– Всего хорошего, – пробормотал Вагош.

Серебряная маска погасла, и вместо нее над микрофоном побежали буквы: «Идет перекачка файла, идет перекачка файла…»

«Вот так разворот, – подумал Джей, постукивая пальцами о теплую поверхность консоли, – настоящий оверштаг. Нужно поскорее рассказать об этом Анне». Он подцепил рюкзак за лямки, вышел из аппаратного и замер на месте. По пустому коридору быстро удалялась декольтированная спина Урсулы.

Стальные клешни десятиметрового раздвижного захвата со скрежетом сомкнулись вокруг ствола. Пильное полотно с истошным визгом рвануло зубами твердую плоть желтоватой древесины. Подсеченный ствол качнулся, теряя равновесие, потом медленно-медленно, подчиняясь неистовому давлению харвестерной головки, начал заваливаться влево.

Когда режешь хлыстовник, надо быть очень осторожным, особенно если работа идет вблизи купола. Нужно постараться, максимально погасив инерцию падающего дерева, уложить его на самый край зоны отчуждения, так, чтоб верхушка не застряла в густых зарослях и в то же время не зацепила станционных построек.

Затаив дыхание, Джей следил сквозь бронированное стекло «термита», как семидесятиметровый, кажущийся отсюда тонким, ствол падает на выбритую поверхность нейтралки. В самый последний момент автоматика разжала поворачивающиеся захваты, и стебель титанического одуванчика обрушило я на грунт. Джей почувствовал, как тряхнуло кабину тяжелого харвестера, упершегося в землю шестью баллонами огромных колес. Джейслав тронул рычаги, машина качнулась, поджимая растопыренные лапы суставчатых упоров, и меньше чем через минуту вокруг кабины завертелся настоящий снегопад розовых пушинок.

Срез торчащего на четверть метра пенька быстро покрывался крупными каплями сока. «Это слишком похоже на убийство», – подумал Джей, с сожалением глядя на потеющий белесой кровью обрубок. И еще он подумал, что в следующий раз нужно резать ближе к корню. Двойственность собственных мыслей была неприятна Джею. Он чувствовал, что совершает нечто бесчестное по отношению к лесу и не мог переложить это дело на кибер-автоматы, потому что так выходило еще бесчестнее.

Конкретная работа, особенно масштабная и требующая сосредоточенности, очень хитрое явление. Когда человек делает нечто, сам процесс постепенно вылезает на первый план, вытесняя посторонние мысли, нивелируя морально-этические сомнения.

Луч лазерного дальномера пробежал по стволу следующего дерева, фиксируя верхушку, ввел параметры в бортовой компьютер и разметил схему на голоэкране. Джей завертел штурвал, выводя «термита» на заданную позицию. Харвестерная головка плавно и величественно повернулись над прозрачной крышей машины, хрустнуло дерево, сминаемое челюстями захватов, выдвинулись, раскорячились паучьи ноги упоров. Пильное полотно, опустившись к самому грунту, сделало предварительный рез, затем бойко развернулось на триста шестьдесят градусов и, разбрасывая фонтаны опилок, вгрызлось в основание дерева. Пушистая верхушка медленно качнулась и все быстрее начала заваливаться вбок. Идущий волнами ствол с грохотом обрушился на нейтралку. Кабину харвестера опять тряхнуло.

– Погрешность укладки – ноль пятнадцать, – доложил комьпьютер.

– Нормально, – пробормотал Джей. – Поехали дальше.

Шаг за шагом расчищая намеченный квадрат, Джейслав продвигался от станции в глубь сельвы. Стволы хлыстовника ложились один на другой, раскладываясь в два причудливых веера. «Термит» прыгал на своих огромных колесах, переваливаясь через истекающие соком комели. Разворачивались захваты харвестерной головки, пила врезалась в основание стволов, летели опилки, кружились в воздухе хороводы розовых и фиолетовых пушинок.

К обеду Вагош расчистил больше половины импровизированного квадрата. Примерно в час дня пришлось ответить на вызов из Соммерса. О’Хара, пользуясь устойчивой радиосвязью, пыталась держать руку на пульсе. Джей переключил сигнал на Анин син-син и говорил с начальством из столовой, прихлебывая мясной бульон по-азиатски. Не очень вежливо, но он считал, что заработал на невинную демонстрацию небрежения.

