— Дед Асатур услышал все, что ему нужно было услышать, — сказал Баграт. — Его раскаянию мы верим — оно глубоко и искренне. В конце концов, очень хорошо, что все эти вещи нашлись. Но больше всего надо радоваться, что нашелся человек, что под влиянием этих ребят нашлась утерянная дедом Асатуром честность. — И он пожал старику руку. — Я убежден, что правительство учтет твое раскаяние, дедушка.

Дед облегченно вздохнул. Его побледневшее лицо малопомалу начало оживляться и принимать естественную окраску.

Все заулыбались, кое-кто даже захлопал. Дед расправил плечи, выпрямился. Влажные его глаза сверкнули, как у старого, но еще могучего сокола.

Исход дела больше всех, конечно, обрадовал наших юных героев. Они очень любили своего старого, доброго деда и, видя его страдания, тоже страдали.

— Спасибо и нашим отважным ребятам! Не они ли нашли это золото вместе с остальными древностями в пещерах Чанчакара? Не они ли своим примером спасли честь старого охотника? — сказал учитель.

Подозвав к себе ребят, он обнял и поцеловал их по очереди.

Дед Асатур приосанился и по старой привычке опять сжал рукоять кинжала. Возвращалось к нему утерянное было чувство собственного достоинства.

— Ну, конец, теперь ко мне и смерть не подступится! — сказал он и вдруг, что-то вспомнив, повернулся к Камо: — Камо, родненький, нашли вы, что там такое в пещере бурлило? Не котел сатаны?

— Нет, дедушка, какой там котел! Это под скалой бежит вода, — слабым голосом ответил еще не совсем оправившийся от потрясения мальчик.

— Так, значит, это не сатаэл тебя огненным кнутом хлестнул?

— Кнутом? — изумился Камо. — Ведь и деда Оганеса не сатана ударил, ты это сам говорил.

— Если бы его ударил сатаэл, — смеясь, вмешался Армен, — он бы не остался живым, дедушка.

— И это правда, против кнута дьявольского кто устоит! — пробормотал дед. — Значит, ад оказался неправдой?… Так… Эй, кум Мукел, встань-ка, погляди, что эти парнишки делают! Погляди…

— В самом деле вода? — спросил у Камо Артем.

— Да. Ясно слышно, как она бежит, клокочет…

— Что же ты нам об этом не сказал? — обернулся Артем к Баграту.

— Мы и сами еще ничего толком не знаем… Ашот Степанович, ребята, расскажите, что вы сегодня на Черных скалах сделали?… А куда пропал твой товарищ, ученый? — забросал вопросами Баграт.

— Не надо. Теперь мы будем добрыми друзьями. Я давно хотел этого.

И мальчики обнялись.

— Ну, как ты себя чувствуешь, Камо? — мягко спросил Армен, взяв товарища за руку.

— Немного тяжела голова, в остальном хорошо.

— Еще бы, как же не хорошо! — вмешался Грикор. — Походи за мной такая фельдшерица, — он лукаво покосился в сторону Асмик, — у меня бы в два-три дня нога выправилась… Честное слово!

— Довольно тебе, насмешник, довольно! — потянула Грикора за его черные кудри Асмик. — Даю тебе слово, что буду за тобой ухаживать, когда ты наконец решишься на операцию, дашь врачам выправить ногу.

— Как же вода-то, вода-то? — нетерпеливо спросил Камо.

— Вода будет, работаем… Сегодня докопались до огромного плоского камня, — сказал Сэто. — Вода под ним — это ясно. Пробьем камень — вода фонтаном хлынет.

Камо взволнованно поднялся и сел на кровати:

— Зачем в это дело вмешалась строительная бригада? Воду мы нашли, мы и должны ее дать селу. Будет позорно, если нас опередит кто-нибудь другой. Для нас это дело чести!

— Своими силами мы не скоро справились бы, — сказал Армен.

— Мы делали отверстия, а потом пришел дядя Егор, наполнил аммоналом все сделанные нами в камнях дыры и поджег фитили… Такой был взрыв!… Чуть Черные скалы к небу не взлетели! — добавил Сэто.

— Почему они взрывают? А вы что смотрели? — огорченно спросил Камо.

— Если бы захотели, мы и сами бы это сделали. Мы добровольно уступили эти обязанности Егору, — сфальшивил Армен, желая успокоить Камо.

