— А жизнь на Марсе?

— Сегодня день вопросов и ответов, что тебя прорвало?

— Интересно. И к тому же оперативник распалил. У вас, говорит, жена интересная женщина. Я и без него знаю, что интересная, только, как-то всё не решался вот так в лоб спросить…

— На Марсе была базовая земная жизнь. Множество упакованных баз. Первый виток развития уничтожившей себя цивилизации.

Он не удержался, чтоб не присвистнуть.

— Это достигли аж такого уровня?

— Да. Ну, если создали «машину времени», представь себе, каким энергетическим потенциалом обладали. Там строились базы, соединяющиеся между собой длинными закрытыми коридорами. Были космодромы. Садились и взлетали земные ракеты. После краха цивилизации кое-кто, как и в фантастических книгах, успел удрать туда к сосуществовавшему и работавшему там отряду людей. Но долго без помощи землян, они не продержались. Опять же, кто-то вернулся сюда на планету и начал всё заново, кто-то остался обречённый на гибель там.

Он притянул её к себе и потёрся щекой о пахнущие травами волосы.

— Как будто сказку слушаю…

— У сказки счастливый конец, а у того времени планеты шумеров, нет.

— А что там с потопом, ковчегом и прочем животным семейством? Легенда?

— Астероид. Шумеры знали небо, звёзды, астрономию и астрологи тоже подкованы были не слабо.

Дальнейшие шаги он рассмотрел сам.

— Они рассчитали точку падения и возможные последствия, снялись и ушли?

Она не могла не наградить его поцелуем. Две руки шёлковыми лентами взвились к его шеи, а губки зашелестели цветами шиповника на его губах.

— Ты прав, дорогой! Почти так и было. Но это в самом начале нашей цивилизации.

— А в первом заходе?

— Там много чего было. Потоп тоже был, но спасали жизнь людям и зверью «сыны неба».

Они помолчали рассматривая лица друг друга.

— Почему любовь правит миром? — вдруг спросил он.

Она провела пальчиком по его профилю. Он, поймав его губами, забрал в рот. «Ам!» Она взвизгнула и рассмеялась.

— Лю, а ответ, — напомнил Эд.

Пришлось объяснять.

— Ты говоришь любовь, подразумеваешь душу. Это одно и тоже. Почему люди говорят: «У меня душа к нему лежит или у меня душа к нему летит». Это любовь и лежит, и летит. Её на своих крыльях несёт душа. Не созданное тело главенствует и мозги, что вложили в нас, а душа и сердце. Почему сердце? Пока оно бьётся, тело живёт. Даже, если отказало всё. А пока в нас душа, тело можно восстановить, если даже замолчит сердце. Так создан человек. Так он запрограммирован.

Он коснулся уголков её губ и задал следующий вопрос.

— Зачем это было нужно?

— Людей было мало, каждый на счету. Случись что-то, по душе находили, по ней и восстанавливали.

Глаза его от изумления светились фонарями. Он верил и не верил.

— Это не сказки?

— Конечно, нет. Отмечают же православные до сих пор 9, 40 дней после смерти.

— Значит, это было забито создателями с одной целью восстановить человека?

— Да. И не только человека. Вселенная существует в стабильном и оформленном состоянии не благодаря законам физики, а вопреки им. Материя по своей природе не способна к самоорганизации. Но внутри мёртвой материи есть сила, которая, при особых условиях или сигналах проявляясь превращает хаос в жизнь или Космос. Это в зависимости о чём мы говорим.

— А как же относиться к тому, что сжигают трупы?

— Когда начинали это в глубине веков делать, давали возможность душе покинуть тело, то есть сжигали после 9 дней.

Он прокрутил услышанное в голове и оторопел:

— Но получается, что сейчас…

— А сейчас жгут вместе с душой и ещё удивляются, производя эксперименты, что тело перед топкой реагирует, это благополучно фиксируют датчики. Поэтому многим родственникам кремированных снятся сны, что они жалуются, будто находятся в совершенно другом месте. — Она зябко пожала плечами. — Хватит вопросов, погрей меня. Когда ты думаешь, становишься далёким и холодным.

— Самый, самый последний…

— Уговорил.

