— Хорошо.

— Фернингу Вагас предложил то же самое, что и вам. Я пока не знаю, что вы ответили генералу. Но Фернинг, идиот, клюнул. Некоторые парни, похоже, не понимают, что предложение получать деньги просто так — это наживка, к которой обязательно прикреплена леска. К несчастью для Фернинга, леска оказалась стальным тросом. Дело в том, что за свои две тысячи лир в месяц Вагас хотел получить гораздо больше, чем обзор контрактов компании «Спартак». Кстати, история о том, что деятельность «Спартака» в Италии представляет интерес для иностранных держав, вполне правдоподобна; такую информацию все равно нужно где-то собирать. Однако для Вагаса это всего лишь килька, на которую он рассчитывает поймать большую рыбу. — Залесхофф умолк. — Понимаете, Марлоу, насколько ценным для таких людей, как Вагас, может оказаться человек, занимающий вашу должность?

— Понятия не имею, о каких людях вы говорите.

— Конечно! Мы как раз к этому подходим. Дело вот в чем. Половину времени вы с полным правом крутитесь возле крупных итальянских военных заводов. Для иностранного агента вы — золотая жила.

— Не преувеличиваете?

— Ни капельки. Представьте компанию игроков в покер, сидящих за круглым столом. Вы ходите по комнате, курите и раздумываете о том, например, не пора ли поужинать. Вас не интересует ни покер, ни игроки. А теперь предположим, что один из игроков обращается к вам с просьбой: «Послушайте, Марлоу, пока вы все равно бродите по комнате, не могли бы вы глянуть на карты остальных игроков и сообщить мне, а я вас потом отблагодарю? Это совсем нетрудно». Уловили мысль? Вагас — именно такой игрок.

— Он не просил меня об этом.

— Минутку. Вернемся к игрокам в покер. Предположим, вы уже взяли деньги от одного из парней. Однажды этот человек скажет вам: «Послушайте, Марлоу, если вы не расскажете, какие карты пришли к остальным, я сообщу вашему боссу, что вы у меня на жалованье». Что тогда? Что вы будете делать?

— Он не может этого сказать.

— Не может? Именно так он заявил Фернингу. Через месяц или полтора после того, как Фернинг начал брать деньги у Вагаса, генерал сбросил маску. Карты были раскрыты. Господин Фернинг должен воспользоваться своим доступом на военные заводы, чтобы снабжать Вагаса ценной информацией. Если господин Фернинг откажется сотрудничать, то генерал Вагас сообщит обо всем господину Пелчеру из Вулвергемптона. В результате Фернинг сдался. Он по-прежнему получал свои две тысячи в месяц, но за них ему приходилось делать гораздо больше.

— То есть он позволил себя шантажировать? Думаю, Вагас блефовал. В любом случае это лишь его слово против слова Фернинга. Пелчер не дурак.

— Вагас тоже. Словами дело не ограничивалось. У Вагаса имелись доказательства. Если Пелчер ему не поверит, нужно всего лишь отправить ему результаты деятельности Фернинга за первый месяц. Пелчеру останется сравнить версию Вагаса о деятельности фирмы «Спартак» за предыдущий месяц и собственные записи, и он увидит, что генерал прав. Так?

— Да-а. Понимаю. Но какое это имеет отношение к вашим словам об убийстве Фернинга?

— Ага! — Залесхофф погрозил мне пальцем. — Поговорим и об этом. Хотите еще виски?

— Спасибо. Думаю, не помешает.

— Минеральную воду или простую?

— Минеральную, пожалуйста.

Мы молча выпили. Залесхофф со стуком поставил стакан на стол.

— Вы когда-нибудь слышали об Овра?

— Нет. Что это — овощ?

— Вопрос был риторическим, — вмешалась Тамара. — Достаточно покачать головой. Он прекрасно знает, что вы понятие не имеете, что такое Овра. Просто хочет произвести впечатление.

Залесхофф стукнул кулаком по столу:

— Помолчи, Тамара!.. Видите седые волосы, Марлоу? Это работа любящей сестры!

Я не заметил ни одного седого волоса, но решил промолчать.