— Где аммонал, капсюли, фитили?

— Когда мы уходили, мастер Егор спрятал их в пещере.

— Это хорошо, очень хорошо! — сказал Камо. — Буду знать…

По уходе товарищей Камо долго не мог уснуть. В спальню вошла мать:

— Что с тобой, Камо, милый? Спи, родной мой, спи…

Она обняла черную кудрявую голову сына и нежно поцеловала его.

Прижавшись к матери, Камо мало-помалу успокоился и уснул.

Утро еще не наступило, и село Личк покоилось в глубоком, крепком сне.

Какой-то юноша верхом на маленькой пегой лошадке, с подвязанной к седлу котомкой, торопливо пробирался в предутреннем сумраке по дороге, ведущей к Черным скалам. Он то и дело оглядывался, словно делал что-то тайком и не хотел, чтобы его видели.

Доехав до разбитого молнией дуба, юноша привязал к нему свою лошадь и, взяв котомку, полез на скалу. Добравшись до ее вершины, он остановился и посмотрел вниз.

Горизонт на востоке понемногу светлел, и звезды одна за другой затухали. В небе горела ярко только одна Венера.

В камышах озера Гилли просыпалось их пернатое население. Утренний ветерок, набегая с вершин Дали-дага на зеркальную гладь Севана, покрывал ее легкой рябью. Гигантский водоем каждую минуту менял свой цвет и становился все светлее.

Как прекрасна жизнь! Как чарующе хороша природа! Как хорошо жить, наслаждаться благами нашего чудесного мира!…

Юноша с жадностью вдыхал свежий утренний воздух. Он жив, он снова в этом светлом, волшебном мире!., И никто, никто так, как он, не мог сейчас понимать ценность жизни и любить ее…

Веревочная лестница висела на своем месте, прикрепленная к одному из зубцов скалы: путешествия во «Врата ада» стали такими обычными, что ее больше и не убирали.

Юноша привычно спустился по лестнице и вошел в пещеру. Сердце его замерло от счастья: шум воды, еще недавно такой глухой и неопределенный, теперь был слышен совершенно явственно. Сотрясая скалу, клокоча и звеня, мчался где-то совсем близко под ногами бурный водный поток.

Войдя во вторую пещеру, Камо (читатель, конечно, давно узнал его) увидел, что за эти два дня здесь была проделана громадная работа.

Он зажег фонарь, укрепил его в камнях на краю огромной впадины, образованной взрывами, и, взяв лом, начал долбить скалу там, где звуки воды были особенно четки.

Село только что проснулось, когда знакомая нам группа юных натуралистов подходила к Черным скалам.

Не успели ребята начать восхождение на вершину, как вдруг внутри горы раздался взрыв и из отверстия пещеры повалили густые клубы дыма.

Ребята обменялись удивленными взглядами. Что там такое?… Не сатаэл ли снова зашалил?… Им и в голову не могло прийти, что Камо, вчера еще лежавший в постели, слабый, один ночью добрался до Черных скал и продолжает не законченную ими работу.

— Вернемся, — в страхе предложила Асмик.

— О, да чья же это здесь лошадь?… Ну конечно, Камо… Это Камо там! — в восторге воскликнул Сэто и побежал к тропинке, ведущей на гору.

— Но ведь он болен и на руках еще ссадины не прошли! — вырвалось у Асмик.

— Подумаешь — ссадины! Что такое ссадины в такой великой работе! — весело отозвался Грикор. — Идем!… Камо, родненький, наводи страх на чертей, мы к тебе идем! — сложив рупором руки, крикнул он.

Вслед за первым на Черных скалах раздалось еще несколько взрывов.

Мастер Егор, шедший во главе своей бригады, как вкопанный остановился на тропинке, ведущей к Черным скалам.

— Эти сорванцы снова натворят что-нибудь, себе на голову… — пробормотал он. — Ох, как ошиблись мы, оставив капсюли в пещере!

— А все-таки молодцы ребята! — воскликнул один из каменщиков. — Опередили нас!

Он с довольным видом потряс в воздухе тяжелым ломом и торопливо зашагал наверх к пещерам.

Многих в селе Личк в это утро разбудили взрывы на Черных скалах. Радостных, очень радостных событий ожидали колхозники.

Но в семье Камо взрывы вызвали панику.