— Последнее странное желание для беременных, но отказывать нельзя придётся идти перекинуться с тобой, можем бабу слепить, если азарт есть.

— Ты смеёшься — это что так ненормально? — вспыхнула она.

— Чего же так удивляться с твоей стороны, если ты сама не совсем стандартна. — Погасил улыбку он. Ему очень хотелось расспросить её о «звезде смерти», блестевшей на её пальце, но он сдержал себя. «Скорее всего, это оставили ей те трое в Тироле».

— О чём ты хотел спросить? — погладила она его пальчиком по руке.

— Всё-таки, ты копаешься в моей голове? — отвернулся не довольно бурча он.

— Ты тысячу раз неправ! Я прочла по твоим глазам. Мы ж договорились об том, что я никогда не залезу в твою голову. Этот нож режет не только живую ткань, но и метал любой прочности и толщины. Это его не основная функция. Можно просто слабым сигналом в головной мозг или сердце, выключить человека из игры на приличное время. Выбить руку, ногу и много ещё как использовать по мелочам. Не злись, милый. Я никогда не позволю себе диверсии в твои мозги, если даже там поселится другая женщина, мне не перейти черты…

— О чём ты чирикаешь воробей…

— А вдруг тебе кто-то понравится…

— Я отказываюсь понимать. У тебя на пальце «звезда смерти», ты способна парить во времени, а сейчас говоришь о таких смешных вещах, о какой-то мифической женщине… Я балдею. Что у женщин в головах, непонятно.

— Не понятно, дорогой, потому что в наших головах совсем не то, что в ваших. И для меня главное не вся эта возня, а ты и ребёнок. Да и «машиной времени» я занимаюсь исключительно ради своей семьи, чтоб ей во всех поколениях жилось спокойно. И больше никому в голову не приходила идиотская идея устраивать конец света. Я такая, как все шумеры.

— Ты кушать хочешь?

— Пока нет, а что?

— Собирайся, идём играть в снежки, — подхватив на руки, закружил он жёнушку.

— Опусти на пол.

— Запросто. Люда, какой же он у нас будет? — зарыл он в азарте лицо на её животе.

— Такой, какими планировались люди. Лучшим ребёнком на свете. Только постарайся быть на чеку в родильном боксе, чтоб они после анализов не заменили у ребёнка кровь.

— Тебе помочь одеваться?

— Я сама, живот не настолько большой ещё, чтоб мешать…

Предупредив охранника, они пошли в берёзовый лесочек, что примыкал к посёлку. Пройдя по тропинке протоптанной в снегу, вышли на лесную дорогу и сразу почувствовали не ладное. Из дорогой машины, приткнувшейся к сугробу на лесной колее, трое шустрых парней вытаскивали связанных хозяина и женщину, скорее всего, его жену. «Раз не кричат, значит, рты заклеены. Что за разборки крутые?». — Встревоженный Эд посмотрел на жену. Потоптавшись, мягко сказал:

— Заяц, останься здесь, я разберусь с этим дерьмом.

— Эд, это опасно. Они наверняка вооружены. Тебе их не одолеть. Идём вместе.

— Малыш, ты обижаешь меня. Я всё-таки мужик…

— Господи, да дело же не в щепетильности. Мы не знаем, на что эти ослы в этой ночной игре претендуют. Ты и слова не успеешь сказать, как пулю получишь. — Она бросала слова, но, понимая, что он не улавливает их смысл, разнервничалась и запаниковала. «До чего мужики упрямы со своим самолюбием. Влетит по глупости в беду ни за грош. Могли цивилизованно и людям помочь и субчиков этих наказать. Но где ж там мужская дурь, аж из ушей прёт. На какой ляд мне те снежки сдались. Что за дурная, алчная жизнь».

