В творчестве и общественных взглядах Чавчавадзе национальный вопрос всегда занимал большое место. Илья мечтал о пробуждении богатырского отрока, который, по народному преданию, спал на дне Базалетского озера. Этой легенде посвятил он свое замечательное лирическое стихотворение «Базалетское озеро».

Общественная деятельность Ильи не могла не привлечь внимания властей. В конце XIX века охранка давала такую характеристику крупнейшему грузинскому писателю: «Илья Чавчавадзе обладает выдающимся умом и положением и пользуется большим авторитетом среди грузин, в особенности среди вольномыслящих, — ходят слухи, что время от времени у него устраиваются тайные собрания, на которых обсуждаются различные вопросы общественного и социального характера».

Такою «заботою» был окружен Илья.

Он по-прежнему усиленно занимался творческой работой, много внимания уделял переводам Пушкина, Лермонтова, Гейне, Шиллера и других классиков русской и западноевропейской литературы. Впервые прочел их грузинский читатель на родном языке в переводе Ильи Чавчавадзе. Совместно с Мачабели Он перевел на грузинский язык трагедию Шекспира «Король Лир», помогал английской переводчице Марджори Уордроп перевести на английский язык «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели и свою поэму «Отшельник». Не прошла бесследно и его теплая дружба с немецким писателем Артуром Лейстом, который написал прекрасную книгу о Грузии.

Илья был замечательный лирик и не только в стихах, но и в прозе, даже в публицистических произведениях. Стихи «Черные очи» и другие останутся шедевром грузинской лирики второй половины XIX века.

Смелость поэтической фантазии, красота изображения, образность и лиричность слога достигли наивысшего развития в его философской поэме «Отшельник»:

И вот в этой келье жил монах, ушедший от житейской суеты, чтобы в уединении молиться об отпущении своих грехов. Но в один ураганный вечер в поисках пристанища к нему поднимается заблудившаяся пастушка. Она удивлена безрадостной жизнью монаха:

У монаха невольно вырвалось слово жалобы — «несчастный». Это раскаяние. Он не находит покоя, его влечет к себе земная красота, земная жизнь, земное наслаждение, и он хочет поцеловать пастушку, но в безумном трепете выбегает из кельи и падает в пропасть. «Отшельник» — величественный гимн земной жизни.

Илья Чавчавадзе первым в грузинской литературе применил слово «революция» и призвал не бояться этого понятия, ибо оно означает борьбу за очищение и оздоровление общественного бытия. И действительно, его деяния, его чаяния, его оригинальные, смелые мысли носили революционный характер. Он, как великий художник, стал борцом за новые идеи в своих художественных произведениях.

Не зря он восхищался в свое время великим Гарибальди. Ему слышатся «звон разбиваемых цепей и голос истины о заре счастливых дней», и он мечтал тот же голос услышать у себя на родине.

Он увлекался мужественным примером Гарибальди.

повторяет он, и вся его жизнь и творчество пронизаны борьбой в защиту угнетенных и порабощенных.

Политические идеи являются ведущими в поэзии Чавчавадзе. И он верен принципам своего русского собрата:

Илья был прежде всего гражданином своей страны.

Одно из прекраснейших стихотворений Чавчавадзе — «В день падения Коммуны» — полно гнева и скорби:

И все же поэт верит, что великое, светлое дело Коммуны победит, и опять раздается его пламенный, оптимистический призыв:

30 августа (12 сентября) 1907 года по дороге из Тифлиса в Сагурамо, около селения Цицамури, Илья Чавчавадзе, ехавший в свой летний дом, был убит, а его супруга Ольга Тадеозовна тяжело ранена. Организаторы этого гнусного убийства рассчитывали, что они избавятся от популярнейшего поборника свободы и счастья народа, внесут разброд в демократические, революционные силы нации.

Получилось обратное. Народ узнал убийц и понял их коварные намерения. Похороны Ильи Чавчавадзе вылились в грандиозную, незабываемую демонстрацию народного гнева и недовольства политикой царизма.

«Убийцы Ильи Чавчавадзе, если бы могли, убили бы и самую Грузию», — сказал выдающийся грузинский поэт Важа Пшавела. Акакий Церетели в речи, произнесенной в день похорон своего великого соратника, говорил, что своей мученической смертью Илья Чавчавадзе обрел подлинное бессмертие, что как всей своей жизнью, так и смертью он послужил делу подъема национального самосознания грузинского народа. Глубоким национальным трауром отметил грузинский народ последний путь своего прославленного сына и похоронил его в Мтацминдском пантеоне, где покоятся крупнейшие деятели грузинской культуры, и среди них Грибоедов. В тяжелые годы столыпинской реакции народ воздвиг на могиле Ильи Чавчавадзе памятник, символизирующий скорбящую и негодующую Грузию. А в 1937 году, празднуя столетие со дня рождения писателя, уже навсегда освобожденный и возрожденный грузинский народ на месте вероломного убийства Ильи Чавчавадзе поставил обелиск.

Сегодня возрожденный народ по-настоящему оценил замечательное наследие крупнейшего классика грузинской литературы. Сегодня герои Ильи Чавчавадзе — Како и Габро — больше не скрываются в лесу.

Народ поднял золотую колыбель из Базалетского озера; легендарный отрок вырос и, указав цель новой жизни, осушил слезы страданий улыбкой счастья.

Сбылись замечательные слова поэта: