– Моя связь с леди Фионой никоим образом не повлияет на мои обязательства перед вами и нашим делом. Я поступлю, как вы скажете, и возьму одну из дочерей из списка недружественных кланов в жены.

Роберт встал и протянул лэрду руку. Тот пожал ее с гораздо меньшим энтузиазмом, чем ранее, понимая, что поставлена окончательная печать под его клятвой повиноваться королевской воле.

Роберт натянул кожаную перчатку и огляделся.

– Здесь есть запасной выход?

– Боюсь, что нет. Я провожу…

– Никаких фанфар, Гэвин. Так будет безопаснее.

Все же Гэвин настоял, что пойдет впереди – убедиться, что никого нет. Подойдя к Гэвину, король похлопал его по плечу и первым стал спускаться по лестнице. Как только они оба вошли в большой зал, из тени выступила группа воинов и, окружив Брюса плотным кольцом, вывела его из полупустого зала.

Как только стражи монарха скрылись из виду, Гэвин опрометью бросился в кабинет. Выглянув в окно, он увидел, что Брюс направляется к конюшням. Тут же вывели лошадей, и король Роберт, ни разу не оглянувшись, покинул замок.

Гэвин все еще был занят тем, что происходило во дворе, когда дверь распахнулась, и на пороге появились Эйдан, Дункан и Коннор.

– Король уехал? – спросил Гэвин.

– Да, и кажется, он очень собой доволен, – ответил Эйдан. – Мы опять пойдем воевать?

– Пока еще нет, – ответил Гэвин, почти желая, чтобы так и было. И хотя мысль о том, что придется убивать шотландцев, была ему противна, перспектива женитьбы на женщине, которую он никогда не видел и не знал, была не лучше.

– А что было нужно королю, раз мы не собираемся воевать? – спросил Дункан.

– А мы знаем – ты согласился на то, что он предложил, – добавил Эйдан.

– Откуда? – удивился Гэвин.

– Потому что Роберт улыбался, как блаженный, когда садился на коня, – пояснил Эйдан. – Было понятно, что он остался доволен результатом вашей встречи.

– Мне надо выпить, – объявил Гэвин.

– Я принесу эль, – вызвался Коннор.

– Нет. Прикажи Хэмишу принести бутылку виски.

Его друзья не скрывали удивления. Местное спиртное обычно использовалось в качестве медицинского средства, и по указу графа виски пили только в особых случаях.

Принесли виски, и Гэвин разлил его по кубкам.

– Роберт желает, чтобы я женился, – провозгласил он и залпом выпил. Жидкость обожгла горло, но это отвлекло Гэвина от предстоящих ему неприятных перемен.

– Черт! Неудивительно, что тебе потребовался напиток покрепче эля! – воскликнул Коннор, снова наполнив кубок Гэвина.

– Он уже выбрал тебе невесту? – спросил Дункан.

– Нет. Он дал мне список.

Гэвин выложил пергамент на всеобщее обозрение. Прошло несколько минут, прежде чем он сообразил, что никто из троих не умеет читать.

Выпив вторую порцию виски, Гэвин медленно прочел имена, стараясь вспомнить, кто за ними стоит. Из этого списка он был знаком только с одной женщиной. Это была Шана Эгнью. Она была привлекательной, с темными волосами и голубыми глазами. Но у нее был высокий, пронзительный голос, который резал слух, а также способность болтать обо всем на свете и при этом ни о чем. Мысленно Гэвин сразу же передвинул ее в конец списка.

Коннор рассеянно взял с королевского блюда кусочек сыра и забросил его в рот.

– Я видел Маргарет Колвилл на каком-то турнире два года назад, – прожевав, заметил Коннор.

– И? – подсказал Дункан.

– Женщина часто обладает большим, чем просто привлекательная внешность, – философски сказал Коннор. – Бывает, она красива, или у нее доброе сердце.

Гэвин забарабанил пальцами по столу.

– Мне не нужна красавица, но уж если выбирать, я предпочел бы, чтобы она была просто привлекательна.

– Значит, тебе придется выбрать не Маргарет Колвилл, а кого-нибудь другого, – хохотнул Коннор.

– Какой ты недобрый, – пожурил его Эйдан.

Коннор пожал плечами:

– Я знаю, нельзя судить о леди только по ее внешности. Но Гэвину придется делить с ней супружеское ложе. Опять же надо думать о нашем клане. Мы же не хотим, чтобы его отпрыски были похожи на табун лошадей. Или того хуже – на поросячий помет.

