И Кике, который все чаще исчезал из дому по вечерам, не желал давать матери никаких объяснений.

Как-то она заметила у него синяк на шее. Это был явный след поцелуя. И поцелуя опытной женщины, девушки так не целуют своих возлюбленных!

Кармела пристала к сыну с расспросами. Но Кике, тоже подражая сестрам, в мягкой форме объявил ей, что он достаточно взрослый, чтобы давать матери объяснения.

— Ты уже был с женщиной? — отважилась задать прямой вопрос Кармела.

— Мама, это слишком интимное, и ты не должна спрашивать меня об этом, — ответил Кике.

— Сынок, обычно про такие вещи юноши рассказывают своему отцу, — продолжала Кармела. — Отец, если бы был жив, сумел бы предостеречь тебя, чтобы ты не попал в сети плохой женщины!

— Я не встречаюсь с плохими женщинами, — выдавил из себя Кике, и больше Кармела ничего не смогла от него добиться.

Но Кике-то ладно, он все-таки мужчина! А девушки, дочери! Особенно Мариелена! Как не нравится Кармеле ее сверхурочная работа! И как убедить дочь уйти из этого агентства, где девушку подстерегают такие соблазны!

Вот почему неожиданный приход супруги сеньора Сандоваля Клаудии хотя и удивил Кармелу но и обрадовал ее…

Мария, встретив Мелиссу, от радости не знала, куда ее посадить и чем угостить. Милая ее девочка! Наконец-то она пришла! Но Боже, что у нее за вид — похудела, глаза потухшие, круги под глазами! Это все из-за тех мерзких людей, которые теперь окружают ее!

Но Мелисса не хотела, чтобы Мария отзывалась о них плохо.

— Они очень хорошие, — убеждала она Марию, — и не признают никаких социальных различий!

Мария и слушать не желала.

— Не знаю, что они признают, а чего не признают, — заявила она, — а это ненормальные люди! Стая вампиров!.. Дорогая, здесь твоя семья, здесь люди, обожающие тебя!

— Круг людей, обожающих меня, ограничивается тобой одной, — сказала Мелисса.

— Да нет же! Твоя мать сходит с ума от беспокойства! — убеждала ее Мария. — Она очень тоскует по тебе!

— Да уж, — фыркнула Мелисса.

— Да-да, она страшно обрадуется, увидев тебя!

Летисия и правда не могла скрыть своего счастья при виде дочери. Она бросилась к ней, чтобы обнять ее, но Мелисса с суровым видом отстранилась.

— Сеньора, я вам уже не дочь, — холодно заявила она.

— Мелисса, дорогая! — воскликнула Летисия. — Да, я признаю, что допускала ошибки! Но теперь я стала другой. Поверь мне. И я хочу все исправить.

— Слишком поздно, — процедила свкозь зубы Мелисса, — это прежде я мечтала, чтобы ты была со мной… в детстве, в моем одиноком детстве…

Летисия снова попыталась приблизиться к дочери и обнять ее.

Мелиссу как будто передернуло от отвращения.

— Не дотрагивайся до меня! — вскричала она. — Не смей меня и пальцем касаться! Ты мне не мать! Моя мать умерла!

…Мелисса, хлопнув дверью, выскочила из дома, а Летисия, обессиленная, упала в кресло.

— И вы после этого все еще думаете развестись с мужем? — укорила ее Мария. — Поймите, вы должны бороться за свою семью, за возвращение детей! Вот что должна делать настоящая мать! Это сестры сбили вас спути инстинного, особенно сеньора Ольга! Вы никогда не были легкомысленной! И не вздумайте снова заводить этот глупый разговор о разводе! Сеньор Андреас так переживает!

— Ты, наверное, права, — грустно согласилась ней Летисия.

Клаудиа не торопилась с обвинениями в адрес Мариелены.

Напротив, она надеялась, что простодушная старуха выболтает какие-то неизвестные ей факты, которые позволят судить о том, насколько серьезно отношение ее мужа к Мариелена.

Так и получилось.

Ничего не подозревавшая Кармела рассказала Клаудии о том, что Луис Фелипе по приезде из Мадрида тотчас же явился к ее дочери, потому что ему срочно понадобилось обсудить кое-какие проблемы, а заодно вновь уговорил ее вернуться на работу. Более того, он настолько ценит Мариелену, что привез ей и ее семье подарки.

