Подбородок, шея, ямочка у ключицы, белоснежная грудь, алеющий сосок… Райвен обвел его языком и потеребил вершинку. Пенеола изогнулась под ним и приподнялась, чтобы направить его к нему рот. Губы Райвена сомкнулись, нежно целуя и поглаживая языком. Зубы окутали его и легонько потянули вверх. Их вновь сменили губы, обволакивая и медленно посасывая. Другой сосок… Все сначала… Те же движения…

Пенеола приоткрыла губы и едва слышно выдохнула, тут же набирая в грудь воздух, чтобы задержать дыхание. Он снял костюм с ее рук и продолжил стягивать его вниз, задержав руки на бедрах. Резинка от белья натянулась до предела и порвалась.

Губы Райвена двигались вдоль линий мышц ее живота. Проводя по ним языком, покусывая зубами и согревая своим дыханием, он продолжал движение. Ниже… Еще ниже, обжигая губами кожу у самых бедер и пересекая мнимую границу роста ее волос.

Мягкая гладкая поверхность ее лобка, без единого волоска на ней, чтобы не щекотать его нос и не отвлекать его язык от сладости ее плоти. Он знал, какая она на вкус. Все еще помнил. Аромат ее желания распространился по комнате. Он манил, притягивал его к ней. Райвен погрузил пальцы в ее влагу и натянул ее вход, плавно проникая внутрь, в тепло ее тела. Вдыхая ее аромат, он провел языком по ее влаге, смакуя и вспоминая ее вкус.

Пенеола застонала, приподнимая бедра ему навстречу.

— Я знаю, как тебе нравится, котенок… — прошептал Райвен и прижался к ней ртом, втягивая в себя ее налившийся кровью клитор.

Пенеола распахнула глаза. Ее бедра начали двигаться в такт его ласкам. Что он творит?! Что делает с ней?!

Он знал, что делал. Райвен продолжал прижиматься губами к набухшему клитору, втягивая его в рот и играясь с ним языком. Отстраняясь ненадолго, он сменял гнев на милость и просто целовал ее плоть, давая возможность ее уставшему телу передохнуть. Когда она начала ерзать под ним, он понял, что сейчас должен пройти сквозь пекло Амира и заставить себя сдержаться и не кончить вместе с ней.

Пенеола ощутила, как его пальцы движутся внутри нее. Он надавливал ими, не проникая глубоко, но, Юга, ощущение было таким, будто он сейчас в ней. Быстрее… Сильнее…

Пенеола вцепилась руками в покрывало и застонала. В груди у Райвена заныло. Чресла свело до того сильно, что боль прострелила в пах. Он продолжал, заставляя себя дышать и пытаясь совладать с собственной оболочкой.

Разрядка… Дрожь по телу и тепло, разливающееся по животу… Пенеола не кричала, только глухо простонала, глотая воздух и пытаясь дышать дальше.

— Твою мать… — прошептал Райвен, поднимаясь и глядя на вязкую жидкость, брызнувшую ему на грудь.

Он встал с кровати и прошел в ванную, смывая с себя следы собственной слабости. Амир… Он облажался… Схватив чистое полотенце, он вытерся и вернулся в комнату.

Айрин сидела на кровати обнаженной. Свет из ванной освещал ее красивое лицо. Здоровое лицо.

— Ты кончил? — прошептала она, будто сама не знала ответ.

— Было слишком приятно, — ответил Райвен, отбрасывая полотенце в сторону и опускаясь на кровать.

Пенеола прикусила распухшую губу, продолжая на него смотреть. Развитые широкие плечи, рельеф мышц на груди, переходящий в скульптурное произведение Юги на его животе. Он не стеснялся своей наготы. И казалось, был в данный момент более расслаблен, чем она сама. Эта самоуверенность привлекала ее. Хотелось прикоснуться к ней, чтобы проверить на прочность. Пенеола опустила глаза, внимательно изучая пах Райвена. Во рту пересохло. Того, что было, оказалось слишком мало. Захотелось большего. Но не просто «большего». Пенеола желала завести его. Увидеть, как его пресловутая самоуверенность превратиться в похоть, с которой он не станет бороться. Захотелось ощутить свою власть над ним, познать, какого это, когда Райвен Осбри совершенно не контролирует себя. Пенеола облизала свои пальцы и спрятала руку между своих ног, начиная себя ласкать.

