Всего через три недели после прибытия Хинтце на военно-морскую базу в Альте произошло новое и очень неожиданное изменение в командном составе. Когда адмирал Оскар Кумметц обещал «воевать… и, если понадобится, то и умереть», ему разрешили вновь занять пост командующего эскадрой. Его деятельность в Норвегии, однако, была отнюдь не благополучной. Будучи командиром отряда, получившего задание оккупировать Осло в ночь с 8 на 9 апреля 1940 года, он умудрился утопить свой корабль «Блюхер» и с большим трудом спас себе жизнь, добравшись до берега каменистого островка в Осло-фьорде. Канун нового, 1942 года также был днем, который он хотел бы забыть. Теперь же, спустя восемь бездарно проведенных в Арктике месяцев, он просился в отпуск по состоянию здоровья, который и был ему предоставлен, а его обязанности исполнял контр-адмирал Эрих Бей — один из опытнейших капитанов эсминцев.
Потом прошел слух, что отпуск Кумметцу продлен, и это вызвало среди офицеров некоторое недовольство; особенно был недоволен напористый 43-летний командир 4-й флотилии капитан цур зее Рольф Иоханесон, которому впоследствии, в 1958 году, было суждено получить звание контр-адмирала и быть назначенным главнокомандующим Бундесмарине Западной Германии. Как и Кумметц, Иоханесон был морским офицером-ветераном, у которого за плечами была долгая и разнообразная по характеру служба, начавшаяся в 1918 году. За успехи, достигнутые в то время, когда он командовал бывшим греческим эсминцем «Гермес» в Средиземном море, в 1942 году его наградили престижным Рыцарским крестом. Спустя много лет Иоханесон писал:
«В сентябре 1943 года в Альте ходили слухи, что командующий Боевой группой не намерен проводить здесь зиму, в условиях нескончаемой ночи, а вместо этого на неопределенное время собирается продлить свой отпуск. Мне казалось невероятным, что он может бросить эскадру и превратить свой флаг в ничего не значащий символ. Поэтому я пригласил его на ужин на свой корабль и попытался с помощью своего помощника уговорить его остаться — но тщетно».
Свое разочарование Иоханесон выразил в дневнике следующим образом:
«Общее впечатление: эта плановая „замена командира“ очень напоминает то, что произошло 21 октября 1939 года».
Он имел в виду тот день, когда гросс-адмирал Редер отстранил от своих обязанностей Германа Боэма и других высших офицеров, в том числе и Кумметца. Когда Кумметц попросил Иоханесона вычеркнуть эту фразу, он отказался:
«Мне казалось, что я лишь констатирую факт, который скрывать бессмысленно. С другой стороны, важно намекнуть высшему морскому командованию о настроениях на фронте».
Реакции пришлось ждать недолго. Когда копия дневника попала в руки командующего группой «Норд» в Киле генерал-адмирала Шнивинда, тот холодно заметил:
«Рассматриваю это замечание… как чрезвычайно недостойную критику решений, принимаемых на высшем уровне. Считаю замечание совершенно неуместным и рекомендую командующему флотилией обратить на него внимание».
После этого недовольное ворчание прекратилось, и 9 ноября 1943 года Кумметц покинул Альту. В его прощальном обращении говорилось:
«Начиная с сегодняшнего дня, я передаю ответственность за Боевую группу в руки контр-адмирала Бея на тот срок, пока буду находиться в отпуске и в распоряжении главнокомандующего флотом. Оглядываясь назад, я могу лишь сожалеть, что тем высоким надеждам, которые мы связывали с Боевой группой, когда я вернулся на Север в марте 1943 года, не было суждено сбыться в полной мере. Однако вполне возможно, что само присутствие Боевой группы исключило необходимость атаковать конвои, поскольку наш противник не желал или не мог отправлять эскорты, что как раз и было обусловлено нашим присутствием».
