— Подай мне полотенце, пожалуйста, — тихо повторила Данфейт, продолжая нагишом стоять перед ним.

Кимао выдохнул, сжал челюсти, и, взяв с полки полотенце, протянул его ей.

— Спасибо, — ответила Данфейт, набрасывая полотенце на голову.

— На этом все? Я могу быть свободным? — не скрывая своего раздражения, спросил Кимао.

— Ты всегда был свободным, Кимао. Это я оказалась не удел. Обуза, которая постоянно тянула тебя назад. «Паразит», как назвал меня Гвен когда-то. Свое высокое звание я оправдала в полной мере. Ты жизни себя лишил, лишь бы только оказаться рядом со мной. А я… А я обвинила тебя во всех грехах, желая себя оправдать, в первую очередь. Я не умею просить прощения за свои поступки, Кимао. Это плохая черта моего характера, над которой давно пора было начать работать. Пожалуйста, прости меня, Кимао.

Кимао снова тяжело вдохнул и сложил руки на груди.

— И это все? — спросил он, поднимая на нее глаза.

— Извини, но по-другому я не умею.

— Прекрасно! Думаешь, что скажешь «прости меня» и на этом ситуация разрешиться сама собой?

— Четно говоря, я не особо на это рассчитывала.

— И правильно делала!

Кимао развернулся и направился к выходу.

— Кимао! — закричала Данфейт, выпрыгивая из джакузи.

— Что? — спросил он, остановившись у запертой двери.

— Я люблю тебя, — прошептала Данфейт.

— Не слышу!

— Я люблю тебя!

— Я плохо тебя слышу, Данфейт!

— Твою мать, Кимао, я люблю тебя, даже если ты глухой!!! — во все горло прокричала Данфейт, бросая в него свое полотенце.

Кимао поймал полотенце на лету и швырнул его в стену.

— Тебе всегда все сходило с рук! Захотела — бросила меня. Захотела — вернула! Ты не подросток, а ведешь себя так, как будто тебе шестнадцать лет!

— Не будь меня, жить было бы легче, не так ли? — прошептала Данфейт и, ища поддержки, оперлась о раковину.

— Хватит нести чушь! — возмутился Кимао.

— Это не чушь. Никто не знает, почему отец назвал меня «предрешенной судьбой», но я, как обладательница этого имени, приношу людям одни только неприятности.

— А я сменил фамилию на имя невинно убиенного ребенка! Как думаешь, это было к добру?

— Ты все еще можешь ее изменить!

— А ты можешь взять на себя ответственность и изменить, наконец, свою судьбу!

— Как? — прошептала Данфейт, обернувшись к нему.

— Для начала признай, что в твоей жизни было не все так плохо, как ты себе представляешь, потому что я не хочу считать, что моя с тобой связь стала проклятием для тебя!

Кимао открыл дверь и захлопнул ее с другой стороны.

Слезы из глаз Данфейт покатились ручьями. Юга, на что она рассчитывала? И ведь он на самом деле прав! Ей жаль… Ей жаль себя, в первую очередь. А это не самое лучшее человеческое качество. Пусть так… Пусть все сложилось Амир побери как! Но, Юга, она не может его так просто отпустить… Только не его… Только не отпустить…

Данфейт растерла слезы по лицу и подняла с пола полотенце. Отец не должен увидеть ее ревущей. И без того все слишком плохо, чтобы еще своими слезами расстраивать его.

Айрин снился сон: она летела вдоль поверхности скованной льдами луны и искала капсулы с выжившими членами своей команды. Айрин знала, что не найдет эти капсулы, что высадиться и отправится пешей по льду, что встретится с Райвеном и потом умрет в одном из хранилищ Ассоциации. Она все знала наперед, но продолжала полет над этими льдами, даже не думая о том, чтобы поднять корабль вверх и улететь с той луны, так и не повстречав его.

— Райвен, — пробурчала Айрин и уткнулась носом в подушку. — Райвен…

— Позовите мистера Белови. Она проснулась.

Айрин вскочила с кровати и выставила руки в оборонительной позиции.

— Кто такие, вашу мать?!

Двое в черных костюмах переглянулись и подняли ладони вверх.

— Мы — врачи, — сообщил один из них.

— Вон отсюда!

— Извините, госпожа Белови. Мы сейчас уйдем.

