Противоречить пьяной женщине — себе дороже.

— Имеешь, маленькая, имеешь! — усмехнулся я, наливая ей снова. — Давай выпьем за эмансипацию! Я всегда симпатизировал женской борьбе за равноправие с деспотами-мужиками!

Вика залпом выпила и даже для приличия не притронулась к закуске.

Мое мнение — убежден, что алкоголь ежегодно уносит жизней человеческих на несколько порядков больше, чем все пули и финки нашего брата…

— Представь только мое положение! — продолжала изливаться Вика. — Кормлю его исключительно свеженьким с рынка, чуть не пылинки с него сдуваю! И что? Ни капельки благодарности! Кобель проклятый! Изверг, а не человек! Натуральный скот! И как мне продолжать жить в таком унизительном положении? Да лучше в петлю!

— Ну уж с этим спешить никогда не следует! — Я почти протрезвел. — Не переживай и положись на судьбу. Все, чувствую, будет путем. Надо, малыш, больше доверять Провидению! У меня заночуешь, или в «Теремок» проводить?

— Прости, Женя, ты тут ни при чем, но я не останусь. Если честно, мне невыносимо стыдно за свое безобразное поведение! Проводи, пожалуйста, а то сама я, кажется, не дойду…

— Ладушки! — Я крепко полуобнял Вику за талию и вывел из избушки на воздух. Из двери сарая сразу выглянула голова Карата, но я махнул ему рукой, чтоб зря не суетился со своей излишней бдительностью.

Шли по темному, странно-тихому лесу, стараясь не сбиться с узкой тропинки. Неуютно мне не было, хотя лес напоминал сегодня тот периодически-повторяющийся сон с сидящими под деревьями мертвецами.

Да и присутствие верного Братишки в наплечной кобуре как-то успокаивало и не давало впасть в мистику.

Холодно чмокнув на прощанье меня в щеку, блондинка быстро скрылась за дверями «Теремка».

Обратный путь занял вдвое меньше времени. Подойдя к двери сарая, громко сказал:

— Карат! Не спишь? Зайди, базар есть.

Телохранитель не заставил себя ждать. Морда была не заспанная — неужто он круглые сутки бодрствует? Правда, я читал про одного поляка, который вообще не спит уже двадцать восемь лет. Но, во-первых, Карат вовсе не поляк, а во-вторых, он профессиональный убийца. И если б нервишки не получали полноценную разрядку, коей является в первую голову сон, то Карат давно бы стал постоянным клиентом дурдома.

— Слушай сюда, братишка! — Я щедро выплеснул остатки «Матра» в стакан Карату. — Есть для тебя небольшое дельце. Поедешь утром в Екатеринбург и найдешь заведующего отделом научно-исследовательского института на Малышева. Зовут Михаилом. Его надо убрать. Мозгами зря не шевели. План у меня уже готов. Сработаешь под случайный наезд. Собьешь клиента на угнанной автомашине, когда он после работы домой отправится. Обязательно наглушняк. Гонорар, имей в виду, двойной. Подписываешься?

Карат непонятно долго молчал, затем выпил полный стакан коньяка и поднял на меня совершенно трезвые глаза.

— Заметано, Монах! Сварганю в лучшем виде. Но одно условие — ликвид этот последний. Отпусти меня! Уйти хочу с фирмы с концами. И даже без навара для тебя сделаю. Сработаю по-товарищески, бесплатно. Только отпусти!

Чтобы привести свои мысли в строй и разобраться, что почем, я выставил на стол еще бутылку «Матра».

— Пей, Карат, закусывай шпротами. Они, кстати, весьма помогают при умственных завихрениях, и давай рассказывай. Подробненько! Что произошло?

— Да ничего особенного, Монах! Надоела мне такая жизнь. В любой момент могут то свои, то чужие грохнуть. И не успеешь даже сообразить, где накосорезил! А сейчас появилась возможность чисто оборваться, без хвостов. Гульнара в меня по уши втрескалась. Квартирка у нее двухкомнатная, обещает в частный банк охранником устроить. Кой-какая капуста у меня имеется. Заживу по тихосу. Может, понравится…

— И ты готов жениться на этом усатом басистом гренадере?

— А что? Меня ее усики, если откровенно, даже возбуждают. А все остальное у Гульнары такое же, как и у всех!