Все кивнули с серьезным видом, а Гэвин снова наполнил кубки.

– А как насчет юной Маккенна? – спросил он. – Говорят, она ничего. Но если у нее такой же буйный характер, как у брата, по всему замку будут валяться черепки разбитой посуды.

– У нее ярко-рыжие волосы, как у всех в клане Маккенна, – сообщил Коннор.

– Любой священник скажет, что это знак дьявола, – предупредил Дункан.

– Если она действительно такая красавица, как говорят, тебе может понравиться находиться в аду, – хихикнул Эйдан.

Все рассмеялись, в том числе и Гэвин. Он сделал большой глоток виски и должен был признаться, что оно очень помогло ему в этой дискуссии.

– Значит, так. Я должен держаться подальше от Шаны, Маргарет и Маккенны, – сказал он, пожалев, что у него нет под рукой пера, чтобы повычеркивать эти имена из списка. Ладно, он и так помнит. А если позабудет, то Коннор, Дункан и Эйдан ему напомнят.

– А что не так с Шаной? – спросил Дункан.

– Она глупый испуганный кролик, который любит стонать и сетовать, – пробормотал Гэвин.

– Боже правый! Мы не просто должны держаться от нее подальше, мы обязаны драпать прочь со всех ног, – было мнение Эйдана.

– А теперь повтори имена девушек, которых мы еще не обсуждали, – попросил Эйдан. – Из немногих выбирать легче.

– Нет, – прервал его Дункан. – Не обращайте внимания на имена, а сосредоточьтесь только на кланах и союзах. Который из них лучше для нас.

– Верно, – поддержал его Гэвин, быстро выпил и снова наполнил кубок. Потом медленно прочел оставшиеся имена.

Братья задумались, но молчали.

– Синклер? – наконец спросил Гэвин.

– Да, – поднял голову Дункан.

– Согласен, – выдохнул Коннор.

Эйдан кивнул:

– Синклер – это лучший выбор. Он суровый воин, а его люди хорошо обучены. Его земли граничат с нашими, он богат, хотя временами бывает груб.

– А его дочь? – тихо спросил Гэвин.

Братья переглянулись.

– Я ничего о ней не слышал, – признался Эйдан.

– Не важно, – вздохнул Гэвин. – Это политический брак.

– Но все же имеет смысл хотя бы посмотреть на девушку, прежде чем начать переговоры, – настаивал Коннор.

– По крайней мере навести справки, – поддержал его Дункан.

Гэвин откинулся на спинку стула и оглядел братьев.

– Черт! Вы только поглядите! Сплетничаем, словно жалкие старикашки. За девицей Синклер большое приданое, благородное происхождение и политический альянс, нужный королю. Остальное не имеет значения.

Даже когда лэрд говорил все это, уверенности в его голосе не было. Несмотря на преимущества, которые сулил этот брак, Гэвин все еще не до конца свыкся с мыслью жениться на незнакомой женщине. Перед его внутренним взором предстала невеста – напряженная и молчаливая, – стоящая на пороге церкви и выслушивающая наставления священника перед венчанием. Не слишком обнадеживающая картина!

– Ты сделаешь предложение леди Синклер в письменном виде или обсудишь условия с ней лично? – спросил Эйдан.

Гэвин обреченно вздохнул:

– Я еще пару дней подумаю, а потом решу.

Добавляя в кипящий на огне котелок пучок целебных трав, Фиона чувствовала на себе осуждающий взгляд Элис.

– Элис, пожалуйста, положи еще одно полено в огонь.

Элис положила полено на край очага, потом ногой толкнула его в огонь. В маленькой комнате и так было не продохнуть от пряного запаха, но это было единственное в замке место, где Фиона чувствовала себя в уединении, и нигде больше она не могла сварить свое снадобье.

Фиона знала – многие осудили бы ее за то, что она делает. Включая отца Нила. Предохранение от беременности считается большим грехом, но Фиона всегда была уверена, что это – бремя женщины, и не мужчине решать, что она выберет.

В течение многих лет она делилась своими знаниями с отчаявшимися женщинами и всегда следила за тем, чтобы исключить смертельную дозу. Однако она никогда не поверила бы, что в какой-то момент ей самой понадобится помощь.