С валкой леса Джей закончил около четырех. Когда последнее из подлежащих уничтожению деревьев, дернувшись длинным гибким телом, застыло среди поверженных соплеменников, Джей подождал, пока крепчающий ветерок сдует марево цветного пуха, и выбрался из каплевидной кабины. Он слез на землю по короткой лесенке, остановился, невесело оглядывая поле битвы. Просека двести на двести метров, впрочем, в длину чуть побольше, чтобы было куда стаскивать резаный на части хлыстовник, отличная площадка для посадки планетарного минискуллера…

Стянув головной платок, Джей вдруг подумал, что это только аванс предстоящей грандиозной расправы. Небоскребы, скоростные трассы, аэростоянки… Шуе вместе со всеми подвидами колибри придется выжечь подчистую. Непроходимую сельву придется большей частью вырубить. Опасных животных придется истребить. А так как только специалист может разобраться, кто из симуляк опасен, а кто только таковым притворяется, истреблению подвергнутся многие и очень многие.

Было что-то до неприличия символичное в том, что сегодняшняя маленькая бойня устроена специально в честь прибытия господина Лаграна. Джей совершенно не знал этого человека, но знал, для чего он прилетел на планету и как много зависит теперь от его решений. Джей ни черта не разбирался в тонкостях «Планетарного Права», но он понимал, что Трикстерра и так уже слишком засиделась в статусе «исследования и разведки», что если господин Лагран порекомендует Совету перевести ее в статус «А» и начать широкомасштабную колонизацию, то миллионы поселенцев ринутся сюда с наиболее густонаселенных планет «большой пятерки». Искатели приключений, открыватели новых рынков, бизнесмены, вершители и крушители, отягощенные рамками Старого Света, охотники, безумцы, туристы, целые армии энтузиастов, падких до свежатинки, – все они осядут здесь в течение ближайших двадцати лет. Разрастающиеся города жадно вгрызутся в сельву, пожирая гектар за гектаром. Мир Трикстерры, не способный противостоять напору бетона и железа, будет сжиматься, чахнуть, вымирать, пока победители не локализуют его в полусотне резерваций и не превратят планету в еще одну Землю.

В запасе имелся еще статус «В», который просто растянет терраформацию на пару столетий, но это, по мнению Джея, было непринципиально. Идеальным решением для Трикстерры мог бы стать переход планеты в статус «эко-резервации» или хотя бы продление действия статуса «Е». С этим мнением наверняка согласилась бы подавляющая часть исследователей, но планетарными статусами занимаются такие, как Лагран, а у Лагранов свои резоны. Мнение исследователей встанет в длинную очередь из целой оравы политических, экономических, социологических факторов, и не факт, что оно будет превалировать. Разведчики сделали свою работу, очередь за коммерсантами.

«А ведь это просто несправедливо, – подумал Джей. – Мы будем распоряжаться чужой планетой по своему усмотрению, как будто она всего лишь монетка в нашем кармане. Чем мы в таком случае отличаемся от тех, кто уничтожал индейцев?» Мысль была настолько странной, что Джей даже замер на месте. Ему приходилось работать на многих планетах, но почему-то именно на Трикстерре он вдруг осознал, что уже давно ощущает себя здесь гостем, а не хозяином.

Зеленый муравей пробежал по срезу ближайшего пенька. Джей невесело усмехнулся. Уже завтра по просеке будут ползать тысячи нефритовых букашек, привлеченных запахом халявной кормежки. Этих терраформация уничтожит не сразу, но вместе с лесом постепенно исчезнут и они. А может, и раньше, если какой-нибудь гений синтезирует эффективные химикаты. Джей вспомнил зеленую змею, повисшую над пропастью Кроличьего ущелья, и ему стало совсем грустно.

– Лопайте, маленькие пройдохи, – пробормотал он, – пируйте, пока есть мэджа.

Близились сумерки, и Джейслав решил сворачивать работу, тем более что времени у него был вагон. Завтра он займется распилкой и складированием бревен в дальнем конце площадки, а на сегодня, пожалуй, хватит.