Спенсер покраснел, и Фиона тоже. Чтобы и дальше не смущать своих спутников, Гэвин повел их на другую сторону скалы. С этого места вода простиралась далеко – насколько хватал глаз. Гэвин велел им сесть, посадив Фиону в середине. Потом Гэвин стал объяснять основные правила рыбной ловли, учил насаживать наживку и забрасывать леску в воду.

От внимания Фионы не ускользнуло, с каким обожанием Спенсер смотрел на Гэвина, как внимал каждому его слову. У нее даже слезы выступили на глазах, но она отвернулась, чтобы никто ничего не увидел. После всех горестей и неудач последних дней – да что там, последнего года – этот пикник был просто благословением Божьим.

Все трое почти молча сидели не меньше часа. Фиона сняла с головы покрывало и золотой обруч, наслаждаясь свободой. Она подставила лицо солнцу, чувствуя какое-то обновление.

Внезапно какой-то шорох позади них, в деревьях, привлек внимание Гэвина, и он быстро обернулся. Фиона подивилась быстроте его реакции и вместе с тем плавному движению, которым он выхватил меч – словно оружие было частью его тела.

К счастью, предосторожность оказалась ненужной. Из кустов выскочил хорошо знакомый Фионе пес.

– Неужели он всю дорогу бежал за нами? – удивился Гэвин.

– Он очень смышленый, – с гордостью заметила Фиона и стала чесать пса за ухом, вызвав у него неизменный восторг.

Пес засопел от наслаждения и придвинулся к Фионе, чуть было не повалив ее. Она засмеялась и разрешила ему лизнуть себя в лицо. Нельзя было устоять перед таким проявлением любви и преданности.

– Мама!

Фиона, Гэвин и собака – все трое обернулись от испуганного крика Спенсера. Но только Гэвин понял, что так расстроило мальчика.

– Не бойся, – сказал он. – Этот громадный пес – новоиспеченный друг твоей матери, Спенсер.

– Я подумал, это волк, – робко признался мальчик, и все рассмеялись.

– Он и впрямь выглядит устрашающе, – сказала Фиона. – Я назову его Лэдди в честь его шотландского происхождения.

Странно, но Лэдди вдруг отошел от Фионы и проковылял к Спенсеру. Тот погладил его и пес подбежал к озеру и начал шумно пить воду.

– Он распугает всю рыбу, – посетовал Спенсер.

– Не жалуйся, – велела Фиона. – Это не по-мужски. Он отойдет от берега, когда напьется.

Так оно и было, но потом пес заметил что-то и громко залаял. Спенсер промолчал, но было видно, что он недоволен.

– Ладно. Я пойду с ним на другую сторону, чтобы не мешать вам рыбачить, – сказала Фиона.

– Я с тобой, – отозвался Гэвин, моментально вскакивая.

– Но Спенсер…

– С ним все будет в порядке.

Спенсер кивнул, но Фиона все же колебалась.

– Мы пойдем вдоль кромки воды, так что он все время будет у нас на виду.

Довольная компромиссом, Фиона согласилась, но сначала убедилась в том, что у Спенсера было все необходимое для ловли.

Втроем сделали круг по берегу озера. Лэдди бежал впереди, а Гэвин время от времени швырял в воду палки, которые пес приносил обратно.

– Кажется, он понимает свою роль в игре, – сказала Фиона, пытаясь отнять у Лэдди палку.

– Тебе здесь нравится? – спросил Фиону Гэвин, швырнув в воду еще одну палку.

– Да. Спасибо тебе. Почему ты устроил эту прогулку? Почему ты так добр к нам? – Слова вылетели прежде, чем она успевала подумать.

– А ты не знаешь?

Фиона покачала головой.

– Разве это не очевидно? Я хочу доставить тебе удовольствие. – Он нежно погладил ее по щеке. – И еще – поухаживать за тобой.

Он шутит. Все же ласковый голос Гэвина тронул сердце Фионы. И не только. Ее тело совершенно очевидно по-своему отозвалось на его слова. Фиону несколько обеспокоило, что случится, если она перестанет себя контролировать.

Вопреки всем своим усилиям, Фиона чувствовала, что ее затягивают странные ощущения, когда она смотрит на Гэвина. Желание, возбуждение, но самое главное и удивительное – надежда.

Надежда найти того, кому она будет небезразлична. Кто защитит ее. Кто ее полюбит.

Какие странные и опасные мысли!

Гэвин схватил Фиону за руку и сплел свои пальцы с ее пальцами. Это прикосновение пронзило Фиону, словно стрелой. Разумная часть ее мозга велела опустить глаза и спрятать свои истинные чувства, но она была слишком переполнена восторгом, чтобы подчиниться. Она находила лэрда привлекательным и желанным. Какое значение имеет то, что он узнает правду? Разве это неправильно – дать ему узнать ее?

По взгляду Гэвина легко было понять, что он понимает, какое производит на нее впечатление. Что ж, почему же им не поиграть в эту игру? С невинной улыбкой Фиона провела ладонями по твердым мышцам его рук. Взгляд Гэвина потемнел от этого чувственного прикосновения.

Фиона придвинулась к нему, и когда они оказались лицом к лицу, подняла подбородок и сложила губы трубочкой, слегла высунув язык. Гэвин расширил глаза и сила его страсти ошеломила ее, такой она была пугающей.

– А Спенсер? – спросила она почти шепотом.

– С ним все в порядке. Я его вижу. Гляди-ка, он только что поймал большую рыбу!

Фиона вздохнула:

– Если ты его видишь, значит, он может видеть нас.

Гэвин застонал. Казалось, что каждый мускул его тела напрягся, но он держал себя в руках.

– Отложим до ночи, – пробормотал он хрипло.

Фиона молча кивнула.

Над ними на скале, спрятавшись за валуном, сидел Эван Гилрой и с интересом наблюдал за тем, что происходит. Он мог бы назвать не менее дюжины более приятных занятий, чем часами сидеть на берегу, забросив в озеро леску и ждать, когда клюнет какая-нибудь рыбешка. А просто наблюдать за графом и его спутниками было безумно скучно.

К счастью, все же была парочка забавных эпизодов. Паренек, успешно покоривший бревно, поймал большую рыбу и разразился радостным смехом, а на лице его матери появилась такая широкая улыбка, что ее было видно даже с большого расстояния. Женщина была хорошенькая, и Эван без труда узнал и ее, и мальчишку. Не так-то часто можно было увидеть на земле Маклендонов английскую леди. Интересно, подумал Эван, сопровождавшие ее солдаты все еще в замке?

Неожиданное появление лохматого пса тоже произвело впечатление. Эван отметил про себя, с какой скоростью Маклендон выхватил свой меч, когда собака выскочила из-за кустов, как быстро он был готов отразить любое нападение. Даже если граф будет без охраны, его не так-то легко будет застать врасплох.

Когда Гилрой сказал матери, что не убьет Киркленда, он говорил правду. Но он также подразумевал то, что причинит лэрду немало неприятностей.

Все люди смертны. У всех есть слабости. Какие слабости у графа? Может, эта англичанка – ключ к разгадке?

Эван слышал, как мужчины могут потерять голову от любви. Совершенно нормальные парни вдруг теряют контроль над своими мыслями – а иногда и языками – при виде хорошенькой женщины. Эван никогда бы не поверил, что граф относится к их числу, но наблюдение за сценой внизу поколебало его уверенность.

Кроме того, Гилрой очень мало знал о характере своего единокровного брата. Они никогда не говорили друг с другом, не встречались лицом к лицу. Все, что Эван знал о лэрде Маклендонов, это слухи о его властности, силе и смелости.

Эван был достаточно проницательным, чтобы понимать, что суть этих слухов часто зависела от тех, кто их распространял. Даже если бы к горлу его матери приставили кинжал, она с трудом смогла бы найти для графа Киркленда хотя бы одно доброе слово.

В каждом человеке намешано и хорошее, и плохое, но по опыту Эван знал, что одно всегда превалирует над другим.

Два вопроса, интересовавшие Эвана, пока остались без ответа.

Кто эта светловолосая красавица? Почему она так важна для графа?

Возвращение было веселым. Гэвин ехал впереди, Фиона – следом за ним, довольная и расслабленная. С конца удочки Спенсера свисал кукан с порядочным уловом. Гэвин наслаждался непривычным для него чувством удовольствия. Ему редко выпадала возможность на целый день отключиться от постоянных забот.