Оазис в ледяной пустыне. — Полярное кладбище. — Самое северное племя. — Любопытная старуха. — Полярная природа. — Жилище эскимосов. — Красный снег.

Экспедиция Пири, отправившаяся на специально построенной для полярных плаваний — яхте «Рузвельт», состояла из 21 человека. 5-го июля 1908 года полярная экспедиция отплыла из Нью-Йорка, а 29-го были посланы на берег телеграммы и письма — последний привет близким людям от путешественников, отправлявшихся в свой далекий и опасный путь.

Почти на половине дороги от полярного круга к северному полюсу находится небольшая эскимосская деревушка, родина одного эскимосского племени. Это нечто в роде маленького оазиса в ледяной пустыне, так как тут есть и растительная и животная жизнь. Олени водятся в изобилии, потому что недостатка в пищи нет. Полярная ночь продолжается в этом месте 110 дней, и в продолжение этого времени только луна и звезды пронизывают своими бледными лучами окружающий мрак. Затем настает полярный день, и солнце в течение 110 дней не скрывается за горизонтом.

Несколько полярных экспедиций уже проводили здесь зиму в прошлом столетии, и поэтому жители эскимосской деревушки достаточно освоились с полярными путешественниками. Отсюда же Пири взял и своих спутников-эскимосов, сопровождавших его в его последнее путешествие.

У южного берега бухты Мельвиля, плывя далее на север, путешественники миновали Утиные острова, где находится кладбище шотландских китоловов. Это были отважные люди, желавшие проложить путь из бухты Мельвиля. Они умерли здесь, среди полярных льдов, все надеясь, что, наконец, откроется выход!..

Маленькое кладбище относится к началу прошлого века, но отсюда уже весь путь далее к северу отмечен могилами смелых исследователей, побежденных в борьбе со страшными силами полярной природы — холодом и голодом. Могильные холмы и надгробные камни красноречивее всяких слов говорят каждому полярному путешественнику о важности предпринятого им шага.

Когда корабль «Рузвельт» приблизился к мысу Иорк, пробираясь между плавучими льдами, то путешественники увидали с палубы каяки эскимосов, легко скользившие по волнам. У этого мыса обитает самое северное в мире человеческое племя. Но деревни тут нет в настоящем смысле этого слова, так как эскимосы постоянно кочуют. Один год тут живут два семейства, другой год — десять и т. д.

По словам Пири, выдающуюся черту этого племени составляет любопытство, и отчасти это побуждало эскимосов так охотно следовать за ним. Он рассказывает, что когда несколько лет тому назад его жена была с ним вместе в Гренландии, то одна старуха-эскимоска пришла из деревни, находящейся на расстоянии 150 километров от хижины Пири, для того только, чтобы посмотреть на «белую» женщину. Ведь это была первая «белая» женщина, попавшая в царство эскимосов и белых медведей! Придя в дом, старуха села у очага и разразилась самым веселым, искренним смехом при виде молодой жены Пири. Ей было так же смешно смотреть на белую женщину в ее европейском платье, как нам — на эскимосов в их неуклюжем меховом наряде.

Пири говорит, что эти эскимосы — самое северное племя в мире — значительно отличаются от эскимосов, населяющих датские берега Гренландии. Это племя насчитывает не более 230 душ, это дикари, но они не дикие. Конечно, их умственное развитие очень невысоко и их, как детей, занимает каждый пустяк, но стойкость их и твердость поразительны, и лучшие из них способны сохранять верность до самой смерти. У них нет никакой религии, никакого понятия о боге, и тем не менее, они всегда готовы разделить последний кусок с голодающим и обнаруживают самую трогательную заботливость о старых и беспомощных. Пороков у них не существует, нет никаких дурных привычек, и они совсем не употребляют опьяняющих напитков. «Вообще это совсем особенный народ! — восклицает Пири. — Их нельзя обратить в христианство, но они обладают всеми главными добродетелями. Иначе, разве они могли бы переносить все ужасы своей родины, где в продолжение шести месяцев в году царит глубокий мрак!»