— Вот рассказывают люди, испытавшие клиническую смерть, что видели, как тысячи умерших людей бредут по коридору…

— Ерунда. Тело остаётся тут. Оно никуда идти не может. Уходит душа. А душа — это биоэнергетический сгусток. Он сгустком и уходит с земли, ни во что ни трансформируясь. Да по существующему тоннелю, но через сорок дней после смерти. А не сразу, бегом после клинического транса. И пока она на земле, то ни по каким переходам времени не бегает. Девять дней она находится в энергетическом поле тела. А потом может передвигаться только в пределах энергетического поля земли. На тело своё, она может посмотреть только при сроке выхода, то есть через девять дней. Так что все эти душещипательные рассказы — сказки. Я смотрела на свою ладонь через призму этого сгустка. Её почти не видно, одни размытые контуры и ничего внутри. А сам сгусток напоминает капельку с искрящимися всеми цветами радуги краями. Размером от трёх до пяти миллиметров. Вот так! Но в ней, вернее в её памяти, заложен код её человеческого тела. Вот он, как и обыкновенный компьютер может выдавать картинку на земле. Если она по какой-то причине не ушла через сорок дней с земного поля эту картинку можно засечь.

Привстал он на локтях нависнув горой над ней.

— Тогда что?

— Надо помочь ей. Для человека, код такого неординарного ухода души закодирован в специальных молитвах. Так проще и понятнее.

Она улыбнулась: «Вот разошёлся, не остановить». А он задавал уже новый вопрос:

— А что Землю ждёт в будущем?

— Тебя что интересует?

— Я на многое не замахиваюсь, хотя бы погода.

— Погода? — засмеялась она его горячности.

— Ну?

— Мы идём по спирали, повторяя то, что уже было. То есть: потепление и похолодание. Только в меньших размерах. Более слабых и не таких продолжительных.

Её слова вызвали у него уныние.

— Получается, нас сначала подкалит и подтопит, а потом напрочь заморозит? Ну и дела!

— Потопа страшного не будет, а потепление пройдёт. Правда, не долго радоваться. После чего годочкам к 10 наступит похолодание. Вот холода придут намного дольше, но по сравнению с ледниковым периодом это ерунда.

Его шея опять отлепилась от подушки и выгнулась гусём.

— На сколько?

— Лет на 40–50,- удовлетворила она его любопытство.

Её ответ возбудил его.

— Вот это обрадовала. Ты ничего не перепутала? — принялся уточнять он.

Ей вспомнилась дорога к храму знаний. Верховный жрец и то чему её учили.

— Нет. Жизнь Ра тоже проходит по спирали. Немного перестарался, будет отдыхая остывать. Но такой катастрофы, как с мамонтами не случится. Всё мягче.

— Я поражён. Не хотелось бы опять жутких морозов. Полетят к чертям отопительные системы и коммуникации. Я даже представить не могу, в какую трагедию это выльется. Тем более к тому времени почти всё устареет, и будет требовать замены.

Она фыркнула смехом.

— Тогда будет иная система нагрева и другие материалы в ходу.

— А что будет… ну например с Евросоюзом?

— Он распадётся быстрее нежели все думают. Без особых трагедий.

— И всё?…

— Образуется новый союз крепкий и надолго.

— Кого с кем?

— Сначала Германии, Франции с Россией… Потом к ним присоединиться Италия, Испания и так далее… А вообще-то, спи давай… Не то я сотру из твоей памяти всё лишнюю информацию, раз это не даёт тебе отдыхать.

Вспомнив, как это ловко получилось с его секретарём, он принялся горячо возражать. Обняв её крепко, крепко, чтоб проконтролировать во сне её уход в полёт с Ангелом, он поймал этот момент. Тело дёрнулось, дыхание сделалось почти не заметным, сердце же наоборот бешено заколотилось, и Лю сделалась холодной, как ледышка, не смотря на то, что он её грел жаром своего тела. Эдик лежал, боясь пошевелиться и спугнуть. Сон улетучился. Через три часа он почувствовал, как высоко, вздохом, поднялась её грудь. Потеплели руки и ноги, умерило свой бешеный бег сердце. «Интересно, где она была сейчас, какое время бороздила?» — пронеслось в его голове и он уснул.