— Пойдем, — ответил Орайя и, предложив Айе руку, повел ее вперед, в сторону дома.

Данфейт преступила порог первой.

— Я в душ, — произнесла она, разуваясь.

— Может, тебе отвар заварить? — спросил Кимао, провожая ее глазами.

— Лучше, налей чего-нибудь покрепче! — прокричала Данфейт и хлопнула дверью в свою комнату.

Кимао скинул с себя плащ и повесил его на вешалку в прихожей.

— Ты даже плащ не сняла…

Кимао прошел на кухню и включил свет. За три дня они так и не смогли обсудить то, что произошло. Кимао пытался заговорить с Данфейт на эту тему, но она прилагала максимум усилий, чтобы не слушать его. Три дня назад он проводил Имайю к дому Кейти и пошел дальше. Имайя нагнала его спустя несколько минут и, открыв телепорт, утащила следом за собой. Оказавшись в ее доме, Кимао пытался выяснить, что произошло и остановить истерику Имайи. Когда в дверь постучали, Кимао и подумать не мог о том, что на пороге увидит Эрику и Бронана.

— Так, вот ты где… — не без издевки прошептала Эрика. — Пока твоя матриати багет по Тарто в поисках Али, ты проводишь время у своей давней подруги.

— В чем дело? — спросила Имайя, выглядывая в коридор.

— Айрин ударила себя ножом в живот несколько раз. Орайя пытается ее спасти, черпая энергию из Райвена. Силы Осбри на исходе. Орайя сказал, что ему нужен кто-то, кто бы смог остановить кровотечение. Данфейт побежала искать Али. А мы с Бронаном отправились искать тебя… И вот, нашли, наконец-то…

Тогда, времени задавать вопросы или пытаться что-либо объяснить, не было. Кимао накинул плащ и направился в дом Кейти. Имайя идти отказалась… Кимао даже уговаривать ее не стал, предполагая, что это Райвен Осбри, застав Айрин в доме своего ученика, учинил побоище.

Когда Данфейт со слезами на глазах спросила его, где он был, Кимао промолчал.

— Так, где ты был? — повторила она свой вопрос.

У Кимао язык не повернулся ответить. Тогда, Данфейт обратилась к подруге:

— Эрика! Где вы его нашли?!

— Данфейт… — замялась Эрика, и Дани тут же все поняла.

Кимао был поражен тем, что ее лицо при этом совершенно не изменилось. Данфейт застыла. Отечные глаза, влажные от слез, маленькая морщинка между сведенных бровей и губы, сжатые в одну линию свидетельствовали в пользу того, что она блокирует свои эмоции, возводя неприступную стену перед собой и окружающим миром.

— Отвернись… — прошипела Данфейт, глядя ему в глаза. — А лучше, вообще уйди…

— Я все могу объяснить, — попытался оправдаться Кимао.

— Уже наплевать, — ответила Данфейт и оставила его одного.

Больше у него не было возможности поговорить с ней. Она сама делала все возможное, чтобы этой возможности у него не появилось. Проводя дни и ночи напролет рядом с Айрин, она пересекалась к Кимао только на кухне, куда спускалась перекусить. Кимао пытался заговорить с ней, но она тут же перебивала его и заводила разговор с кем-нибудь, кто оказывался поблизости. Кимао даже начал опасаться, что когда Айрин проснется, Данфейт вообще не захочет возвращаться домой. Однако, теперь она дома вместе с ним.

Кимао достал бутылку «Djada» и поставил ее на стол. Припомнив, что Данфейт в последний раз ела только утром, Кимао решил приготовить закуски. Когда Данфейт в спортивных штанах и майке вошла на кухню, Кимао заканчивал нарезать овощи.

— Ты думаешь, что я захочу после трех суток амирского пекла спать на полу? — воскликнула она, хватая бутылку «ядовитой правды» со стола и убирая ее назад, в шкаф.

— Я полагал, что ты захочешь поговорить начистоту.

— Говорить с тобой начистоту я могу и без «Djada».

— Тогда, выбери сама, что мы будем пить.

— Я буду травяной бальзам.

— Он такой же крепкий, как и Djada.

— Но, от него не падаешь на полпути к кровати, — ответила Данфейт и достала темную бутыль с бальзамом.

Наполнив свой бокал, она залпом опустошила его и, покривившись, налила еще.

— Меня ты не ждешь? — поинтересовался Кимао, ставя тарелки с нарезанным мясом и овощами на стол.