Она была права. Не успел он выйти, к машине из-за деревьев, как она услышала выстрел, и Эд согнув колени, повалился на бок. Сорвав варежку и обнажив палец с кольцом «звезды смерти» она поспешила к месту трагедии. Луна, вися над самыми верхушками, зловеще освещала копошившихся в свете фар машины людей. Лю убирала их одного за другим. Парализуя в них жизнь. Они валились как трухлявые деревья от ветра. Подскочив к Эду, она онемела, он лежал в крови не подвижный. Она сбросила с себя шапку и, положив её ему под голову, выпрямилась. Секунда и она нажала на то место за ухом, где находился у неё сигнальный чип. Затем, скинув с себя куртку, укрыла его и, добравшись до хозяина «мерса» развязала мужчину, объяснив оторопевшему мужику, чтоб забирал жену и немедленно убирался отсюда. Бегом вернулась к мужу. Трясущийся мужик с большим трудом запихнул жену и завёл машину, потом, постоянно озираясь на валяющихся бандитов, кое-как развернувшись, поехал. Как в это время зависла над поляной рядом с дорогой кабина и две крепкие фигуры, отделившись от неё, поспешили к Лю, они уже не видели. Как заметила Люда, один из подскочивших тут же «шлёпнул укол» Эду. Тут же из небольшой палочки раздалось шипение и Эд в момент ока, оказался упакованным в какой-то прозрачный пакет. После нажатия кнопок на поясах упаковка, даже не покачиваясь, поплыла сбоку от них в кабину. Лю шла рядом, тревожно посматривая на них. Контейнер с Эдом вплыл в кабину, следом поднялись на подъёмнике помогая Лю и они. Ей показалось, что она еле успела закрыть глаза, как кабина опустилась в долине окружённой горами, рядом с небольшим домом. Её встретила женщина и пригласила войти. У самой двери, она оглянулась, но ни кабины, ни Эда уже не было. Она сообразила, что кабине просто выставили защиту, сделав невидимой, а Эда отправили в госпиталь, который, по всему видно, находился здесь же, под землёй. И, скорее всего, на несколько сот метров, а может и весь километр, внутри скалы. Хозяйка погладила её руку и поставила перед ней поднос с чаем и горячими пирожками. Люда подняла на неё глаза и прочла по ним: «Не волнуйся детка, ты же знаешь, всё будет в полном порядке». Да она знала, была уверена на все сто, но всё равно волновалась. Наверное, так устроена земная женщина.

Через время из двери служащей для отвода глаз кладовкой появился посыльный и пригласил Лю следовать за ним. Они прошли в комнату. Закрыв за собой дверь, он открыл створку в широкий дубовый шкаф и, пропустив её вперёд, шагнул туда сам. Пройдя через шкаф, они оказались в прозрачном подъёмнике. После того, как кабина заскользила вниз, Люда поняла, куда она попала. Кристаллы слюды вспыхивали на изломе пластов породы, прорезанной тоннелем. Почему-то ощутила холод бесконечного пространства, наполненного шумерскими тайнами и небытиём. Секунда и стена исчезла, выпуская их из камеры в освещённый, казалось что даже и дневным светом, просторный зал. Естественно это был не солнечный свет, а его имитация. Лю обернулась на сопровождающего, тот показал на мягкие диваны. Она присела и стала ждать. Вскоре появились двое, мужчина и женщина в тонком свободном трико. «Мы, конечно, состряпаны по их подобию, но что не говори они гораздо неинтереснее воспринимаются нас. Скорее всего, именно отсутствием в них земной жизни. Не зря они так облюбовали шумеров, а потом земов. Не плохи были шумеры, но земы ещё интереснее». — Плавало в её голове. С приближением пары она выставила защиту. Ей объяснили, что происходит с Эдом. Какие меры они приняли и как он себя сейчас чувствует. Включили экран на стене и показали операционную. Так она для себя назвала то, где лежал сейчас Эд. Скорее всего, то капсула какая-то. Над столом застыли вместе с роботами хирурги, как она поняла, ждали её какого-то решения. Она вопросительно посмотрела на собеседников. «Что?» — повис немой вопрос. «Решай, что делать с его мужским органом. Раз уж вы тут, давай отремонтируем его всего. Зубы мы ему уже восстановили. Но этот вопрос индивидуален и решать его тебе», — улыбнулась собеседница. Люда, вспомнив, как он изводил себя этим, весьма не охотно давая согласие, попросила: «Только не большого размера, я вас умоляю». Женщина, взяв её за руку, подвела к стене, которая тут же исчезла, пропустив их в моментально осветившуюся солнечным светом комнату. Передав Лю маленький со спичку приборчик, объяснила, куда ей его приложить. Лю поняла, что от неё хотят и для чего. На экране тут же высветилась вся картина строения её влагалища, и даже матки с ребёночком, подложившим ручки, одну под щёчку, другую на ушко, младенец посапывал. Мгновение и картинка ушла в операционную, а экран погас. Они вышли опять в зал. Спутник женщины исчез. А сама она, уловив волнение Лю, успокоила. «Всё будет естественно. Второе яичко вырастят из клеток первого. Не тревожься только его материал».