Ярким примером тому служит Аркаим. Летом 2008 года наша киносъемочная группа из трех человек двое суток колесила по священным рекам в Самарской, Оренбургской, Челябинской областях (с заездом в Башкирию). В Аркаим добрались уставшие, ночлега там не нашли, и потому, отсняв немало интересного материала, в ночь двинулись в Медногорск. Чуть не до зари ехали по безлюдным степям, но спать уже не хотелось, и мы сами себя спрашивали, откуда у нас прибавилось энергии, сил. В культовом урочище провели всего несколько часов.

О подобных ощущениях при посещении Аркаима могут рассказать тысячи экскурсантов, паломников. Об этих энергиях, без сомнения, знали и волхвы, и обычные селяне.

Многие слова нашей речи тоже содержат немалую энергию: иные из них содержат высокую энергию. Соответственно и названия ряда гидронимов, топонимов несут в себе не только сокрытые знания, но и энергии, о которых мы знаем не столь много, как древние россы.

На Волге и ее притоках было редкостное изобилие рыбы, птицы и зверя, что тоже привлекало поселенцев. Из Волги и Самары еще в XVII веке трудно было зачерпнуть ведро воды, чтобы в ней не оказалось рыбешки, хотя бы малька. Меньшее, но просто сказочное количество рыбы наблюдалось даже в XIX веке.

При таком изобилии рыбы счет водоплавающей птицы в бассейне Самары шел на миллионы. По воспоминаниям очевидцев, на многих водоемах, особенно во время осенних перелетов, от птиц не было видно поверхности воды. Если человек или зверь вспугнет крылатое сообщество, то десятки тысяч разноголосых пернатых разом взмывали в небо и буквально закрывали солнце.

В птицу здесь не было нужды стрелять. На озерах ловили плавающими веревочными петлями. Поставил силок – и спустя несколько минут тяни добычу. Где много птицы, там много пушного зверя. Самарская плавня русских людей кормила, одевала и еще защищала от степных кочевников.

Ореол святого места сиял тысячелетиями. Сияние древности видно во многих гидронимах и урочищах в дельте Самары и ближних районах. Чтобы увидеть всю линию горизонта, надо снять шоры. Прытким конягам глаза с боков прикрывают куски кожи:

зашоренная горячая или пугливая лошадь дорогу видит только перед собой и везет, куда надо ездоку. Считается, что эта упряжь имеет немецкое происхождение. В России же шоры широкого распространения не получили. Да и людям желательно отбросить шоры, установленные политиками.

В политике зашоренность ярче всего видна на примере родной нам Сербии, оккупированной Турцией и Австро-Венгрией. Вот что писал известный историк А. Майков еще в XIX веке:

«Первыми отуречиваться начали сербские бояре, «желавшие через отступничество от веры сохранить свое влияние на народ…» И тех, кого в малолетстве продавали в рабство, одевали в «шоры»: «Цвет турецкого войска, янычаре, были почти все славяне, ревностные поборники славы турецкого оружия…» (А. Майков. «История сербского языка…»).

Отбросим политику, не станем никому предъявлять счетов. Впрочем, как показывает опыт предыдущей книги «Священные реки России», именно отказ от устоявшегося политизированного взгляда на русскую историю и культуру высокопоставленные чиновники во властных структурах России воспринимали как политику. «А где шоры? Почему нет шор?!» – гневаются они. А почему у нас должны быть шоры? Если вам нравится, носите шоры сами. Хотя это и для чиновников тоже вредно.

Далеко не всегда тут присутствует злой умысел. Зачастую зашоренность возникает от простой нехватки информации даже у людей, старающихся быть объективными.

Так, самарский краевед Е. Ф. Гурьянов издал хорошую, но не бесспорную книжку «Древние вехи Самары», где пишет: «Для русских же людей – древних россов этот край и далее на юго-восток… были «землей незаемой». Отсюда автор делает вывод: «Самара – слово не русское». Емельяна Гурьянова, архитектора и краеведа, знал. То был человек не суетный, любящий историю и Россию, но ему не хватило информации. Гурьянов думал, что русские появились на Волге только в XVI веке.

Более информированный человек профессор Самарского государственного университета, археолог, создатель самарской археологической школы Г. И. Матвеева придерживается другого взгляда: «Следует отметить, что на территории именьковской культуры встречаются славянские гидронимы: Бездна, Утка, Майна, Черемшан, Сулица, Сок. Их доболгарское происхождение подтверждается упоминанием некоторых из этих гидронимов Ибн-Фадланом, побывавшим на Волге в 922 году (Сух-Сок, Джарамсан-Черемшан, Банасна-Бездна)». (Г. И. Матвеева. «Среднее Поволжье в IV–VII вв.: именьковская культура», стр. 76). Сюда же можно прибавить реку Моча и ряд других.

