— Что это у тебя за книга? — спросил Миха.

— Да так, пустяки, — безразличным голосом ответил Ниношвили.

Горячий Миха возмутился:

— Что?! Карл Маркс для тебя пустяки? Как тебе не стыдно?! А еще образованный человек!

Ниношвили внимательно посмотрел на него и сказал:

— Э, друг, кажется, мы с тобой одного поля ягоды. Мне говорили как-то, да я не поверил, а теперь вижу, что тебя не зря полиция из Тифлиса выслала. Да только я и сам такой же. Вот тебе моя рука. Предлагаю дружбу!

Обезоруженный Миха крепко пожал руку Ниношвили.

Так начался их большой союз.

Эгнате Ниношвили, в то время молодой способный писатель, вынужден был жить в Квирилах, зарабатывая на жизнь работой конторщика. Миха настойчиво звал Эгнате в Тифлис.

— Вот где поле деятельности, — говорил он, — приезжай. Работу тебе найдем.

Ниношвили улыбался…

Осенью 1892 года окончилась сезонная работа Цхакая в филлоксерной комиссии, и он устроился в редакцию газеты «Иверия». Миха по-прежнему заходил к Захарию Чичинадзе, который хорошо относился к нему. Лавочка Захария была устроена так: передняя комната для всех и внутренняя — для «постоянных посетителей». Однажды, когда пришел Миха, Захарий сказал ему:

— А у меня для вас сюрприз.

Он провел Цхакая во внутреннюю комнату, и Миха увидел Эгнате.

Тот приехал накануне. Они тепло поздоровались.

— Где ты устроился? — спросил Миха.

— Да пока между небом и землей, — засмеялся Эгнате.

Миха жил в маленькой полуподвальной комнате по Михайловской (ныне Плехановскому) проспекту, 54. Он предложил Ниношвили остановиться у него. Тот согласился.

Тифлис девяностых годов был крупным центром революционной работы на Кавказе. Часто устраивались собрания марксистски настроенной молодежи. Создавались многочисленные кружки. Все понимали, что нужна крепкая организация. Об этом и рассказал Цхакая приехавшему Ниношвили,

Зимой 1892 года они устроили нелегальное собрание молодежи. На нем выступили представители самых: разнообразных революционных течений, однако большинство под влиянием Миха и Эгнате пошло за марксистами.

25 декабря 1892 года в Квирилах под руководством Миха Цхакая и Эгнате Ниношвили состоялось первое собрание членов марксистской группы. Так была идейно заложена первая марксистская организация на Кавказе, впоследствии названная «Месамедаси». Жордания привез на рассмотрение товарищей свою «национал-демократическую программу». Цхакая и Ниношвили выступили против националистических положений программы. Дискуссию решено было продолжить в Тифлисе.

Заболел Эгнате. Ему пришлось вернуться в деревню. Миха как мог помогал Ниношвили: высылал деньги, находил врачей, но болезнь прогрессировала.

Осенью 1893 года объявили забастовку учащиеся Тифлисской духовной семинарии. Борьба окончилась успешно, однако полиция напала на след Цхакая, который принимал участие в организации забастовки. Миха вынужден уехать. Он приехал в деревню к Ниношвили. Положение Эгнате тяжелое. Ни целебный горный воздух, ни лекарства, которые привез Цхакая, не помогли. 5 мая 1894 года Ниношвили умер…

Очень тяжело переживал Миха смерть друга…

Он поселился в Кутаисе. Этот древний грузинский город давно привлекал его. Сюда приезжали из России на каникулы студенты. Многих из них Миха знал. В студенческой среде еще большой популярностью пользовались идеи народовольцев. Имена Желябова, Алексеева, Софьи Перовской были святыней молодежи.

Цхакая пробует беседовать со студентами о марксизме. Встречи происходят в городском парке или на берегу бурной Риони.

Однажды Миха и пять-шесть человек студентов сидели на своем излюбленном месте в городском парке. Шла очень интересная дискуссия. Цхакая с жаром разъяснял какое-то важное положение марксизма. Ему возражал высокий худой студент в очках. Они говорили несколько громче обычного. Неожиданно к ним подошел молодой, прекрасно одетый человек в черкеске.

