В состоянии подобного же размягчения мозгов пребывало и Морское министерство. Сорвав своевременное завершение программы судостроения, высокомерно отказавшись от приобретения итальянских крейсеров, славные "флотоводцы" Ф.К. Авелан и З.П. Рожественский сумели провалить и последнюю перед войной операцию по усилению флота на Дальнем Востоке. Уже на исходе года обнаружилась ущербность стратегических талантов начальника Главморштаба.

Навечно должно войти в историю его наставление, данное бедствовавшему в Средиземном море со своим отрядом А. А. Вирениусу в ходе телеграфного руководства, осуществлявшегося с ноября 1903 года: "Миноносцы -главная часть силы вашего отряда. Ни одного самого плохого не бросайте". Как замечали авторы труда МГШ ("Русско-японская война, 1904-1905 гг.", книга первая "Действия флота …", С-Пб , 1912, с. 142- 149), в результате руководящих усилий З.П. Рожественского, "Главная часть отряда, по выражению начальника Главного морского штаба, миноносцы не позволили второстепенным частям – боевым кораблям присоединиться вовремя к эскадре в Артуре". Тогда же, и так же играя на руку Японии, начальник Главморштаба убедил императора в необходимости ликвидировать эскадру Средиземного моря, которая всегда составляла резерв флота в Тихом океане. О подвигах З.П. Рожественского, обстоятельно разобранных А.А. Щегловым (1875-1953, Париж) в очерке "Значение и работа штаба на основании опыта русско-японской войны ("Работы офицеров Морского Генерального штаба", т. 1,1905, л. 1-68) говорят и документы, отображающие отношение адмирала к назначенному командующим флотом С.О. Макарову (С.О. Макаров, "Документы", т. II, м., 1960).

Бедная фактами остается история судостроения тех лет. Даже явленные сегодня "новые историки", удивляющие мир откровениями о талантах З.П. Рожественнского, обходят вниманием существо и ход выполнения программы 1898 г., то есть лишают основы свои смелые и масштабные логические, математические и графические построения. Не лишне было бы осознать, что программа 1898 г. для судеб России тогда уже имела особое значение. От исхода войны, как показали события, зависела будущность империи, династии и всего государственного устройства страны. А потому программа и все сопутствовавшие ей обстоятельства и факторы ждут самого внимательного, глубокого и всестороннего изучения и осмысления.

В этой проблеме, где все особо, как это бывает в технике, связано и взаимозависимо, мелочей быть не может. Ждут своих исследователей все проблемы: от рыскливости и остойчивости броненосцев типа "Бородино", их роли в походе и в бою до выявления меры ответственности высших чинов флота и судостроения за неготовность кораблей новой программы к 1903 г. Жгучей загадкой истории судостроения остается феномен предательской деятельности всех высших государственных чинов. Этим проблемам посвящены по существу все работы автора, начиная с монографии "Крейсер Варяг" (1975 г.), позволившие по крайней мере обозначить, а частью и найти ответы на важные вопросы истории, такие, например, как процентное содержание взрывчатого вещества в русских снарядах, таланты З.П. Рожественского и других "орлов" из гнезда Николая II, скорость стрельбы русских пушек, японские и "русские" методы управления огнем и многие другие. За 40 лет архивных изысканий, результатом которых стали опубликованные 17 книг и множество монографий, удалось ввести в научный оборот немало подлинных документов. Но и сегодня нельзя сказать, что все стало ясно и понятно. Наоборот, как это часто бывает, при углублении в особо сложную технико-социальную тему, вопросов появляется все больше. И все они – благодатное поле для всерьез преданных своему делу исследователей.

