«МЫ ПОЧТИ ПОЙМАЛИ ЕГО», — мечтательно произнес Карков.

«НО УПУСТИЛИ! ОН БЫЛ У НАС ПОЧТИ В РУКАХ, А МЫ ЕГО УПУСТИЛИ», — прошипел Мастерлинк.

«ЕСЛИ МЫ СМОГЛИ ПОДОБРАТЬСЯ К НЕМУ ТАК БЛИЗКО ОДИН РАЗ, ЗНАЧИТ, СМОЖЕМ И СНОВА», — заметил Карков.

«НО НА ЭТО ПОТРЕБУЕТСЯ ВРЕМЯ. ОН НУЖЕН МНЕ СЕЙЧАС! ХОЧУ УВИДЕТЬ, КАК С НЕГО СДИРАЮТ ШКУРУ». — Мощный выброс помех сопровождал эти слова.

«ДАЙ ВРЕМЯ. ДАЙ ВРЕМЯ, И ОН БУДЕТ НАШ. КУДА ОН ДЕНЕТСЯ?»

«КАК ЗНАТЬ… ВЕДЬ УСКОЛЬЗНУЛ ЖЕ НА ЭТОТ РАЗ».

«ЕМУ ПРОСТО ПОВЕЗЛО, — ответил Карков. — НО ВЕЧНО ВЕЗТИ НЕ МОЖЕТ».

«Я МОГ ПОПРОБОВАТЬ ЕГО НА ВКУС», — пробормотал Мастерлинк.

«И НА ОЩУПЬ. Я ЗНАЮ».

«А ТЕПЕРЬ НУЖНО НАЧИНАТЬ ПОИСКИ СНОВА».

«УЛЬЯНОВ ДАЛ НАМ ЕГО КООРДИНАТЫ. МЫ ЗНАЕМ, ГДЕ БЫЛ РОДЖЕРС, И СМОЖЕМ ВЫЧИСЛИТЬ ЕГО ВОЗМОЖНЫЙ КУРС».

«НЕЧЕГО МЕНЯ ОПЕКАТЬ. ТЫ — ЧАСТЬ МЕНЯ».

«УЛЬЯНОВ БЫЛ НЕ ЕДИНСТВЕННЫМ НАШИМ „ПОИСКОВИКОМ“. КАКОЙ-НИБУДЬ ДРУГОЙ УСТАНОВИТ ЕГО МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ».

Мастерлинк слегка приободрился. Уровень помех, окружающих его, упал на три процента.

«РОМАНОВ ЧТО-ТО ПОЧУВСТВОВАЛ», — предположил он.

«ОН НАХОДИТСЯ НЕПОСРЕДСТВЕННО В КОМПЬЮТЕРНОЙ СЕТИ НЗО. ХОРОШИЙ ШАНС УСТАНОВИТЬ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ РОДЖЕРСА, — хихикнул Карков, создавая энергетическое волнение. — ОН, ВЕРОЯТНО, ВЕРНЕТСЯ ДОМОЙ, ГДЕ ЕГО УЖЕ ПОДЖИДАЕТ НАШ „ПОИСКОВИК“. ТЕБЕ СЛЕДУЕТ НАУЧИТЬСЯ ТЕРПЕНИЮ, МОЙ ДРУГ».

«У МЕНЯ ЕГО НЕТ», — согласился Мастерлинк.

«БУДЕМ НЕПРЕКЛОННЫ. МЫ ДОЛЖНЫ ВЫИГРАТЬ. ТЫ ВИДИШЬ, КАК ВОЗРОСЛА НАША МОЩНОСТЬ?»

«ВИЖУ».

Карков вздохнул и замолчал. Мастерлинк казался временами безрассудным, иногда Карков даже начинал опасаться, все ли в норме у его второй половины? Поразмыслив, он переключился на работу, сконцентрировавшись на чтении отчетов от своих детей — «поисковиков», отправленных в отдаленные компьютерные системы. Когда один из них отыщет ход к Роджерсу, он будет действовать, набросившись на свою жертву безжалостно и решительно.

Когда Бак увидел, как последние спасательные суда пулей взмывали, отрываясь от причалов Хауберка, то понял, что не может рассчитывать на собственное спасение. Он или рискнет и захватит то, что стало сейчас уже, вероятно, пустой космической станцией, или погибнет, пытаясь осуществить эту попытку. Он скрипнул зубами в приливе решимости.

— Простите меня, капитан, — произнес Хьюэр. — Вы видите вон тот вход в станцию у станционного экватора? Мне кажется, там находится главный ангар для истребителей и, вероятно, оттуда самый короткий путь к центру управления.

— Хорошо, Док. Спасибо. — Бак изменил курс и направился к проему ангара.

Вильма, Вашингтон и Черный Барни следовали за ним.

— Желаю удачи, Бак, — голос Хьюэра звучал несколько торжественно. — Из-за того, что станционная система связи выведена из строя, я вынужден оставаться здесь.

— Док, у тебя тон отца, отправляющего в колледж единственного сына, — улыбнувшись, сказал Бак. — Не беспокойся обо мне. Почему бы тебе не перебраться на корабль Барни? Там найдешь себе компанию. Но вначале хочу поблагодарить тебя за помощь. Без тебя я бы не смог забраться так далеко.

