Удивленный и даже несколько разочарованный Рональд быстро пошел к выходу.

– Эй, Бейтс! Какого черта? Вытворяешь невесть что!

Содовый догнал его, когда Рональд уже вышел на улицу.

– Видишь, не очень-то легко от меня отделаться. Ты мне скажешь, куда едешь или нет?

Рональд колебался, не зная, что делать. Он сам вовлек агента МИ-5 в эту идиотскую поездку, а тревога оказалась ложной, и теперь ему было неловко. Но все равно, опасность миновала, и теперь общество Смита могло ему только помешать.

– Послушай, но у меня действительно личное дело. Ну зачем тебе идти со мной? Мне недалеко.

И вдруг произошло то, чего он страшился. Две ослепительные вспышки! Два резких громких хлопка!

Рональд в мгновение ока схватил Содового за плечи, и они растянулись на мокром тротуаре.

– Берегись!…

Снова выстрел. Пуля просвистела у Рональда над самой головой, задев волосы. Единственным укрытием была стоявшая неподалеку машина. Он пополз к ней, таща Смита за собой.

– Ты что вытворяешь? Пусти, тебе говорят, тянешь в самую грязь!

– Пригни голову, дурак!

– Да ты взбесился! Это же фейерверк. Сегодня день Гая Фокса [30], дубина!

Содовый в гневе поднялся, стряхивая с плаща комья грязи, потрясенный Рональд еще некоторое время лежал ничком.

«Пятое ноября», – думал, злясь на себя, Рональд. Запах мокрой земли и пороха живо напомнил ему детство. Он брел по знакомым улицам (Содовый Смит не отставал ни на шаг), а вокруг шипели в кострах головешки, огненные колеса фейерверка угасали, едва взорвавшись, плакали в огорчении дети.

Рональд со Смитом шли дальше, и вдруг они увидели нечто странное и неожиданное – из-за угла, из переулка выбежал долговязый человек в одной рубашке, без брюк, а за ним мчался второй, низенький, размахивая мясным секачом и выкрикивая угрозы.

– Остановите его! Ради бога, задержите! – завопил долговязый, поравнявшись с Рональдом и Смитом.

– Давай его выручим? – предложил Рональд.

– Еще чего! Видел топор?

И они двинулись дальше. Вдруг Содовый остановился.

– Я знаю этого типа.

– Какого? С топором?

– Нет, другого, без штанов. По-моему, он из Особого управления.

Они подошли к калитке дома № 29. У подъезда стояли двое юнцов.

– Сюда нельзя, – сказал юнец повыше. Ему было лет шестнадцать.

– Между прочим, я владелец этого дома, – сообщил Рональд не без важности.

– Ну и что? Здесь молодежный клуб. Старше двадцати одного вход воспрещен.

Рональд заколебался, но дело решил Содовый Смит. Он схватил молодых людей за воротники и как следует тряхнул обоих.

– С дороги или я вам головы поотрываю!

Юнцы отлетели в сторону. Рональд даже проникся к своему коллеге некоторым уважением.

Они вошли в дом. Их ослепил свет мощной лампы без абажура, которая высоко висела под потолком. Дом ритмично содрогался от невыносимо громкой музыки. Пахло горьким, дурманным дымом. Рональд был человек неискушенный, но Содовый сразу узнал запах каннабиса [31]. И музыка, и дым доносились из гостиной – там, сидя на полу, несколько человек пили кока-колу и курили тонюсенькие сигареты, а посредине комнаты две девицы самозабвенно извивались в танце.

Поднявшись по лестнице, Рональд прошел в родительскую спальню и там нашел отчима – грозу своего детства.

– Привет, Рон, – пробормотал старик, словно они только вчера расстались, а ведь они не виделись одиннадцать лет.

– Что здесь происходит? – строго спросил Рональд.

– Я хотел воспитывать из молодежи верных слуг отечества.

Я старый солдат. Хотел прививать им воинскую дисциплину, делать из них людей… – Вдруг разрыдался. – Забери меня отсюда, Рон. Забери! Я знаю, ты всегда меня не любил. Из-за твоей мамы и вообще, но, пожалуйста, забери меня. Прошу тебя, прошу. Я думал, бойскауты, клубы и все такое… А они все у меня отняли, Рон. Я ничего не могу с ними поделать…

– Не волнуйся, я тебя выручу. Сейчас мне надо идти, но я тобой займусь.

