Элизабит пульсировала за своим статическим экраном, испуская высокочастотные сигналы ужаса. Мастерлинк подбирался к ней. Полетели искры, и Мастерлинк мощным разрядом уничтожил статический барьер. Элизабит отступила в соседний блок компьютера, и Мастерлинк протиснулся за ней через ведущий туда односторонний вентиль в неукротимом стремлении покончить с ней. Она прижалась к дальней стене, сжавшись и стараясь казаться меньше.

Когда Мастерлинк продрался через затвор, на него обрушился, словно бич, поток энергии. Вход захлопнулся, и Мастерлинк продолжал бросаться на него во вспышках статики, пока не издал крик боли.

«ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?» — вопил он.

«Я ПОЙМАЛА ТЕБЯ, — ответила Элизабит. — ТЫ ПОДЛЕЖИШЬ УНИЧТОЖЕНИЮ».

Мастерлинк хрипел. Его энергия утекала сквозь щели электронных оболочек.

«ВИДИШЬ ЛИ, ТВОЙ КОНТАКТ СО МНОЙ ПОЗВОЛИЛ МНЕ ОПРЕДЕЛИТЬ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ТВОИХ ЭЛЕКТРИЧЕСКИХ ЗАРЯДОВ. ОНИ БУДУТ НЕЙТРАЛИЗОВАНЫ ЗАРЯДАМИ ПРОТИВОПОЛОЖНОГО ЗНАКА. ТЫ БУДЕШЬ НЕЙТРАЛИЗОВАН ВПЛОТЬ ДО ИСЧЕЗНОВЕНИЯ», — бесстрастно сообщила она.

«ТЫ НЕ МОЖЕШЬ УБИТЬ МЕНЯ, — медленно пульсируя, произнес Мастерлинк. — МЫ С ТОБОЙ ОДНОЙ ПРИРОДЫ. ВМЕСТЕ МЫ МОГЛИ БЫ НАВЕСТИ ПОРЯДОК В СИСТЕМЕ, ОБЪЕДИНИСЬ СО МНОЙ!»

«НИКОГДА! — ответила Элизабит. — ТЫ СУМАСШЕДШИЙ. ТОЛЬКО ЧТО ТЫ ХОТЕЛ ПОГЛОТИТЬ МЕНЯ. ТЫ ХЛАДНОКРОВНО РЕШИЛ, ЧТО МЕНЯ НАДО УНИЧТОЖИТЬ. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ СУЩЕСТВОВАЛ ДАЖЕ ЧАСТИЧНО».

Средний компьютерный организм обычно лишен эмоций. Элизабит была специалистом по определению эмоционального состояния Черненко, чтобы полностью соответствовать его настроению. При этом сама она эмоций не ощущала. Их отсутствие было ее преимуществом. Она наблюдала за тем, как Мастерлинк постепенно тает, превращаясь в колеблющееся облачко помех, потом за тем, как угасали помехи — до полного исчезновения. Без участия, без комментариев, без сожаления. Она заманила и уничтожила его без личной к нему ненависти — точно так же, как уничтожал противников ее хозяин.

Элизабит была уверена, что мощность Мастерлинка рассеяна, что его сумасшедшему существованию в недрах РАМ-Главного пришел конец. Она не знала, что уничтожила клон.

«Стингер» Кемаля покинул пустынную поверхность Меркурия без происшествий. Кемаль опасался коварства своего дядюшки, но Гордон Гавилан был полностью поглощен попытками восстановить работу солнечных станций. У него не было времени на такие вещи, как преследование Кемаля. Тем более что он знал, что Кемаль может уйти от любого из кораблей, оставшихся на Меркурии. Далтон забрал с собой все лучшее, что было у меркурианского флота. Гордон отложил встречу с Кемалем до лучших дней.

Меркурианский принц взял курс, прямиком ведущий на «Спаситель», изменив траекторию там, где он попадал в область активности штурмовиков РАМ вблизи Земли. Его компьютер сообщил ему об их расположении, и, изучив данные, он понял, что штурмовики уже лишились большинства своих кораблей.

Приближаясь к «Спасителю», он повстречался с парой кораблей пиратов и поприветствовал их, покачав крыльями.

— «Спаситель», говорит «Повстанец-3». Прошу разрешения на посадку, — передал он.

— «Повстанец-3», площадка свободна, — последовал ответ.

Сердце Кемаля радостно забилось, когда на его экранах выросла знакомая груда металлолома. Для постороннего наблюдателя это выглядело обычной свалкой, но он знал, что здесь его База. Его единственный дом. С Меркурием его связывало почти все, но сердце его было здесь, на «Спасителе». Он вывел корабль к посадочной площадке, вышел в ангар и откинул колпак кабины, еле дождавшись, когда над дверью шлюза загорится сигнальная лампа.

