

— Вы занимаетесь изучением моего типа? — съязвил он.

— Выходит, вам не известно, где она? — отрывисто спросил Солсбери. — Если же вы знаете, прошу вас... Я свое слово сдержал. Если это вы, то деньги должны быть у вас. Почему же ее нет? Почему она не вернулась? Мне плевать на все остальное. Пусть только она вернется.

«Какой же я жалкий старикашка!» — думал Солсбери.

— У вас кто-то пропал? — поинтересовался Амбиелли.

— Моя дочь. Моя дочь. Моя дочь.

— У вас была дочь?

Это «была» пронзило грудь Солсбери и ранило в самое сердце.

— Ее украли, да? — В голосе Хохенбаума звучало искреннее удивление.

Амбиелли слегка повернулся в кресле и взглянул на него.

— Вам что-нибудь известно? — спросил Малыш.

Амбиелли улыбнулся.

Алэн встал.

— Ладно. Это произошло в среду. Вы оправданы полностью. — Он постарался вложить в следующие слова угрозу. — А где вы, Амбиелли, были вчера вечером?

— Я, мистер Дюлейн? — переспросил Амбиелли. Он не страшился угроз. Этот маленький человечек сам был ходячая угроза.

— Уорнер, свяжитесь с Рейли или с кем-нибудь еще. Пусть они установят, где эти двое были вчера вечером.

— Очень интересно понаблюдать, как работают люди вашего типа, мистер Дюлейн, — съязвил Амбиелли. — А что такое могло произойти вчера вечером?

«Он-то знает, — думал Солсбери. — Разумеется, он все знает. Но ведь я ему сам об этом сказал. Он или не он? Если он, то прощайте все надежды».

— Это он? — услышал Солсбери голос Алэна. — Это Хохенбаум? Мистер Солсбери! Этот человек взял у вас деньги?

Солсбери никак не мог сосредоточиться.

— У вас создалось впечатление, что это был здоровый парень, — допытывался Алэн. У него была физиономия обиженного ребенка. — Ну, а голос?

— Это был фальцет, — сказал Солсбери.

— Скажите что-нибудь фальцетом.

— Ууу? — прорычал Малыш.

Амбиелли затрясся от беззвучного смеха.

— Вроде этого, — пропищал Алэн.

— Иди ты к черту, — буркнул Малыш. Амбиелли утирал пальцем слезы.

— Прошу прощения, — давясь от смеха, выговорил он.

— У вас хватает наглости смеяться в моем доме? — напустился на него Солсбери.

— Прошу прощения, — повторил Амбиелли, однако в его голосе не было ни раскаяния, ни угрызения совести. В нем было что-то зловещее, как стальное лезвие ножа. Оно рассекало все на своем пути. И вдруг Солсбери открылась нагло заявляющая о себе суть этого коротышки: «Я делаю то, что хочу — кричало в нем все. — Если хочу, я смеюсь. Я... я... я... » Этот человек — ходячая угроза. Бомба. Да, этот способен на все.

— Вы, сэр, так мне и не ответили. Это был крупный человек. — Алэн нервничал. — Хорошо, если вы не в состоянии его опознать, как вы думаете, человек, который вас ограбил, мог быть Хохенбаумом?

— Я не знаю, — уже совсем другим голосом ответил Солсбери, — он это или нет. Может, и он.

— Вас ограбили? — удивился Амбиелли. — Любопытно. И довольно-таки хитро, а? — Он тряхнул головой. — Малыш, этого не было в книге?

— В какой книге? — безо всякого любопытства поинтересовался Алэн. Он был растерян.

— Да, — кивнул Малыш. — Кажется, было, босс.

— Как вы думаете, почему ее нет? Ведь я заплатил, — теперь Солсбери мог говорить спокойно.

Отчаяние проявляло себя не так бурно, как надежда. «Если это сделал он, эта мина замедленного действия, эта тонкая скорлупа обходительности вокруг звериного «я», тогда нет никакой надежды», — думал Чарлз.

— Я и в самом деле ничего не могу сказать. — Амбиелли был сама любезность и отчужденность. — Мне, мистер Солсбери, ничего не известно о вашей дочке.

— Нам об этом ничего не известно, — возмущенно буркнул Малыш Хохенбаум.

Уорнер отошел от телефона.

— Они все проверят. В конторе сказали, Рейли едет к нам. — Но Уорнер не все сказал. Он загадочно вращал глазами. Алэн в нерешительности отвел взгляд.

— Вы сообщили в полицию? — промурлыкал Амбиелли.