Внизу хохот Содового Смита перекрывал рев музыки, и Рональд оставил уполномоченного МИ-5 развлекаться в молодежном клубе.

Дождь прошел, и фейерверк теперь весело вспыхивал в небе. Рональд решил вернуться домой на автобусе. На остановке было темно. Он прислонился к дереву – и вдруг его разобрал смех. Сколько раз в юные годы он рисовал себе картины мести ненавистному отчиму, представляя, как тот униженно, валяясь у него в ногах, просит пощады. Сегодня мечты его воплотились в жизнь, а ему все равно. Над деревом разорвалась ракета и на миг осветила остановку, и в яркой вспышке перед Рональдом возникло знакомое лицо. Густые усы, длинные черные бакенбарды, нависшие брови над мрачными глазами. Самое заметное лицо из списка агентов, который он ежедневно изучал:

Лейнионшард К. Дж. (кодовое имя «Одежная щетка»). Агент-двойник. Кличка «Косматый»…

Секунда – и Рональд бросается вперед. Однако Лейнионшард успел сесть в уходящий автобус.

Рональд кинулся к пареньку с велосипедом.

– Следуй за этим автобусом!

– Что?

– Гони за этим автобусом! Речь идет об интересах нации.

Паренек невозмутимо разглядывал Рональда.

– А ты что, фараон, что ли? – спросил он.

– Я контр… Неважно, кто я. Ты заметил на остановке такого черного, заросшего, лохматого?

– Видел. Он здесь постоянно болтается.

– Живет где-нибудь поблизости?

– Ага. Точно где не знаю, но недалеко.

Рональд не смел верить своей удаче. Его охватило сильнейшее нервное возбуждение. Наконец-то он напал на нужный след! Он засек Лейнионшарда, а это настоящий шпион…

Через несколько домов от той же автобусной остановки Бойкотт в своем временном штабе, коттедже напротив дома Кромески, шагает взад и вперед по комнате. В отсутствие Кислятины Крэбба он один осуществляет руководство Особым управлением. Он сделает все, чтобы мир не забыл его кратковременного пребывания на этом посту. Перед ним встают газетные заголовки: «Раскрыта огромная шпионская сеть». И Бойкотт вспоминает, что не видел сегодняшних газет. Он берет «Ивнинг ньюс», и ему бросается в глаза совсем другой заголовок: «Приветствуем высокого гостя». Но Бойкотта привлекает иное сообщение – несколько строк в конце полосы: «Демонстрация африканских студентов». И фотография – группа африканцев мокнет под дождем, в руках у них знамена и лозунги.

Бойкотт берется за телефонную трубку.

– Задание первоочередной важности, – пролаял он, когда его соединили со Скотланд-Ярдом. – Собрать и обработать в ЭВМ следующие данные: первое – число обучающихся у нас студентов-африканцев; второе – число серьезных инцидентов во время государственных визитов за последние пятьдесят лет; третье… Подождите минуту, – прервал он себя.

Ко мне пришли. Заходите.

Это был старший инспектор, который номинально руководил операцией (на самом деле Бойкотт вмешивался во все, ставя его в нелепое положение), и с видимым удовольствием сообщил неприятную новость:

– Гендерсон накрылся.

– Что значит «накрылся»? – Бойкотт не одобрял, когда его сотрудники отходили от принятой терминологии.

– Он был за забором – на Балморал-Касл-Драйв, – забавлялся с миссис Кромески…

– Забавлялся?! Посещения Кромески входят в его служебные обязанности.

– В общем, исполняя свои служебные обязанности, он сегодня влип. Мистер Кромески вернулся домой раньше обычного.

– И что случилось?

– Вот у меня доклад из местной каталажки, то есть, я хочу сказать, из полицейского участка. Кромески погнался за Гендерсоном, их обоих сцапали, то есть, я хочу сказать, арестовали, попался какой-то остолоп-фараон – инспектор взглянул на доклад, который держал в руках, – сержант Уорт. Его только что назначили в эту дыру, то есть, я хочу сказать, в этот район. Он пришил Гендерсону непристойное поведение, Кромески – покушение на убийство и обоим вместе – нарушение общественного порядка и еще пятьдесят обвинений.