Какое-то время я смотрел в потолок, пытаясь отделить кошмары, созданные моим воображением, от кошмара вчерашних реальных событий, и понял, что больше мне не заснуть. Я встал, принял душ, побрился и решил не возиться с завтраком дома. Было теплое ясное утро, и я пешком отправился в отель.

Кафе в отеле было почти полно, хотя я пришел в 7.30. Я заказал блины и ветчину и стал прислушиваться к разговорам. Говорили о чем угодно — о боксе, о том, что ни редакторы, ни издатели не заглядывают в книжные магазины — как же им знать проблемы книготорговцев? — и о других пустяках. Закончив завтрак, я пошел между столиками, продолжая прислушиваться. Как понимаете, я делал это не из любопытства. Мне хотелось знать, какое впечатление смерть Джайлса произвела на участников съезда. Ответ был прост — никакого.

Жизнь продолжается.

Примерно без четверти девять я поднялся на шестой этаж. Начальник службы безопасности, наверное, еще не пришел, и я вообще не знал, где его кабинет, зато знал, где кабинет Сары. Вряд ли она уже явилась, но я решил подождать.

Я ошибся: она была у себя, я постучал по косяку двери.

— Привет!

Она обернулась:

— Как себя чувствуете, Дэрайес? Вид у вас измученный.

— Плохой день и плохая ночь. Но ничего.

— Знаете, медицинский эксперт приезжал вчера около 19.30 и увез тело.

— Я так и предполагал. А куда делась Юнис? Я имею в виду миссис Дивор.

— Этого я не знаю. Думаю, что ушла домой. Хотите кофе?

— Спасибо, только что пил.

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Когда приходит начальник службы безопасности? У него какое-то труднопроизносимое имя.

— Марсольяни, — она взглянула на часы. — Обычно он приходит рано. Хотите повидать его?

— Даже очень.

— Я позвоню ему и скажу об этом, но, знаете, вчера он был немного недоволен вами.

— Он сказал, почему?

— Сказал, что вы суете нос, куда не следует. Но не уточнил.

— Я действительно всюду сую свой нос, по крайней мере в данное время. Например, можете вы мне сказать кое-что, прежде чем позвоните ему?

— Смотря что.

— Существует ли в отеле проблема наркотиков?

— Проблема наркотиков?

— Ну, замешан ли отель в той или иной степени в продаже или доставке наркотиков… героина?

— Конечно, нет!

— Хорошо, не отель. Но не происходит ли это здесь без ведома отеля? Вот что я имею в виду.

Она задумчиво смотрела на меня:

— Почему вы спрашиваете?

— Я же сказал, что всюду сую свой нос.

— Поистине. Вы не имеете права задавать такие вопросы, а я — отвечать на них. Если вам надо об этом знать, следует спрашивать у Марсольяни, но не думаю, чтобы он вам ответил.

— Вы ему позвоните?

Она позвонила и вкрадчивым голосом сказала:

— Он хочет зайти к вам на минутку.

Это она придумала сама, я такого не говорил.

Марсольяни — его кабинет тоже на шестом этаже — заставил меня долго ждать. Он не спеша перебирал бумаги и всем своим видом показывал, что не спешит. Я сидел, стараясь не проявлять признаков нетерпения. Наконец в 20 минут десятого, когда ему надоело играть в ничегонеделание под моим пристальным взглядом, он спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Можете вы узнать, показало ли вскрытие, что мистер Дивор употреблял наркотики?

— Нет. Позвоните в полицию или узнайте у его жены. Еще что?

— Полиция мне не скажет, и с моей стороны было бы непристойно беспокоить его жену подобным вопросом. Почему вы не можете мне сказать?

— Мне полиция тоже не говорит. Это не мое дело.

— Так ли? В номере отеля находился героин.

— Я его не видел.

— Он был там. Кто-то его смахнул.

Он слегка покраснел:

— Этот «кто-то» — я?

— Я никого не обвиняю, но он был там, а потом исчез. Мне представляется важным знать, связано ли это с Дивором. Если он не был наркоманом, героин мог остаться от того, кто до него жил в номере.

