В Самарской области есть еще река с родственным названием. Параллельно Самаре в Волгу течет Большой Иргиз, и в его верховьях есть речка Росташи с устьем у села Украинка и две деревни – Верхние Росташи и Нижние Росташи. Наблюдаем устойчивость древнейшего гидронима в данном регионе.

На Тамбовщине есть село Росташи. В Ростовской области есть две реки Россоши. Росташи, Росташ – имя, составленное из двух слов: Рос-таши. Рос – это рось, священный напиток и может читаться как «русский». Таши – грубая ткань для простой одежды, полог для сушки зерна или палатка. Через многослойную ткань могли цедить священный напиток. Итак, Росташи – это палатки россов и место, где через таши цедят рось. Все четко и ясно. Тут все напоено древнерусской архаикой, ее ведами и традициями. Архаика эта отразится в Ригведе и Авесте за несколько тысячелетий до нашей эры. Данные гидронимы и топонимы несут русские корни и сохранены русским народом.

Волга-Раса хранит много тайн и загадок. Например, и сейчас непонятно, как река в районе Самарской луки прорыла возвышенность, которая выше ее истока. Но главная загадка – загадка имени – уже ясна.

Подсчитано, что Волга принимает в себя около семи тысяч притоков. Это целый мир… В тысячелетиях народ сохранил к Рась-Волге уважительное, любовное, трепетное отношение. Повторим вслед за гениальным поэтом Александром Пушкиным: «Уж Волга, рек, озер краса…», «Ой ты гой еси, Волга, мать родная!». Народная память сохраняет этот образ. И сейчас народ зовет реку Волгой-матушкой.

Раскрыть бы бетонные плотины, дать бы волю Волге – вернется рыба, вода перестанет цвести, и с экологией будет лучше. Однако начинать надо с возвращения исторической памяти.

Наши современники называют Жигулями, Жигулевскими горами северную возвышенность Самарской луки. Еще чаще Жигулевскими горами называется вся возвышенность Самарской луки. Названия Жигули, Жигулевские закрепились за горной грядой во второй половине XVIII века, с резким увеличением прибылого населения на малозаселенной Волге, с небывалым ростом волжского судоходства, использованием перекладных судов жиганов (в местах перекатов и отмелей), а также, возможно, и с ростом села Жигули, расположенного на правом берегу Волги, на ее стрелке с рекой Усой.

Однако у села Жигули нет горы Жигуль, Жиган или чего-то похожего. Зато осталась древняя архаика – Девья гора, Девичья гора, Девичий курган. В этом есть и странность, и закономерность. Топонимы у нас достаточно консервативны, и смена их возможна только при небывало большом притоке переселенцев, малознакомых с местными названиями и оторванных от ведической традиции. И такой бум был: число волгарей за счет бурлаков и других судоработников, а также рыбаков и крестьян в XVIII веке возросло в несколько раз за считанные десятилетия. Эта масса была восприимчива к любым новым поветриям.

Есть закономерность и в том, что исторический топоним в измененной, трансформированной форме уцелел, выжил и сигналит нам: посмотрите, задумайтесь…

Позднейшие переселенцы XVII–XVIII веков создали красивые легенды об атаманше Манчихе (гора Манчина). Но атаманш не только у древних воинских братств не могло быть, но и у вольного казачества это совершенно исключалось. Если вспомнить недавно снятый кинофильм «Ермак», где атаманы Ермак, Богдан Барбоша и Иван Кольцо сняты на волжском берегу в окружении калмычек и прижитых от них детей, то это свидетельствует только об одном: незнании киношниками волжской, казачьей, воинской традиции. У казаков того периода – обет безбрачия. Семейных казаков в то время не было. Воин Дикого поля и женщина несовместимы. За привод женщины в городок-станицу нарушителя древних законов убили бы сразу и без промедления. Воин забавлялся игрой со смертью, а не с женщиной. Обабившийся воин и воином не считался. И вся жизнь воина Дикого поля – один непрерывный поход.

Появление Манчихи возможно не ранее XVIII века. Легенда о девице, столкнувшей заснувшего атамана-полюбовника с утеса и бросившейся с горы в пучину, скорее всего, тоже родилась на слухах о Девичьих горах.