В устной беседе Г. И. Матвеева подчеркнула: «Ибн-Фадлан вез с собой двух переводчиков, один тюркский, а второй, Борис, – славянин. И это говорит о том, что на Волге в IX–X веках много русских селений».

Даже во время нашествия булгар-тюрок на Среднюю Волгу здесь еще много русских селений. То же нам подтверждает и археология, в частности, экспедиции под руководством Г. Матвеевой.

Идентифицировать население и его самоназвания на Средней Волге и в других регионах можно по гидронимам и топонимам. Когда гидронимов и топонимов десяток, то это оставляет простор для манипуляции «сомневающихся». Однако если гидронимов и топонимов эпохи каменного века сотни и тысячи и они хранят тысячи русских слов (целый словарь составить можно), это говорит о наличии языка и народа – его носителя. Если язык на 100 % русский, то и говорить, что тут жили монголы, японцы или португальцы, никак не возможно.

Если к реке или горе «прибита» табличка «бог», «росс» и «сок» или иное чисто русское имя, то и вопрос самоидентификации здешних аборигенов ясен как божий день.

Известный лингвист директор Института языкознания Трубачев так же считал, что многие названия рек в Поволжье русские. Впрочем, пойдем своей дорогой, свяжем гидронимы и топонимы России не с V веком, а со II и III тысячелетием до нашей эры, с россо-ариями.

Как географический объект река Самара интересна двумя положениями. Во-первых, русло реки длиной 575 км (по другим данным – 594 км) тянется на восток (перпендикулярно Волге).

Самара служила водной трассой, по которой шел торговый путь (через волок) на Яик и Сакмару, а через них к региону Южного Урала и Западной Сибири, далее по Караганке (и Утеганке) до Аркаима, до строны гордов, где жили соплеменники россо-ариев. Через Самару поддерживались торгово-политические связи союзных общин русского народа. И связи эти шли от Дуная до Аркаима. Вдоль реки шел и сухопутный тракт, который отмечен большим количеством курганов каменного века и эпохи «бронзы». На протяжении тысячелетий тут жили общины одного народа, который постепенно развивался, имел свои региональные отличия, но говорил на одном языке. Здесь можно встретить следы и гуннов, и монголов, азиатов, волной пошедших по лесостепям Предуралья и Поволжья. Вместе с тем следы коренного населения прослеживаются на протяжении тысячелетий. Народ сей древними греками звался савроматы, сарматы и имел самоназвание росоланы, россы.

Интересна Самара и своей знаменательной дельтой – протяженность вдоль берега Волги около сорока километров и полосой до десяти-пятнадцати километров.

В Самарской плавне сотни проток, ручьев-речек, озер, лиманов. По сути это старицы Самары. Еще на моей памяти тут могучие дубравы на гривах, в низинах осокори в четыре обхвата. После раздачи земли под садовые товарищества лес заметно поредел. Весной дельта затоплялась так, что лес стоял в воде, на лодках плавали. Одна из стариц ныне зовется Татьянкой, на плане городских земель конца XVIII в. – Татьеша. Е. Гурьянов делает поспешный вывод: «Там, где протекает нынешняя река Татьянка, была скрытая дорога и исходное место внезапных набегов кочевников на русские поселения». Отсюда-де и Тать(еша), т. е. разбойничья река.

Вывод ошибочный. Кочевники чуть не на 100 % плавать не умели, лодок страшились. А чтобы орда степных кочевников полезла в болото, и представить немыслимо. Их туда и на аркане не затащишь. Дороги в дельте вообще не было очень долго. Во время киносъемок 2008 года еще раз проехали и прошли по дельте, посмотрели крутые берега стариц: топкие луга-болота в сочетании с густым лесом для конницы, да еще степной, непроходимы. До нарушения экологического равновесия комарье тут было жуткое. Идешь, машешь руками, и полчища кровососущих даже не слетают с рук. Придавишь – через секунды картина та же. Лежать в засаде в таких условиях могли только пластуны и отваги, да и то без коней. Вот представители воинских братств и могли поспособствовать к видоизменению имени, появлению Татьеши, а может быть, даже молва о стародавних временах над тем поработала.