— Даже если так, что дальше?

— Тогда что это — изолированный случай или в отеле существует проблема наркотиков?

— Не знаю, о какой проблеме наркотиков вы говорите.

— Я тоже не знаю. Нечто такое, из-за чего было бы нежелательно, чтобы в номере обнаружили героин.

— Это было бы нежелательно в любое время и по любой причине.

— Если бы вы обнаружили героин, вы бы сообщили полиции?

— Конечно.

— Или же пытались бы втихую заняться этим сами, чтобы не пришлось обращаться в полицию?

Марсольяни долго смотрел на меня и потом сказал:

— В наши дни проблема наркотиков существует повсюду. Немыслимо, чтобы обошлось без инцидентов в любом отеле. Что касается конкретной проблемы, это совсем другой вопрос. Если бы она возникла, я несомненно сообщил бы полиции и, уж конечно, не сообщил бы вам.

— Вы, например, не ссыпали бы героин в конверт и не унесли?

— Нет, я бы этого не сделал бы, и вам повезло, что вы такая пигалица, иначе за такие слова я бы вас поднял, сломал пополам и выбросил бы обе половинки из кабинета.

— Тогда мне повезло, что я такой маленький, — вежливо заметил я и встал.

— Минуту, — сказал он, — напомните мне ваше имя.

— Дэрайес Джаст.

— Мистер Джаст, я думаю, что все эти разговоры вызваны тем, что вы по-прежнему считаете, что тот мужчина из номера 1511 был убит. Вы сказали полиции о своей версии?

— Нет, после вашей реакции на мои слова я решил, что лучше найти более веские доказательства.

— Понятно, тогда, мистер Джаст, позвольте мне сказать вам следующее: если человек из номера 1511 был убит, ваши несанкционированные и неуклюжие расследования могут побудить убийцу сделать то же самое с вами, чтобы избавиться от вас. Подумайте над этим.

— В любом случае мне, видно, недолго осталось жить.

— Подумайте об этом, но по ту сторону двери, — он достал сигару и засунул ее в рот.

Ненавижу сигарный дым. Я встал и покинул кабинет, ничего не выяснив. Статус-кво.

Что делать? Я шел по шестому этажу к лифтам. Справа виднелась стеклянная дверь комнаты 622, но у меня не было предлога войти. Вопрос решился сам собой. Сара выглянула из двери и, когда я подошел, спросила:

— Марсольяни только что звонил мне. Он сказал, что не хочет больше вас видеть ни по какому поводу. Поэтому я предположила, что вы сейчас пройдете по коридору, и хотелось верить, что вы целы и невредимы. Судя по его голосу, он разъярен.

— Он был разъярен и не прибил меня только потому, что я такой маленький.

— Как видите, иногда это преимущество… Я хочу поговорить с вами. Если вы располагаете временем.

Я посмотрел на часы:

— Пока я свободен.

— У нас есть служебная комната, которой я иногда пользуюсь. Там нас не будут прерывать. Не пройдете ли вы со мной?

— С удовольствием.

Мы поднялись на десятый этаж. Сара быстро открыла дверь в одну из комнат, и я быстро вошел за ней. Она вывесила табличку «Не беспокоить» и заперла дверь.

— Теперь скажите мне… Вы спрашивали меня о проблеме наркотиков. Вы и Марсольяни об этом спрашивали?

— Вы сами мне посоветовали.

— Я сказала, что по такому вопросу следует обращаться к нему. Я не думала, что вы это сделаете.

— Но я сделал.

— Почему? Почему вы спрашиваете о наркотиках?

— А почему вы хотите об этом знать, Сара?

— Потому что в обмен я могу предоставить вам информацию.

— Это плата, а не причина. Почему вы хотите об этом знать?

— Потому что, боюсь, вы считаете, что Дивора убили.

— Да, я уверен, что он был убит.

— О, господи! — воскликнула она, но у нее был более обеспокоенный вид, чем это могло выразить столь невинное восклицание.

— Я знаю, это очень повредило бы отелю.

— Да, могло бы повредить. Я думаю о докторе Азимове и его книге об убийстве в Эй-Би-Эй.