— Это не совсем так. Я не соблазнял и не обманывал Мариелену. Я просто люблю ее. Мы любим друг друга.

Не успел он закончить фразу, как Хавьер в ярости набросился на него:

— Негодяй, подонок! Я убью тебя!

— Хавьер! Оставь его. Он не виноват. Я, я этого хотела, — Мариелена встала между ними и с трудом сдерживала обезумевшего жениха. Их дуэль закончилась бысро, потому что этот гордец не желал защищаться. Луис Фелипе даже не произнес ни слова. Зато Хавьер, немногоотдышавшись, бросил Мариелене несколько горьких слов:

— Это ложь, ты не виновата, ты просто защищаешь его. Я-то знаю, что ты чистая, добрая, порядочная. Ты не способна на такой поступок. Это он соблазнил тебя. Опомнись, пока не поздно, Мариелена. Эта связь не принесет тебе ничего, кроме слез, страданий и позора.

Хавьер уже давно исчез за дверью, а они с Луисом Фелипе все еще стояли молча. Мариелена, казалось, лишилась последних сил. Господи, Пресвятая Дева, помоги мне пережить все это, молилась она. Хорошо, что никого нет дома. В глазах Луиса Фелипе она прочла сочувствие. Он видел, как ей тяжело, и первым нарушил молчание:

— Прости меня, Мариелена, что слишком осложняю твою жизнь, но я сказал ему правду: я юблю тебя как сумасшедший. Я позволил Хавьеру ударить себя, чтобы он получил хоть какое-то облегчение, ведь он потерял тебя.

— Ты, конечно, радуешься, что я порвала с женихом? — в голосе Мариелены невольно прозвучал укор. — Зачем ты пришел сюда?

Луис Фелипе не скрывал, что он очень доволен этим разрывом. Впервые в жизни он страдал от ревности и теперь облегченно вздохнул, избавившись от соперника. Ради этого он был готов перенестиеще одну стычку с Хавьером. Он рассказан Мариелене, как удивился, не найдя ее в квартире бросился искать ее, придуман для Клаудииисторию про встречу с клиентом.

Значит, он виделся с женой и она ему ничего не сказала. Но почему, удивилась Мариелена, ожидавшая скорого разоблачения и скандала? Сейчас у нее не было времени расспросить Луиса Фелипе поподробнее: вот-вот должны вернуться мать с Мече. Ей хотелось одного — чтобы он поскорее ушел.

— Но почему, Мариелена, почему ты меня прогоняешь? Ты какая-то странная. Я не могу тебя оставить в таком состоянии, — упорствовал Луис Фелипе. — Ничего уже нельзя изменить. Что будет — то будет. Твоя мать теперь все узнает Этого не избежать.

— Возможно, возможно. Но сейчас я прошу тебя уйти. На сегодня с меня довольно.

Она обещала ему завтра встретиться в их тайном убежище, проводила до ворот и с беспокойством оглядела улицу — никого. Уже смеркалось, мама с сестрой должны вот-вот вернуться. Мариелена поежилась то ли от вечерней прохлады, то ли от тяжелых предчувствий. Что ее ждет в ближайшие дни? Клаудиа явно затеяла какую-то игру. Ей вспомнились слова Луиса Фелипе о безумной любви. Порой ей казалось, что эта любовь не только безумная, но и эгоистичная.

Единственным человеком, с которым Мариелене хотелось бы сейчас повидаться и облегчить душу, была Чела. Только ей она доверяла свои тайны. Эти тайны, правда, знала еще ее сестра Иоли. Но та застала их с Луисом Фелипе случайно. Мариелене никогда бы не пришло в голову довериться ей.

И Чела не заставила себя долго ждать. Она уже наведывалась к подруге вечером, но дверь была заперта, а дом пуст. Челе не терпелось поведать свои новости.

— Сегодня мы с мамой поговорили, поплакали — и она приняла ребенка! — радостно выпалила она. — А Камачо обещал не бросать нас, давать деньги на содержание малыша. Кто знает, что будет дальше: может быть, он решится развестись с женой. Так что скажи Иоли, что я не отдам ребенка ее подруге.

— Вот видишь, у тебя все уладилось. — улыбнулась Мариелена, обнимая ее. — Это была безумная идея — отдать своего ребенка. Ты бы скоро пожалела об этом и страдала всю жизнь.

Чела принялась счастливо расспрапшвать подругу о ее делах, но скоро заметила, что Мариелена измучена и грустна.