— Вы говорили об Овра…

— Ах да! — Залесхофф обвел нас взглядом, сделал глоток из стакана и продолжил: — Слово «ОВРА» образовано из начальных букв четырех итальянских слов — Organizzazione Vigilanza Repressione Antifascismo.[68] Это силовая структура по подавлению антифашизма. Другими словами, тайная полиция, итальянский эквивалент нацистского гестапо. Ее члены — милые люди, с которыми приятно иметь дело. Вы слышали о мафии, сицилийской террористической организации? Эти парни изобрели рэкет. Всех, кто не хочет или не может платить, избивают или убивают. Только в провинции Палермо их жертвами становились до двух тысяч человек в год. По сравнению с Сицилией Чикаго — детская площадка для сосунков. Но в двадцать третьем году фашистам надоело. Они уничтожили мафию. Потребовалось определенное время, однако они справились. По их утверждению, это одно из достижений фашизма. Правда, как и со многими другими достижениями фашизма, результат получился неоднозначным. Некоторые из боссов мафии эмигрировали в Америку вместе со своим бизнесом, что пошло на пользу итальянцам, но не американскому народу. Однако подавляющее большинство парней были рекрутированы в ОВРА и направлены в разные части страны, чтобы они не смогли возродить организацию, а работали на правительство. Это тоже не пошло на пользу итальянскому народу. Первой крупной операцией ОВРА стала ликвидация либералов и социалистов в тысяча девятьсот двадцать четвертом году. Убийство лидера оппозиции Маттеотти за несколько часов до речи, в которой он должен был документально подтвердить обвинения, выдвинутые против правительства фашистов, ознаменовало их первый успех.

Но это было только начало. Святые отцы американских гангстеров знали свое дело. Хотя средний итальянец склонен драматизировать себя самого и свою страну, он очень покладист и законопослушен: любит жену и детей, трудолюбив и честен. Однако невозможно бороться с терроризмом при помощи протестов. Терроризм всегда побеждает. И правительство укрепило свои позиции, создав ОВРА. Уничтожение оппозиции, избиения, вандализм, убийства — вот ежедневная практика ОВРА. Традиции мафии сохранились. ОВРА всесильна. Она превратилась в регулярную тайную полицию. Итальянское правительство даже признало ее существование.

Залесхофф испытующе посмотрел на меня.

— Наверное, вы задаете себе вопрос, какое отношение все это имеет к Фернингу, да? Самое непосредственное — по той простой причине, что среди департаментов, перешедших под крыло ОВРА, числится и контрразведка. У них есть отдел, который носит название «иностранного» и который не занимается ничем другим. И он эффективен. Им не потребовалось много времени, чтобы вывести на чистую воду нашего друга Фернинга.

— Но как?

— Ответ — Беллинетти.

— Беллинетти?

— Конечно. Он агент ОВРА. Однажды кто-то подсчитал, что в крупном городе каждый десятый мужчина прямо или косвенно работает на ОВРА. Они создают из агентов что-то вроде сети. Агент A присматривает за агентом B, который присматривает за агентом C, и так далее. Ваш сосед может оказаться агентом ОВРА. А он, в свою очередь, подозревает вас. Результат? Когда вы встречаетесь у забора, чтобы поболтать о политике, каждый изо всех сил старается показать, как он поддерживает правительство. «Муссолини всегда прав» — вот восьмая из десяти заповедей фашизма. Получается превосходная система, заставляющая людей все это проглатывать и держать в себе.

— А что Фернинг?

— С Фернингом, как я уже говорил, нужно было что-то делать. Вопрос — что именно? Полагаю, произошло следующее. Фернинга следовало остановить. Однако он британский гражданин и работник фирмы, с которой правительство стремится поддерживать хорошие отношения. Италии нужны станки S2. Арест Фернинга наделает слишком много шума. Остается одно — ликвидировать его. В ОВРА есть специальные люди — «отряд смерти».

— Вы хотите сказать, что его намеренно сбили машиной?

— Да. Это не первый случай. Два в Неаполе и один в Кремоне. Тот человек в Кремоне был уважаемым профсоюзным лидером, пользовался популярностью среди рабочих и не собирался сдаваться без боя. Бедняга попал под машину. Ужасно! Но несчастные случаи происходят ежедневно. Что тут такого?