А что же реальность? А реальность, на первый взгляд, поистине ошеломляюща, но это – реальность. И ведет она нас, как Рась-Волга, Самара и другие гидронимы и топонимы, к Ригведе и Авесте, к яслям мировой культуры, которая вызревала на этих берегах.

Историк Василий Татищев в XVIII в. работал в Самаре над первым томом своей знаменитой истории России, где написал: «Жигулевские или больше зовутся Девичьи горы, которые начинаются от реки Усы и от села Жегули…» («Избранные труды по географии России». М., 1950 г.). Во второй половине XVI века летописец Игнатий Зайцев писал: «А Девичьих гор 60 верст» (А. А. Зимин. «Краткие летописцы XV–XVI вв.». М.-Л., 1950). В писцовой книге Самарского уезда при описании сел и деревень, бывших в то время на луке, упоминается деревня Маркваши в Девичьих горах.

Еще один источник, свидетельствующий о прошлом края: в 1594 году на Самарской луке «бортные ухожаи близко Кошмери, горы по сей стороне Девичьих гор на р. Волге».

Сделаем вывод по этим и другим данным: Жигули еще несколько веков назад носили ведическое имя Дивы, Девы, и это название трансформировалось в Дивичьи, Девичьи горы. В связи со всеобщим распространением среди россо-венедов ведической веры топоним Девичьи горы, Девичья гора известен и в других уголках России.

Однако на священной реке Раса-Рось-Русь-Волга по правому берегу такие гряды (все из «бел-горюч камня» – мел, гипс, известняк) шли одна за другой и составляли как бы одну непрерывную культовую цепь. Ниже Жигулевских-Девичьих гор, за Хвалынском, от села Алексеевка до устья реки Терса, еще одни Девичьи горы. Выше Самарской луки тоже Девичьи горы. На гористой возвышенности много топонимов и гидронимов времен создания Ригведы и Авесты.

Жигулевские (Девичьи) горы на реке Волга (Раса)

В предыдущих главах мы уже отмечали, что древнейшие письменные сборники религиозно-поэтических гимнов, в частности Ригведа, созданы на севере, на реках Раса, Кама, Самара, Сура, Белая… Тут ясли Ригведы, а родина ее где-то в районе Соловецких островов…

Откуда пошли Дивы и Дивичьи горы? Заметим: в русском разговорном языке существует раздвоенность в произношении слова: девичьи, дивичьи. И это не случайно.

Разночтение Див, Дэв – тому причиной.

У сербов дева произносится как «дэва». У разных этнографических групп русского народа есть свои особенности. Но тут видим еще древневедическое разделение, произошедшее на юге, у наших последователей, индо-арийцев и ирано-арийцев, что только косвенно отразило культуру россо-венедов, родителей вед и ведической веры.

В русских былинах есть выражения «диво», «диво дивное», есть сказочная птица Див. Образ Див, Дэв, Дев вышел из русского языка и только в русском языке закрепился в словах девица, девушка, девичник… и дошел до наших дней. Див перекочевал во все известные древние языческие культуры. Русский Див (Дэв) у греков превратился в Дий, у римлян – в Диеспитер, у индийцев – в Дэва, у скифов – Див. Зато в Ригведе (РВ, VIII, 19-5) упоминается русское слово «веда» (vedana) – священное знание, слово, сохранившееся в русском языке, оно дает нам и древнее имя бога именно в русском звучании – Дев (devam) (РВ, VIII, 12–19). Истоки образа видны. Слово-образ прошло с народом через тысячелетия и сохранилось один к одному.

«Слово это (див, дев. – Прим. Бажанова) значит «светлый» и некогда служило у всех народов для обозначения бога. Но у иранцев, а также у славян оно рано заменилось другими: бага и бог, которые первоначально означали участь, долю. В белорусских песнях имена Бог и Небог и поныне употребляются в смысле счастия и несчастия, доли и недоли» (Н. Квашнин-Самарин. «Очерки славянской мифологии». Ж. «Беседа», 1872, № 4).