— Что с тобой, дорогая, тебя словно через мясорубку пропустили? — спросила она обеспокоенно.

— Гораздо хуже, Чела! — отвечала на это Мариелена.

И она рассказала Челе о стычке с Клаудией, разрыве с женихом и о драке, которую учинил час назад в этой самой комнате Хавьер.

— Из-за тебя дрались двое мужчин. Как это романтично! — воскликнула Чела.

— Какая романтика, опомнись! А если бы в этот момент вошла мама? — Мариелена была в отчаянии. — Я бы умерла, честное слово. Моя мама не заслуживает этого.

Чела только вздохнула. Она много раз говорила подруге, что Кармела рано или поздно все узнает, нужно быть готовой к этому. Завтра же к ним в дом может явиться Клаудиа. Конечно, Кармела — очень ПРавильный человек и хорошо воспитала своих детей, но она же и поработила их своими жесткими правилами и установлениями.

— Пойми, твоя жизнь — это твоя жизнь. Мать не может тебе помочь, ты сама должна решать, — излагала свою житейскую философию Чела. — Вот, например, Кармела хотела выдать тебя за Хавьера. И ты уступила, хотя не любила его. Мне очень нравится Хавьер, но я рада, что ты порвала с ним, потому что с ним ты была бы несчастной. Кажется, твои возвращаются, Мариелена.

Они услышали голоса за окном и шаги. И вскоре в дом вошли Кармела и Мече с Леоном. Кармела была не в духе, у нее нестерпимо болела голова. Снова ей пришлось смотреть этот ужас боевик с выстрелами и погонями. Но что делать! Не может она оставить Мече наедине с Леоном. Кармела искоса взглянула на подругу дочери. Давно она собиралась поговорить с Челой, никак не могла набраться решимости. Разговор предстоял неприятный. Но и откладывать его больше нельзя.

— Чела! У меня к тебе есть просьба…

Бедная Чела вся сжалась под суровым взглядом Кармелы и приготовилась к недоброму.

— Мне очень больно, Чела, но я прошу тебя больше не приходить в этот дом, — вдруг твердо заявила Кармела, и в комнате воцарилось напряженное молчание. — После того что случилось с тобой, ваша дружба с Мариеленой невозможна. Я воспитала своих дочерей в нравственной чистоте и не хочу, чтобы на них падала тень твоего позора. Ведь вас могут увидеть вместе: скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

— Вы считаете, что я — дрянь, сеньора, и могу развратить вашу дочь, замарать ее? — Чела едва сдерживала слезы.

Она вскочила и выбежала вон, чтобы не разрыдаться у всех на глазах. Всем было нестерпимо неловко и тягостно. Даже Леон смотрел на будуюшую тещу с явным осуждением. Но Кармелу не так просто было в чем-то переубедить. Мече боялась матери и никогда бы не посмела и слова сказать ей Наперекор. Но Мариелена не могла промолчать и удержаться от упрека:

— Мама! Как ты могла так поступить? Чела мне как сестра. С ней приключилась беда, а ты так жестоко выгнала ее из дома. Поверь, я ничуть не лучше ее.

— Как ты смеешь так говорить! — возмутилась Кармела. — Ты честная, порядочная девушка. О тебе никто не может сказать ни одного дурного слова. Отныне я запрещаю тебе дружить с Челой и бывать у нее дома.

Все знакомые соглашались, что у Кармелы жесткий характер. Марислепа изумленно смотрела на мать: как зыбка порой граница между жесткими моральными принципами и жестокостью к людям, как легко ее переступить. Твердо глядя матери в глаза, Мариелена сказала:

— Прости, мама, но я не брошу Челу. Я стану навещать ее, когда захочу. Ей сейчас очень тяжело, и как никогда нужна моя помощь и поддержка.

Кармела даже смутилась, в ее глазах мелькнула растерянность. Никогда раньше Мариелена не давала ей такого решительного отпора. Кармела была уверена, что знает своих дочерей до донышка, до последней черточки характера — таких кротких, ласковых, послушных, искренних. Теперь у нее вдруг мелькнула беспокойная мысль — а знает ли она их в действительности?

Роберто был очень честолюбивым молодым человеком. Зависть к богатым и преуспевающим изъела его, как ржа железо. Желание продвинуться, властвовать над людьми сжигало его как огонь. Но природа подшутила, не наделив его в придачу к честолюбию хотя бы маленькой толикой ума. Когда случилось несчастье с Ники, в голове его завертелись планы и замыслы.