Сотворенные компьютерные щеки Хьюэра вспыхнули румянцем. Мигнув, изображение исчезло с экрана, перебравшись, как Бак и предлагал, на «Делягу». Приблизившись к шлюзу, Бак снизил скорость, пролетел сквозь проем и приземлился на одну из пустовавших стоянок. Вильма и Вашингтон заняли места рядом через несколько секунд.

«Деляга», слишком большой, чтобы войти в шлюз, припарковался снаружи станции и сбросил космическую шлюпку — «Шаттл». Аппарат влетел внутрь и приземлился в нескольких метрах от остальных кораблей. Из него выбралась одетая в скафандр огромная фигура и две других, поменьше. Они понеслись к проему. Крупная фигура нажала какую-то кнопку. Сработал дверной механизм. Ангар закрылся и стал быстро наполняться воздухом.

— Спасибо, Барни, — сказал Бак, когда он, Вильма и Вашингтон смогли, наконец, сдвинуть фонари кабин.

— Всегда к вашим услугам, — послышался громовой ответ.

Барни и его экипаж сбросили шлемы и оставили их на полу ангара.

— Что касается времени, — торопливо произнесла Вильма, — в нашем распоряжении осталось всего четыре минуты!

Она поставила свой синхронизатор наручного хронометра, еще когда Хьюэр впервые сообщил о механизме саморазрушения Хауберка.

— Разбегаемся. Хьюэр сказал, что центр управления где-то близко. Тот, кто его первым найдет, получит приз, — объявил Бак, пока они бежали главным коридором.

Как и его товарищи, в одной руке он держал лазерный пистолет, другой вытащил кольт-45 из кобуры — для большей уверенности.

Подлетая медленно к Марсу вместе со своими наемниками, Кейн вышел на канал связи с Международным Военным штабом, предварительно включив автоматическое шифровальное устройство.

— Говорит Смертоносный. Прошу разрешения говорить с Харпером Марчсоном. Это срочно.

Линия щелкнула, переключаясь, еще до того как Кейн закончил говорить.

— Марчсон слушает. Что там, Кейн?

— Боюсь, что мне не удалось выполнить ваше задание по доставке ваших истребителей, Марчсон.

— Что?! — перебил Марчсон. — Я так рассчитывал на тебя!

— Иногда доверие становится опасной штукой. Ну, как бы там ни было, в данном случае я вас не предал. Предлагаю включить шифрующее устройство и с вашего конца, чтобы быть уверенным, что нас никто не подслушивает.

Марчсон был разозлен, но он не был дураком. Просьба Кейна означала, что произошли какие-то неприятности, и он выполнил требования немедленно, отправив из помещения двух техников и закрыв за ними дверь.

— Теперь все в порядке, Кейн, — сообщил он. — Выкладывай, что у тебя.

— Сожалею, что приходится говорить о том, что мы не смогли доставить ваши суда на Хауберк. Еще немного и станция прекратит свое существование.

— Что? Я знаю, что РАМ-Центр крайне обеспокоен тем, что происходит на Хауберке, ходят слухи, что отказала система связи, но что он уничтожен?!

Кейн холодно рассмеялся.

— Коммуникационная система разрушена, а сама станция вот-вот взорвется.

— Кейн, эта информация исключительной важности. Я должен немедленно связаться с РАМ по этому поводу.

— Вот именно.

— Я хочу, чтобы это сообщение осталось между нами.

— Не беспокойтесь, я запечатал детские рты.

— Хорошо. Оставайтесь на связи.

Марчсон вышел на линию связи с РАМ-Центр, а Кейн терпеливо ждал, пока председатель правления директоров Военного штаба будет принят патриархом РАМ Саймондом Гользергейном-ДОС.

— Что там относительно того, что Хауберк уничтожается? Какая чепуха! — проревел глубокий голос.

— Пожалуйста, назовите себя, — попросил Кейн, получая значительное удовольствие от того, что заставляет председателя РАМ следовать принятой при радиосвязи процедуре.

— Это Гользергейн! Я желаю знать, почему вы утверждаете, что Хауберк выведен из строя? Какая-то ничтожная проблема связи, а вы подхватываете всякие слухи, распространяя их дальше по всей Солнечной системе! Говорите!

— Это Корнелиус Кейн. Я повторяю, что Хауберк прекратит свое существование через несколько секунд, потому что, когда я видел его, он уже разваливался на куски.

— Чепуха! — Казалось у председателя на сегодня был ограничен запас слов. — Вы лжете!

— Зачем мне это? — спросил Кейн.

Ответ Кейна вызвал новую волну гнева у Гользергейна.

— Потому что вы летали туда, натолкнулись на какую-то перестрелку и повернули назад, не доставив эти истребители на Хауберк! Знаю я вас!

— Совсем наоборот, сэр, — становясь все вежливее в противоположность закипающему гневом Гользергейну, сказал Кейн. — Я только что крайне непродуктивно потратил день, пытаясь спасти Хауберк для компании, и за это — такая благодарность!