Мужчины покинули комнату, а Айрин опустила руки. Амир, она даже не почувствовала, что рядом посторонние. Совсем распустила себя. Осмотревшись по сторонам, Айрин поняла, что находится в одной из гостевых комнат на втором этаже.

— Туалет, — вздохнула она и поплелась в уборную.

Отец влетел в комнату, когда Айрин уже переоделась.

— Айрин? — позвал он, будто бы еще не верил, что она стоит перед ним.

— Здравствуй, папа, — улыбнулась Айрин и почувствовала, как в груди что-то защемило.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил отец и Айрин, медленно выдохнув, ответила, что все хорошо.

— Ты долго спала…

Айрин поняла, что что-то не так. Отец стоял как вкопанный, не предпринимая попыток приблизиться к ней и обнять.

— Папа, с тобой все в порядке? — осторожно спросила Айрин. — Выглядишь так, будто увидел призрак.

— Ощущение такое, что я смотрю именно на призрак, — кивнул отец.

— Я не кусаюсь. Меня даже можно обнять, — улыбнулась Айрин и протянула к отцу руки.

Он несколько секунд медлил, а затем все же прошел вперед, обнял ее и даже поднял, оторвав от пола.

— Папа, — засмеялась Айрин, хлопая его по плечам, — спину себе сорвешь!

— Айри… Я рад…

«Только не слезы», — подумала Айрин и заметила Данфейт, стоящую в дверях. Сестра отрицательно покачала головой и тут же отвернулась. Что-то было не так. Глаза Данфейт были красными, как будто она не один час ревела.

— Папа? — позвала Айрин, не отрывая глаз от Данфейт. — Папа, а где Мими?

Отец опустил Айрин и разомкнул свои объятия, положив руки ей на плечи.

— Мими ушла…

Айрин поняла, что слово «ушла» отец использует в переносном смысле, но все равно, почему-то, переспросила его:

— «Ушла»?

— Три месяца назад. Сердце не выдержало.

Айрин приложила ладонь к губам и тут же зажала нос рукой, чтобы не дышать.

— Мне очень жаль, Айри… — прошептал отец.

Айрин увидела, как Данфейт прислонилась к дверному косяку и вытерла слезы, потекшие по щекам.

— Мы похоронили ее в нашем фамильном склепе, — продолжал шептать отец. — Возле твоей матери.

— Нашей матери! — вскрикнула Айрин. — Нашей с Данфейт матери!!! — закричала она и отвернулась от отца.

— Конечно же, вашей, — осекся отец.

Айрин отошла в сторону и несколько минут молчала, пытаясь проглотить ком, сдавливающий горло. Когда самообладание к ней вернулось, она отняла от лица руку и, подняв подбородок, обратилась к отцу:

— Папа, где Райвен?

По выражению лица отца Айрин поняла, что вопрос этот отца не просто удивил, а возмутил.

— Адмирал Осбри уже покинул Сайкайрус.

— И давно адмирал Осбри проснулся? — стараясь сохранять самообладание, спросила Айрин.

— Больше суток назад.

— И куда он полетел, если не секрет?

— Есть вещи, которые тебя, девочка моя, совершенно не касаются! — стальным тоном ответил отец и сложил руки на груди.

— Папа, — позвала его Данфейт, — Айрин сейчас наверняка голодна. Я провожу ее на кухню, если ты не против.

Отец подошел к Айрин и снова обнял ее:

— У меня к тебе так много вопросов! Где ты была? Что с тобой произошло? Как адмирал тебя нашел? Вопросов много, а времени сейчас действительно нет.

— Ничего страшного, папа. Поговорим позже.

Отец отстранился и протянул руку Данфейт, подзывая ее к себе. Дани выдохнула и подошла к отцу, пряча от Айрин свои зареванные глаза.

— Сегодня вечером мы накроем большой стол в приемном зале. Соберутся все гости нашего дома, и Вы должны оказать им радушный прием, как и подобает дочерям Белови. Я уже посвятил Данфейт во все детали, так что вместе Вы как-нибудь с этим разберетесь.

— Кто устраивает приемы во время войны, папа? — спросила Айрин, кривя свои губы.

— Через неделю должен решиться исход этой войны. Возможно, это последний прием, который состоится в резиденции Белови. Может мы и напуганы, может и устали, но всем нам нужен глоток мирной жизни, ради которой мы начали эту войну. Не подведите меня и сделайте все, что от вас требуется.