— Теперь каждый сам за себя, — усмехнулась Данфейт и присела на стул, вытягивая ноги вперед и отправляя кусок мяса себе в рот.

— Мне не нравится ни твой тон, ни твое поведение. Я понимаю, что ты злишься на меня, но, для начала, предоставь мне возможность объясниться.

Данфейт сложила руки на груди и утвердительно покачала головой:

— Приступай. Я все во внимании!

Кимао налил бальзам в свой бокал и выпил немного, не закусывая.

— Я проводил Имайю к Кейти и пошел домой. Имайя застала Айрин в его доме и подумала о том же, о чем и Райвен. Она нагнала меня на улице и, схватив за руку, открыла портативный телепорт. Мы оказались в ее доме, где у нее началась истерика. Я пытался ее успокоить и собирался уходить, когда пришли Эрика и Бронан.

— Принимается, — покачала головой Данфейт и вновь опустошила свой бокал.

— Если ты все поняла, почему продолжаешь вести себя подобным образом?

— Потому что в то время, как ты был рядом со своей Имайей, я тебя звала. И ты, Кимао, меня не услышал…

Кимао нахмурился и налил себе еще.

— Я не ушла из этого дома сегодня только потому, что Эрика и Бронан слишком устали, чтобы принимать сейчас приживалу. Завтра утром меня здесь не будет. И, еще кое-что… Я не буду трансплантироваться во Внешний Мир. Там Вы справитесь и без обузы в моем лице.

— Подожди, — покачал головой Кимао. — Что значит, ты уйдешь из дома? Ты что, бросаешь меня?

— Да, Кимао. Я тебя бросаю.

Кимао отвернулся и пустыми глазами уставился в пол.

— Ты так спокойно говоришь об этом… Будто, и не было никаких полутора лет…

— Я не склонна цепляться за прошлое, Кимао. Не тот характер, знаешь ли…

— А как же чувства? — спросил Кимао, поднимая на нее глаза. — Ты меня больше не любишь?

Данфейт хмыкнула и покачала головой.

— Тебе следовало подумать о моих чувствах, когда ты проводил время со своей «подругой».

— Между мной и Имайей никогда ничего не было! — взорвался Кимао, подпрыгивая со стула. — Может, хватит трепать мне нервы! Сначала ты обвиняешь меня в гибели Айрин, потом прощаешь, но продолжаешь спать в своей комнате, подпуская только тогда, когда тебе это удобно! Теперь ты закатываешь сцену ревности и сообщаешь, что бросаешь меня! Я не игрушка, которую можно выкинуть, когда надоест! Я — твой зрячий!

Данфейт прижала ладонь ко лбу и закрыла глаза.

— Ты любил Имайю. Я знаю это, потому что видела твои воспоминания. Так что, утверждать, что между вами никогда ничего не было, я бы, на твоем месте, не стала. Что касается меня, Кимао… Я никогда не опущусь до того, чтобы пытаться вернуть себе твое внимание. Если до сих пор ты не понял, что твои дружеские отношения с Имайей меня тревожат, значит, наши друзья знают меня гораздо лучше, чем ты. Сцены ревности, Кимао?! Нет, что ты… Когда близкие мне люди находят моего зрячего в доме другой женщины, в то время, как я из последних силу зову его и прошу о помощи, это — предательство. Никому не позволено играть на чувствах Данфейт Белови. Никому, даже тебе, Кимао Сиа. Так что… — Данфейт налила себе в бокал бальзам, выпила его и закусила кусочком помидора, — пошел ты, любимый! — Данфейт подняла руку в воздух и стряхнула с плеча несуществующую пыль.

Кимао подошел к ней и застыл, нависая сверху.

— Ты что, послала меня? — пытаясь совладать с охватившим его гневом, прорычал он.

Данфейт вздернула подбородок и заглянула ему в глаза.

— Да. Я только что тебя послала! Послала так, как умеют посылать сайкаиряне!

— Думаешь, что это сойдет тебе с рук?

— Я думаю, что ты это заслужил. Остальное уже неважно.

— Никому не позволено играть на моих чувствах… Даже тебе, Данфейт Белови. Что, проще деру дать, чем попытаться отстоять свое право на меня? Или вся твоя любовь действительно сводилась лишь к противостоянию с собственной сестрой?! Когда ты поняла, что меня и бросить не жалко? Когда увидела, как Айрин смотрит на Райвена Осбри и не замечает меня вообще? Или когда она начала искать утешения в нашем доме от своих страданий?