В заключение он писал:
«Мне бы хотелось также выразить надежду, что намерение применять надводные корабли против врага проявится и в том, что те корабли, которые в настоящее время используются как учебные, и/или корабли, выведенные из строя, также будут направлены на Север и присоединены к Боевой группе. Это значительно усилило бы ее [группы] мощь к моему возвращению. Необходимо также, чтобы ремонтные работы на флагмане „Тирпице“ завершились до 15.3.44. Без этого корабля Боевая группа не будет представлять реальной силы».
Никто не осмеливался говорить об этом открыто, но каждому было ясно, что имел в виду Кумметц. Он шел в отпуск лишь потому, что не верил в возможность боевых действий до тех пор, пока не будет отремонтирован «Тирпиц», т. е. не раньше зимы 1944 года. Таким образом, Бей и Хинтце фактически оказались как бы в роли чернорабочих и были обречены на то, чтобы заниматься ремонтом во время полярной зимы и ждать возвращения Кумметца.
Осенью 1943 года единственными немецкими соединениями, которые продолжали боевые действия в Баренцевом море, были подводные лодки. Под общим руководством Дёница в течение всего 1943 года происходило постепенное расширение сети баз в северной Норвегии. Уже 18 января была введена новая должность — командующего всеми операциями подводных лодок в Арктике. Новый командующий (Fürer der Unterseeboote Norwegen — FdU Norwegen) организовал свой штаб на борту бывшей яхты Гитлера «Грилле», которая стояла в гавани Нарвика рядом с конфискованным норвежским туристским судном «Стелла Поларис»; было также несколько танкеров и вспомогательных судов. Командиром новой флотилии подводных лодок был назначен весьма опытный и многосторонний торпедист, 44-летний капитан цур зее Рудольф Петерс. Ранее он был заместителем командира линкора «Гнейзенау» и командиром 21-й флотилии подводных лодок, базировавшейся на Балтике, в Мемеле, где будущие капитаны подводных лодок проходили подготовку по артиллерийскому делу. Несмотря на неоспоримые достоинства Петерса, его поддерживали не все.
«Петерс привык к большим палубам. Он не из наших, не подводник и не обладает необходимым опытом. Он не имеет представления о том, как вести боевые действия в подводных условиях, и не понимает, что для этого нужно»,
— так рассуждал один из капитанов подводных лодок, которым удалось выжить после войны в Арктике, Ганс-Гюнтер Ланге, кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями к Железному кресту, которым он был награжден за успехи, достигнутые им как командиром подводной лодки U-711 в Баренцевом море.[14]
«Наиболее серьезной его ошибкой было желание контролировать до мелочей все, что происходило на борту подводных лодок. Он вызывал нас по радио, желая узнать наше местоположение. Приходилось постоянно всплывать, чтобы ответить на запрос. Мы предпочитали тихо лежать на грунте и прислушиваться к шуму кораблей противника, однако Петерс чуть ли не ежечасно пересчитывал нас. Это была совершенно неправильная тактика. Мы жаловались, но он упрямо стоял на своем. Ему просто не хватало знаний».
Несмотря на то, что капитаны подводных лодок его не принимали, Петерс тем не менее проводил боевые действия. В течение двух первых лет войны немецкие «волчьи стаи» выходили на охоту из Киркенеса, их плавучей базой было конфискованное китобойное судно «Зюдмеер». По приказу Петерса роль «Зюдмеера» была передана другому конфискованному судну — 5000-тонному пароходу «Блэк Уотч», ранее ходившему на линии «Фред Ольсен». Вскоре после Нового, 1943 года «Блэк Уотч» перевели в Хаммерфест, и там он был пришвартован между двумя новыми пристанями в заливе Фюгленес — отсюда было всего около 200 метров до дома, в который переехали родители автора после свадьбы в 1938 году. «Блэк Уотч» предоставлял бытовые удобства, нужные экипажам подводных лодок, — можно было помыться и постирать белье, обеспечивалось хорошее питание и, что немаловажно, существовала возможность отдохнуть после утомительного патрулирования, которое могло продолжаться сорок суток и даже больше.