— Сеньор Сандоваль — такой чуткий начальник, — восхищалась Кармела, — и все же мне кажется, что он перегружает работой мою девочку…

«Знала бы ты, какой работой перегружает твою дочь мой муж», — злобно думала Клаудиа, слушая весь этот бред.

Кармела достала из буфета семейный альбом. Пришлось Клаудии запастись терпением и рассматривать пожелтевшие от времени фотографии.

…Мариелена — ребенок с погремушками в руках… Мариелена — девочка с бантиками в волосах… Мариелена — у первого причастия, в белом платьице… Мариелена на пляже, уже девушка, рядом с ней Хавьер… Мариелена с матерью перед домом… С братом и сестрами… Мариелена на свадьбе у Иоли — у нее такое задумчивое лицо…

Все это изрядно надоело Клаудии, но она еще какое-то время потерпела бы с разоблачением соперницы, если бы Кармеле не вздумалось прословлять чистоту и честность ее дочери… Тут Клаудиа не вытерпела.

— Сеньора, — сказала она, отложив в сторону альбом. — Честно говоря, я пришла сюда не для того, чтобы смотреть снимки… Это не визит вежливости. Я пришла поговорить о вашей дочери, сеньора, и сказать вам, что Мариелена — любовница моего мужа!

Гостеприимная улыбка исчезла с лица Кармелы.

— Что вы такое говорите? — не веря собственным ушам, пролепетала она.

— Кажется, я выразилась достаточно ясно, сеньора. Ваша дочь живет с моим мужем!

Кармела сделала гневный, предостерегающий жест рукой.

— Этого не может быть, сеньора! Бог вас простит за эту клевету! Я знаю моих дочерей, они хорошие девушки!

Клаудиа чуть не с жалостью посмотрела на нее. Уголки ее губ дернулись в усмешке.

— Вы слишком доверчивы, сеньора, — иронически заметила она.

— Нет-нет! — с негодованием закричала Кармела. — Все это сплетни… Сплетни людей, которые ни во что не ставят репутацию порядочной девушки… Моя дочь честная, работящая…

— Этот ваш кладезь добродетелей каждый день ходит с моим мужем в одну квартиру, где остается наедине. И я полагаю, вовсе не затем, чтобы обсуждать проблемы агентства!

Кармела чувствовала, что сомнения в дочери все глубже и глубже проникают в ее душу, и вместе с тем ей казалось, что, если она скажет своим сомнениям — нет! — они, как по волшебству, исчезнут. Ей хотелось заткнуть уши пальцами, выгнать эту женщину, которая говорит такие страшные слова, от которых может померкнуть солнечный свет…

— Этого не может быть! — собравшись с силами, горячо воскликнула Кармела. — Нет, это гнусная выдумка! Кто вам такое сказал! Пусть язык отсохнет у этого человека!

— Недавно она провела с ним ночь! — не замечая состояния Кармелы, продолжала свои разоблачения Клаудиа. — Конечно, вам Мариелена сказала, что ночует у подружки! А на самом деле она спала с моим мужем!

Кармела подумала, что сейчас лишится сознания. Какая-то неведомая сила сжала ее сердце в кулак и продолжала сжимать все сильнее и сильнее.

— Замолчите, — простонала она. — Я не позволю вам обижать Мариелену!

Клаудиа резко обернулась на звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Глаза ее загорелись торжествующим блеском при виде входившей Мариелены.

Зато ужас исказил черты девушки. Одного взгляда ей было достаточно, чтобы понять, что произошло. Кармела, опираясь рукой на стул, на негнущихся ногах подошла к дочери, как будто хотела заслонить ее от этой злой женщины, но внезапная мысль о том, что все сказанное — остановила ее.

— Доченька, — взмолилась она. — Скажи, что это неправда… Что ты и твой шеф…

Мариелена обреченно посмотрела на мать.

— Скажи, — со страхом настаивала Кармела.

— Как вы могли… — с горечью сказала Мариелена Клаудии, — бесчестно таким образом сводить со мной счеты…

— Скажи, — в третий раз произнесла Кармела. Мариелена с полными слез глазами кивнула.

— Это правда, мама, — глухо проговорила она.

Кармела побелела как полотно и пошатнулась, прислонясь к стене.

— Правда? — машинально повторила она.

— Я больше не могу обманывать тебя. — Мариелена закрыла лицо рукаими, и слезы ручьем потекли сквозь ее пальцы. — Я люблю Луиса Фелипе, мужа этой женщины, и я живу с ним!..