— Вы совершенно правы, — обратился он к Миха. — Я прошу простить меня за то, что «врываюсь» в ваш разговор, но этот товарищ (он так и сказал «товарищ» и указал на Миха) совершенно прав…

Незнакомец говорил еще несколько минут очень резко и громко. Сперва недоверчиво слушавший Миха заинтересовался.

— Кто это? — тихо спросил он у стоящего рядом студента.

— Не знаю! — ответил тот. — Какой-нибудь чохоносец!

Через несколько дней на собрании марксистского кружка Миха снова встретил этого молодого человека. Теперь он был одет уже «по-европейски».

Их познакомили. Товарищ, представивший незнакомца Миха, сказал:

— Перед тобой сын князя Цулукидзе.

— Князя Цулукидзе?! — удивился Цхакая.

— Да, да, — улыбнулся Александр. — Я сын князя Григория Цулукидзе и, следовательно, тоже князь, — лицо его стало грустным.

Александр стал часто бывать у Цхакая. Они продолжали встречаться и в городском парке. Миха настойчиво объяснял ему сущность социализма, рекомендовал вступить в группу «Месаме-даси».

Вскоре Александр Цулукидзе стал профессиональным революционером и большим другом Миха Цхакая.

Цхакая много пишет. Его статьи появляются регулярно. Он переводит на грузинский язык «Манифест Коммунистической партии», брошюру Поля Лафарга «Машина, как фактор прогресса». В кутаисских кружках по инициативе Цхакая переписывали ставшее уникальным русское издание «Капитала».

Одним из самых значительных мероприятий, организованных Миха во время пребывания в Кутаисе, была организация доставки заграничной нелегальной литературы. В своих воспоминаниях Митрофан Лагидзе пишет: «В 1897 году я первый раз получил транспорт нелегальной литературы».

В Кутаисе проживали многие революционеры, высланные из России. Миха был с ними хорошо знаком. Однажды от русского марксиста Козаченко он услышал фамилию Тулина (Ленина). Цхакая стал регулярно читать статьи этого человека, появляющиеся в легальных журналах, а также его труды, которые удавалось доставить нелегальным путем.

Впоследствии марксистская группа установила с Лениным регулярную связь.

В октябре 1897 года состоялось собрание «Месаме-даси». Присутствовали Н. Козаренко, И. Лузин, Н. Жордания и другие. Развернулись острые прения. Цхакая снова резко выступил против националистических настроений Жордания и его сообщников. Мнения собравшихся резко разделились. Спор было решено продолжить на съезде представителей кавказских марксистских организаций.

Еще раньше, 23 июля 1897 года, кутаисское жандармское управление направило в Петербург, в департамент полиции, донесение, в котором указывались факты революционной работы Цхакая среди молодежи. Особо отмечалось, что он в 1886 году был исключен из Тифлисской духовной семинарии и что он в 1893 году руководил семинарской забастовкой в Тифлисе. Далее в донесении говорилось, что жандармское управление считает нужным выслать Цхакая административным порядком за пределы Кавказа,

14 ноября 1897 года, передав Г. Франчески рукопись перевода «Манифеста Коммунистической партии», Миха Цхакая уехал на север.

были два социал-демократических комитета: один в заводском районе (Бабушкин, Морозов, Петровский, Дамской), другой в центре (Магницкий, Душкин и другие), в который вошел и Цхакая. Екатеринославские комитеты руководили революционной работой, по существу, во всех южных губерниях России. В январе 1900 года они начали издавать газету «Южный рабочий». Кроме того, печатались регулярно брошюры, прокламации, листовки.

В рабочих районах, например на Чечелевке, настолько привыкли к этим листовкам и прокламациям, что почти не покупали легальных газет.

Жандармское управление забеспокоилось. После того как накануне 1 мая 1900 года по всему югу России была распространена прокламация, напечатанная тиражом почти в пятьдесят тысяч экземпляров, в Екатеринославе начались повальные обыски и аресты. Охранке удалось арестовать многих членов комитета.

Однако на следующий день, казалось, разгромленная организация выпустила новую листовку, написанную Цхакая. В листовке говорилось, что жандармы арестовали неизвестных комитету лиц, совершенно непричастных к его работе. Прокламацию распространили по городу, ухитрились подбросить даже в дома губернатора и начальника жандармского управления.