Наконец увидел быструю ящерку. Очень яркая и, как всегда, зоркая, она перебегает от кустика к кустику и зачем-то — вот какая странность — тоже сопровождает меня по пути. Наверное, случайно. Но нет! Не желает никак со мною расставаться. Неужели тоже ожидает, когда из-под моих ног выберется какой-либо жучишка или все та же кобылочка? Поведение мухи, обремененной личинками, понятно. Но чтобы ящерица сопровождала меня с той же целью! Этого я не видал ни разу.

Попробую ее поймать, рассмотреть, чтобы вспомнить ее название. Но куда там! Метнулась стрелою, потеряла ко мне доверие, исчезла, спряталась, возможно, в норку юркнула. Здесь ей известны все щелочки, камешки, норки и кустики.

И больше никого — ни мух, ни ящериц. Устал, присел на краю пропасти, загляделся на причудливые изваяния, похожие то на полуразрушенные крепостные стены, то на старинные замки. Целый город изваяний, давно покинутый жителями! Насмотрелся на мертвое царство, ничего живого в нем нет. Жизнь покинула и это высушенное солнцем негостеприимное место…

Желтопузик — крупная безногая ящерица — безобиднейшее и вместе с тем несчастнейшее животное. Ее все считают змеей и безжалостно истребляют. Она около метра длиной и весом до полукилограмма. Цвет ее тела бурый с красновато-коричневым оттенком, иногда в крапинку. Нижняя сторона тела желтоватая, отсюда и название «желтопузик».

Эта ящерица медлительна и, несмотря на сильные челюсти, почти никогда не кусается. Если же ей не удается вовремя скрыться от человека, она безвольно отдается в его руки. В отличие от змей, у этой ящерицы длинный хвост, вдоль боков тела — складки кожи, но самое главное, у нее, как и у всех ящериц, подвижные веки; у змей их нет.

Она живет на открытых местах, хорошо плавает, при случае даже прячется под воду. Собственного жилища у нее нет, она пользуется пустующими норами, разными укромными местами.

Питается желтопузик крупными насекомыми, фалангами, скорпионами, пауками, слизнями, улитками, иногда даже ест траву, опавшие на землю зерна пшеницы и плоды деревьев. В неволе быстро привыкает к человеку и вообще удивительно миролюбив.

Желтопузик обитает на Южном берегу Крыма, в Малой Азии, Сирии, Израиле, Иране, на Кавказе, в Средней Азии и Южном Казахстане. Он наиболее активен днем, но в жаркое время года на день прячется в укрытия. На него охотятся крупные ядовитые змеи, коршуны и другие хищные птицы. Но главный враг этого существа — человек. Он уничтожает это безобиднейшее и полезное животное из-за его сходства со змеями. Думается, что очень давно дикий человек легко отличал желтопузика от ядовитых змей, и, может быть, поэтому эта ящерица сохранила свою беспомощность перед современным царем природы, а застигнутая им врасплох, полагается на его милосердие.

Прежде желтопузиков было очень много. Сейчас же они стали редки. Вспоминаю поездку по Таджикистану: пологие горы, в воздухе парит стервятник. На проселочной дороге лежит сонный желтопузик. Увидел машину, встрепенулся, бросился в заросли травы. Останавливаю машину и без особенного труда догоняю желтопузика, беру в руки, рассматриваю и отпускаю. В сотне метров дальше от дороги — другой желтопузик. Но какой странный! Половины его туловища нет — кто-то отсек. Как он, бедняга, живет? Почти рядом — третий желтопузик. Увидел меня, застыл на месте, замер, только глаза, желтые, блестящие, смотрят испуганно, настороженно и выжидающе. Поглядел я на безногую ящерицу и, стараясь ее не беспокоить, пошел к машине. Через десяток метров обернулся и поразился: желтопузик высоко поднял кверху туловище, провожая меня глазами. Чем я его заинтересовал, что творится в его маленькой головке?

Прошло минуты три, я возвратился с фотоаппаратом, но желтопузика уже не застал.