— На вкус и цвет товарищей нет! — усмехнулся я. — Лады. Согласен. Отпустим живым. Испытай радости постоянных семейных свар и передряг! Потом расскажешь. Вместе посмеемся. Кстати, имей в виду, она тебя ревновать будет даже к замочной скважине!.. Ха-ха!

— Это уже мои личные проблемы, — нахмурился Карат. — Значит, верняк, отпустишь после ликвида?

— Да ради Бога! Я не возражаю и ребятам цынкану, чтоб не трогали. А как же воровской закон — не жениться?

— А я вроде тебя, Монах, — ухмыльнулся Карат, — беспредельщик… С первым автобусом двигать?

— Ладно. Действуй, молодожен!

Как говорил известный философ Ницше — «идя к женщине, возьми с собой плеть»…

Но все течет, все изменяется. Даже философия. Изречение мудрого немца явно и безнадежно устарело. В наше время на свидание с женщиной надо брать с собой веник цветов либо, на худой конец, зеленую бумаженцию с изображением Президента США. Результат значительно эффективнее. Особенно у нас в России.

За отсутствием в деревне цветочного магазина по дороге в «Теремок» нарвал целую охапку пахучих полевых цветов. Насколько разбираюсь в людях, презент в виде долларов Вика швырнула бы мне в физиономию, восприняв как прямое оскорбление.

Правда, надо будет обязательно подарить ей что-нибудь ценное, как бы между делом, не акцентируя внимания на подарке. За незабываемо-сказочные минуты интимности.

Сегодня настроение Вики значительно улучшилось, она даже одарила меня благодарно-обольстительной улыбкой, ставя цветы в трехлитровую банку с водой.

В силу своей врожденной самоуверенности я воспринял эту улыбку как многообещающую…

— Твоя любимая «Плакучая ива» готовит явную халтуру! — забросил я пробный шар. — Подозреваю, что армяне — скрытые националисты и спецом травят русских клиентов. Есть ценное предложение — махнем в какое-нибудь приличное заведение Сысерти. Устроим, как выражаются в некоторых местах, «праздник живота». Прости за невольную пошлость. Кстати, а где Гульнара?

— Прочесывает деревню, — улыбнулась блондинка. — Разыскивает своего ненаглядного Николая.

— Вот и ладушки! Хоть не будет портить нам аппетит своими усами. Ну, едем?

— А на чем? На лошадках? Здесь ведь такси днем с огнем не найдешь! — засомневалась непрактичная Вика.

— Пустяки. На дороге «левака» возьмем.

— Ну, хорошо. Подожди минуточку в коридоре. Я переоденусь.

Выйдя в коридор, закурил. Странные создания эти женщины! Вчера я ее видел и имел во всех видах и позах, а нынче она стесняется чего-то!..

Как я и предвидел, первый же частный автомобилист, узрев у меня в руке пятидесятитысячную купюру, гостеприимно распахнул дверцу.

До маленького городишки Сысерть ехали всего около четверти часа. Отпустив машину, прошлись в поисках чревоугодного заведения по главной городской улице, все еще, по вечному российскому разгильдяйству, носящей имя Ленина. Набрели на ресторанчик с громким названием «Золотое руно».

Заведение было всего на дюжину столиков. Да и те пустовали. У эстрады вольготно разместилась тройка ребят в кожанках. Явно — здешняя «крыша», то бишь местная банда рэкетиров, контролирующая коммерческие точки района.

Полупьяный молодой официант с наглой холуйской рожей подошел к нашему столику только через десять минут.

— Что будем заказывать? — широко зевая, равнодушно спросил он, даже из приличия не прикрыв пасть рукой.

— Холодные закуски. Салат из креветок. Балычок, бутылку итальянского шампанского, фруктов и, будьте любезны, украсьте стол вазой с цветами. И побыстрей, мальчик! Дама не любит ждать!

— Цветов не держим! — заявил официант, поджав губы, и удалился с видом оскорбленного достоинства.

— Сменяли шило на мыло — «Плакучая ива» ничем не хуже этой забегаловки! — Я не сдержал досадливого раздражения.

— Женя, а ты и вправду литератор? — спросила Вика, видно, желая сменить тему и утихомирить закипавшую во мне злобу.

— Естественно! — я постарался улыбнуться. — Могу писать на любую тему. Как говорил Чехов, — «покажите мне любой предмет, и я тут же сочиню рассказ». Кажется, ему тогда, шутки ради, дали выеденное яйцо. И он ведь написал!