Сегодня вместе с биографией жизни и деятельности великого князя Алексея Александровича (возможен и специальный труд) особого расследования требуют и непостижимо, словно умышленно повторяющиеся, спусковые, а затем и доковые продавлнвания днищ "Императора Александра III", "Князя Суворова, "Славы". Здесь также далеко не все ясно. Нужны сведения о наличии или отсутствии таких случаев на "Цесаревиче" и броненосцах казенной постройки, важно выяснить, пытался ли завод предостеречь бюрократию о грозящих кораблям повреждениях, чего было больше в причинах этих повреждений – конструктивного несовершенства или недосмотра, или отсутствия профессионального чувства ответственности у причастных к делу наблюдающих и членов МТК. Верно ли предположение о том, что в глазах бюрократии наличие французского образца освобождало всех от необходимости проверок и контроля надежности днищевых конструкций. Загадка и в том, почему наблюдающему за постройкой "Варяга" и "Ретвизана" вменялась в обязанность проверка представленных фирмой основных кораблестроительных расчетов и почему МТК в Петербурге самого себя от зтой обязанности освободил.

Но история так устроена, что недостаток многих бесспорно интересных и важных фактов почти всегда восполняется результатами совершившихся событий. Результат говорит сам за себя, и вина ответственных лиц неизбежно выясняется. А потому, проявив выдержку и терпение, продолжим исследование постройки "Императора Александра IH", "Князя Суворова" и "Славы". Их история, запутанная и противоречивая, в которой логика и обстоятельства событий то и дело вступают в противоречие с документами (из которых многие не обнаруживаются), и к исходу работ продолжала полниться событиями экстраординарными и поучительными.

"Слава" и "Князь Суворов", следуя за "Императором Александром III", к исходу 1903 г. оказались перед необходимостью освоения новых и новых уроков первых испытаний головного корабля серии. К лишним работам по переделке помятых при спуске днищевых конструкций прибавилось и вовсе неожиданное исправление "Императора Александра III", сильно пострадавшего после ввода в Кронштадте в Александровский док 22 августа 1903 г. Повреждения, как говорилось в письме завода в МТК, были вызваны "неправильной постановкой" корабля в доке на клетки. Деформации, чуть ли не по всему днищу, были особенно удручающими. Внутренний киль продавило до 3,5 дм. В докладе МТК Ф.К. Авелану картина (видимо, не без умысла) рисовалась в еще более мрачных красках. Внутренний вертикальный и наружный горизонтальный кили "выгнулись кверху до 5 дм".

Разбирательство с приложениями таблиц деформаций и фотографий повреждений затянулось до конца года и истинных виновников произошедшего, прямо сказать, преступления не выявило. Дошло до поручения 1 октября морскому агенту в Англии капитану 1 ранга И.Ф. Бострему выяснить секрет безопасной постановки в доки на Мальте английских броненосцев "Роял Соверен" и "Маджестик". Собственный опыт был неутешителен. Подобное произошло во Владивостоке в апреле 1902 г., когда большие повреждения при постановке в док Цесаревича Николая получил "Громовой". Еще не полностью сев на клетки, он основательно продавил носовую переборку. Обнаружились и другие повреждения. Но тогда время иа ремонт еще было, сейчас же его катастрофически не хватало. Впору было искать следы японской диверсии или какой-то особо выдающейся халатности тех, кто готовил для корабля клетки.

Поиски шпионов и вредителей едва ли могут привести к результатам. Во-первых, шпионы умеют хранить тайну (один из героев гражданской войны в США был разоблачен совсем недавно), во-вторых, российская действительность и без шпионов открывала широкие возможности для аварий и катастроф. Таковы обстоятельства гибели фрегата "Александр Невский" в 1868 г., крейсера "Витязь" и монитора "Русалка" в 1893 г., броненосца "Гангут" в 1897 г. Обмен мнениями и предложениями по устранению и предотвращению подобных аварий, происшедший между С.О. Макаровым (тогда главный командир Кронштадтского порта, он не мог считать себя непричастным к происшедшему с "Гангутом") и специалистами кораблестроительного отдела МТК и Балтийского завода, обнажил ту же картину разнобоя, нестабильности взглядов и отсутствия в доковом деле четких норм.