Капчагай — изумительной красоты ущелье. Скалы, красные, черные, желтые, громоздятся одна за другой, и там, далеко и глубоко внизу, в пропасти, между ними блестит и спокойно катит свои мутные желтые воды река пустыни Или[4]. В природе царит ликование. Землю, исстрадавшуюся за прошлые засушливые годы, сухую, пыльную и голую, сейчас не узнать. За две недели с ней произошло чудо. После весенних дождей и нескольких теплых дней она преобразилась, покрылась нежной зеленой травкой, украсилась яркими пятнами цветов. Всюду бродят медлительные черепахи, колышут траву. В небе неумолчно славят весну жаворонки. Воздух свеж, ароматен и чист, и далеко на горизонте виднеются снежные вершины Тянь-Шаня.

Короткая и счастливая пора пустыни!

В этом году особенно много черепах. Они встречаются всюду, на каждом шагу. Увидев нашу машину, застывают, вытянув головы на морщинистой, будто старческой шее и моргая маленькими подслеповатыми глазками. Их особенно много по колеям степных дорог. По ним, очевидно, легче передвигаться, хотя и пустыня ровная.

Не без основания предполагаю, что ранней весной, едва пробудившись, черепахи могут вновь заснуть, если нет дождей, сухо и не выросли травы. Зато когда наступает влажный год, они наверстывают время, проведенное в вынужденном бездействии.

Крепкая и тяжелая броня — отличная защита от всяческих врагов — не способствовала развитию интеллекта черепахи. Медлительность неисправимого лентяя, слабоумие идиота и автоматизм машины сквозят в облике этого жителя.

Сейчас, когда, теснимые человеком, исчезают звери и птицы, количество черепах кое-где в степях и пустынях даже увеличивается. Особенно их много на плоскогорье Карой. Здесь настоящее черепашье царство[5]. Какова же причина увеличения этих животных? Ведь кормов стало меньше, так как больше появилось лошадей, овец и верблюдов. По-видимому, главная причина — в исчезновении волков и лисиц. Они прежде были главными врагами молодых черепашек, чей панцирь еще мягок и нежен. Обилие врагов у крошек-черепах вынуждает их на день прятаться во всевозможных укрытиях, несмотря на любовь к солнечному теплу, отсиживаться в темноте и кормиться только ночью. Поэтому раньше увидеть днем самых маленьких черепах было почти невозможно. Очень трудно встретить и черепах покрупнее — до размеров ладони человека. Зато маленькие теперь осмелели, разгуливают по пустыне, а черепашки диаметром до пяти сантиметров уже не редкость.

Наш спаниель страшно занят и потерял аппетит. Еще бы! Нашлась работа, появилась охота. Все черепахи вокруг стоянки, обнаруженные длинноухим охотником, после его короткого и грозного рычания и шарканья лапами стаскиваются под машину и, напуганные, обалделые, лежат в трансе, не смея шелохнуться и высунуть ноги за пределы своего панциря. Кое-кто из них, осмелев, потихоньку начинает удирать. Но бдительный страж быстро находит беглецов и возвращает обратно.

Теперь, прежде чем тронуться с места, приходится лезть под машину и разбрасывать в стороны массу плененных черепах под завывание оскорбленного спаниеля.

Я иду по склону пологого холма на краю глубокого каньона, поглядываю по сторонам. Когда-то здесь паслись стада горных козлов и баранов. Теперь их нет, давно исчезли.

Глубокую тишину прерывает то шуршание крыльев стайки розовых скворцов, то песенка одинокой каменки. Вдруг раздается неожиданное бряцание, грохот, и мимо проносится катящаяся вниз, как шар, черепаха. Никогда не видал подобного! Неужели она вздумала таким способом преодолеть спуск к реке?!

Но вновь слышится бряцание: две черепахи, раскрыв рты, мчатся навстречу друг другу и ударяются мощной броней. Будто маленькие танки, они таранят друг друга настойчиво и упрямо. Вот, наконец, один «танк» побежден, опрокинут, сброшен вниз и катится в пропасть.

Для чего черепахи разыгрывают турниры, непонятно. От избытка ли энергии, от обильного корма цветущей пустыни, от глупой и слепой ярости, обрушивающейся на сородича, неожиданно оказавшегося на пути, или из-за каких-то повелений древнего инстинкта?..

Здесь, на этом склоне, особенно много дерущихся черепах. Быть может, потому, что он южный и сильнее прогревается солнцем. Тепло будоражит холодную кровь этих кажущихся ископаемыми животных…