У Райвена дар речи пропал. Все что угодно он мог ожидать от нее, но это? Вот так, с вызовом, раздвигая ноги, чтобы он смотрел… Амир… Амир…

Пенеола видела, как лицо ее зрячего исказило удивление. Он напрягся в какой-то момент и, кажется, расслабиться уже не смог. Он смотрел на нее. Пожирал своим взглядом, и это заводило еще больше. Сколько он продержится? Сколько еще будет вот так смотреть?

— Разве тебе не хочется ко мне прикоснуться? — прошептала Пенеола.

— А тебе хочется, чтобы я к тебе прикоснулся? — сиплым голосом ответил он. — Или ты просто играешь, чтобы проверить на прочность мои нервы?

— А если так? — с вызовом заявила Пенеола.

— Так бы сразу и сказала, что тебе нужно просто потрахаться!

Пенеола не успела ничего ответить. Он схватил ее за бедра, поставил ее на колени спиной к себе, и развел рукой ноги. Он вошел в нее грубо, одним рывком, наполняя до отказа. Пенеола вскрикнула, ощущая легкую боль от его проникновения, которая быстро растворилась в эйфории ощущений от его присутствия в ней. Пенеола начала двигаться первой и Райвен, тут же уловив ритм, стал подыгрывать. Аромат их слияния, распространившийся по комнате, влажные хлопки от обилия ее сока, всхлипы, как отклики на каждое его движение внутри, ощущение ее трепета и жара, вскружили ему голову. Несмотря на свое первоначальное желание лишить ее сейчас всех атрибутов нежности, он протянул руку и стал ласкать ее клитор пальцами.

Пенеола, ощутив эти прикосновения, выгнулась назад, желая почувствовать его дыхание на своей коже и обрести новый поцелуй, который он еще не подарил ей. Однако, когда ее спина коснулась его груди, а голова повернулась к его губам, он резко убрал свою руку и силой толкнул ее обратно на постель, продолжая настойчиво двигаться внутри. Руки схватились за белоснежные бедра, подавая их к себе и приподнимая ее вверх, когда это было необходимо.

И тогда, в тот момент она вдруг отчетливо вспомнила, как трахалась с другими до него. Один из них, за деньги, лишил ее девственности. А другой…все за те же деньги, в такой же позе утолял ее голод в дорогом номере отеля дважды в месяц. Все по расписанию: между походом в библиотеку и парами у нее находилось лишь сорок минут свободного времени, которые Пенеола считала вправе потратить на низменные нужды собственного тела. Она вспомнила, как часто думала о том, чтобы отменить очередное «мероприятие», или же сменить партнера, но каждый раз все заканчивалось одинаково: номер, прежний связанный, десять минут траха в двух-трех позах и душ «на дорожку». Потом был кто-то еще… Она не помнила его лица, не говоря уже об имени. Он делал это бесплатно. И никаких эмоций или угрызений совести. Никаких желаний, кроме того, чтобы побыстрее помыться и убраться с места преступления. Пенеола не понимала, настоящие эти воспоминания или нет, но, Амир… Пенеола вдруг поняла, что любой трах, коим награждал ее Райвен за последние дни, приносил ей куда больше удовольствия, чем все то, что она знала в своей жизни до него. И дело не в проклятой технике. И не в гормонах, которые сводят судорогой горло. Дело в обладателе члена, который в данный момент владел ей.

Райвен, вдруг, резко вышел из нее и отстранился. Она повернула к нему свою голову, не понимая, почему он остановился и замерла. Гнев, с которым он смотрел на нее, нельзя было спутать с другими эмоциями. Мышцы на руках напряглись до отказа, и, кажется, он был близок к тому, чтобы просто ее ударить.

— Если еще раз в постели со мной ты позволишь себе вспомнить тех уродов, с которыми спала до меня, и уж тем более, сравнить меня с ними, я лишу тебя рассудка и памяти заодно!

Пенеола продолжала стоять на месте. Она испугалась. Поняла, что он не шутит в данный момент и его слова — не пустая угроза. Любого мужчину заденет сравнение с кем бы то ни было. Что уж говорить о воспоминаниях. Но, он ведь не может читать ее больше… Она ведь контролирует это…

— Прочел, твою мать! — прогремел его голос. — Прочел, о чем ты думаешь, пока я из кожи вон лезу, чтобы доставить тебе удовольствие! Я знал женщин, рядом с которыми ты в постели вообще ничего из себя не представляешь! Их годами обучали одному единственному делу, которое они действительно умели делать лучше остальных. Секс с такими забыть невозможно!