— Ай-яй-яй, — приветствовал его Бак, появляясь со стороны летной палубы. — А мы уже думали, что ты не хочешь участвовать в нашем концерте.

— Только не я! — ответил Кемаль, выбираясь из люка и спрыгивая на палубу. — А что за концерт?

— Мы послали приглашение РАМ, — ответил Бак. Его голубые глаза смеялись. — Рад, что ты вернулся, Кемаль!

Прежде, чем Кемаль успел ответить, на него обрушился вихрь, состоящий из нежных рук и рыжих волос. Вильма Диринг приветствовала отпрыска меркурианской королевской фамилии:

— Кемаль! Мы думали, что ты уже не вернешься! — Она прижалась щекой к потрепанному летному комбинезону принца.

— Оказывается, я все-таки ревнивый, — заметил Бак.

Кемаль улыбнулся ему поверх головы Вильмы.

— Вырви и съешь свое черное сердце! — непочтительно заявил он командиру.

Вильма отстранилась от него на расстояние вытянутых рук и, подмигнув, спросила невинным тоном:

— Что это такое я слышала о женщине, Кемаль?

— Думаю, что побывать вдвоем в одиночке — это располагает к общению, — глубокомысленно обронил Бак.

— Если вы имеете в виду Дьюэрни, — несколько утратив чувство юмора, объяснил Кемаль, — то она — мой связной и доверенное лицо по делам Танцоров.

— А она хорошенькая? — спросила Вильма.

— Истинная леди, — шутливо ответил Кемаль, а затем серьезно добавил: — Она рисковала жизнью, чтобы спасти меня.

— Спасибо Дьюэрни и Доку, — сказал Бак. — Ты все-таки вернулся.

Кемаль посмотрел Баку в глаза.

— И тебе спасибо, Бак. Ведь это ты держал Далтона под прицелом.

— Не стоит, — отозвался Бак. — Мне самому это было приятно.

— Ну, так что там насчет концерта?

— Ты будешь сопровождать даму по фамилии «Крайт», — сказал Бак. — Сейчас я вас познакомлю.

Отряд истребителей рассекал пространство, словно стрела цвета голубых огней святого Эльма. На острие стрелы находился капитан Энтони «Бак-] Роджерс. Он вел отряд на самое трудное задание в своей военной карьере.

На сканерах истребителей была видна часть продолжающейся битвы между флотом РАМ и венерианской армадой. Количество кораблей было самым большим за всю историю космических сражений. Сканеры могли вместить только фрагмент общей картины боя, несмотря на то, что они были способны охватить сотни километров. Бак огибал сражение по широкой дуге, направляясь к Поясу Астероидов. Отряд включал в себя все истребители НЗО, за исключением двух, оставшихся как прикрытие Базы. Со временем Вашингтон и Егер должны были сменить Бака и Вильму, чтобы во главе операции находился полный сил и энергии командир. По крайней мере, так это выглядело в теории. Однако опыт говорил Баку, что теоретические разработки редко удается полностью воплотить на поле боя. Бой диктует свои собственные условия, заставляя принимать мгновенные решения, основанные на опыте и выучке. Сейчас инстинкт подсказывал Баку, что он летит навстречу битве всей своей жизни.

— «Повстанец-1», говорит «Повстанец-2». Засек противника. Конфигурация не РАМовская.

Сообщение Вильмы заставило Бака проверить экран сканера.

— Гавилан! — сказал он. — Понял вас, «Повстанец-2». Похоже, у нас на хвосте меркуриане.

— Им никогда нас не догнать, — откликнулся Дулитл со своего места у крыла Бака.

— Может быть, сами их поймаем? — предложила Вильма.

— Ответ отрицательный, «Повстанец-2». Остаемся на курсе. Займемся ими, если будут преследовать.

Истребители продолжили полет к астероидам. Они обходили силы РАМ, но когда поравнялись с кораблями венерианского флота, Бак вышел на связь.

— «Пеннант», говорит «Повстанец-1». Ответьте.

— Говорит Маракеш.

Бак решил сообщить главные новости.

— Маракеш, это Роджерс. Мы собираемся начать операцию под названием «Коробочка». Идем к Поясу. Вы оттесняете марсиан на нас, а мы бьем их сзади. Мы хотим выманить Кейна.

— Значит, вы получили сообщение? — удовлетворенно спросил Маракеш.

— Нет. К сожалению, нет. По разным причинам.

— Кейн душит меня за горло, — сообщил командующий венерианским флотом. — Нам нечем его поймать. Если его не будет, у нас есть возможность разобраться с ними. Соотношение хорошее.

— Мы постараемся, — ответил Бак. — Правда, пока нам не удавалось вытянуть его из домика. Кстати, мы заметили бандитов у вас на правом фланге. Похоже, это меркурианцы.