Место, где живет эта маленькая горсточка людей, затерянных среди полярных льдов, Пири называет арктическим оазисом. Отпечаток какого-то дикого величия лежит на этом береге, с его грандиозными ледниками, спускающимися к морю, где свирепствуют страшные полярные бури и носятся по волнам гигантские ледяные горы — айсберги. И тем не менее, в течение короткого полярного лета тут можно видеть целые лужайки, покрытые травой и цветами. В мрачных ущельях, между высокими скалами, лежат ледники, выбрасывающие в море через известные промежутки времени огромные ледяные массы, которые, оторвавшись от берега, уплывают дальше. Синий, безбрежный океан, омывающий эти берега, весь усеян такими ледяными обломками различной величины, сверкающими на солнце. Позади же скал лежит огромное ледяное плоскогорье, вечно безмолвное, таинственное и беспредельное. Суеверные эскимосы считают это место обителью злых духов и душ погибших.

Во многих местах этого берега в течение лета успевает вырасти высокая и густая трава. Цветет мак, львиный зев и много других полевых цветов, но все они без запаха. Летают мухи, комары, попадаются пауки и шмели, на лугах пасутся олени. Тут водятся белые и голубые гренландские лисицы, полярные зайцы и, конечно, полярные медведи. Иногда попадается и волк, очевидно, забредший сюда летом из других, не столь холодных областей. Но наступает долгая, беспросветная полярная ночь, я все это исчезает под белым саваном. Только звезды да луна освещают своим бледным, призрачным светом эту безбрежную белую пустыню. Но когда небо заволакивается тучами, то становится темно, как в могиле. Кто не испытал полярных бурь, тот не может представить себе всего их ужаса. Никто не решается покидать тогда своего убежища, кажется, будто невидимый враг наступает со всех сторон и среди непроницаемого мрака грозит все разрушить.

Этот терпеливый и веселый северный народец строит себе хижины из камней и земли. Это так называемые иглу. Во время же своих странствований они строят снежные хижины, а летом живут в шалашах из меха. Каменные хижины очень прочны и могут продержаться сто лет и более без особенных поправок. Вышина их около двух метров, ширина 3 метра, а длина 3–4 метра. Дверей нет. Простое отверстие у пола ведет в роде туннеля, иногда длиной в восемь метров, и через этот туннель эскимосы влезают в свое жилище. С передней стороны всегда бывает маленькое окошечко, очень искусно защищенное сшитыми вместе шкурками тюленей, так как, разумеется, стекол в эскимосских хижинах нет и в помине. Полярным путешественникам хорошо знаком маленький огонек, мерцающий вдали, в безотрадной ледяной пустыне. Это свет эскимосской лампы, которая постоянно горит в иглу. Каким приветливым кажется он иззябшим путешественникам, возвращающимся после длинного перехода по беспредельному снежному полю! Ведь этот луч света означает для них тепло и отдых. И забываются тогда грязь и ужасный воздух эскимосской хижины. Полярный путешественник не должен быть слишком разборчив.

Держа путь на северо-запад корабль прошел мимо карминовых скал, названных так полярным путешественником Джоном Росс в 1818 году. Скалы эти покрыты слоем красного снега, который виден издалека. Этот странный свет снега зависит от присутствия в нем микроскопических водорослей, которые покрывают иногда громадные пространства полярных и горных снегов, так поражающих всех, кто в первый раз видит их, своею кроваво-красною, окраской. «Передо мной как будто развертывалось красное знамя всякий раз, когда я отправлялся к северу», — говорит Пири. Карминовые скалы простираются на 50 или 60 километров, и когда корабль плыл мимо них, то все впервые видевшие такое зрелище с изумлением и интересом рассматривали скалы.

В путь к Северному полюсу. — Гибель Марвина. — Наконец, у цели! — Спор из-за полюса. — Неудачные экспедиции.