— Мне его искренне жаль, — я улыбнулся. — Он пошлый ханжа. Но нет худа без добра. Народилась плодотворная и перспективная идея. Дело в том, что мой компаньон господин Киселев, — я указал на Кису, самозабвенно уплетавшего пиццу, — загорелся идеей открыть фешенебельный ночной клуб. Уже штат подбирает. Вакансия исполнительницы стриптиза пока не занята. Оплата — миллион в месяц, плюс премиальные. Если у тебя есть готовый номер, советую пройти пробу. Внешние твои данные выше всяческих похвал, вопрос только в одном — таланте…

— А когда проба? — от волнения Мари даже забыла о фруктах.

— Да хоть сегодня…

— Как? Но не здесь же?

— У меня рядом четырехкомнатная резиденция, офис, так сказать. Аппаратура японская, записи на любой вкус. Решайся… Да, чтоб ты за розыгрыш не приняла. — Я вынул из пухлого бумажника сотню баксов. — Если проба пройдет удачно — это аванс, а при провале — небольшая компенсация за напрасно потерянное время. И не бойся, мы люди деловые и серьезные. Домой тебя доставит мой второй компаньон, — господин Цепелев. — Кивнул в сторону Цыпы.

— Но, мальчики, будет только стриптиз или… — Мари настороженно всматривалась в наши лица своими чудными глазами-изумрудинами.

— Никаких «или». Мы джентльмены. Поехали. Ты права — здесь и правда невыносимо накурено.

Моя гостиная словно нарочно обустроена для подобных мероприятий. Тридцать квадратных метров покрывает зеленый ковер с длинным пушистым ворсом. В углу музыкальный центр, от которого под ковром тянутся провода к четырем стереоколонкам и настенной установке светомузыки. Диван, три кресла и бар на колесиках скомпонованы таким образом, что оставляют предостаточно свободного места.

Мари сразу прошла к музыкальному центру и с видимым интересом стала перебирать компакт-диски.

Я с ребятами расположился на диване. Киса подкатил к нему бар и по моему знаку наполнил четыре бокала сухим мартини.

— Надоели западники, — Мари повернулась к нам. — Можно, я под Марину Журавлеву буду работать?

— Хозяин-барин. — Я протянул ей бокал. — Освежись.

Люстру погасили, комнату освещало лишь загадочное разноцветье всполохов светомузыки.

В попсе я далеко не дока, но голос Журавлевой кажется оригинальным и самобытным, нежно-агрессивная тональность ласкает какие-то тайные струнки даже в моей мохнато-заскорузлой душе.

Мари не пыталась делать вид, что это поет она, в отличие от жалких потуг стриптизерок «Шах-клуба», а просто с улыбкой, правда, несколько деланной, легко закружилась в странном смешении румбы, танго и ламбады.

От своего сиреневого костюма Мари освободилась довольно быстро, оставшись в черном ажурном нижнем белье, состоящем из узеньких плавок, бюстгальтера и мини-комбинации. Весьма эротично изгибаясь, она вынырнула из комбинации, открыв восхищенным взглядам роскошное тело.

Чуть полноватые бедра при изумительно тонкой и гибкой талии и аппетитно-высокий бюст кружили голову не хуже «Мадам Клико».

Закончила номер шоу-девочка несколько вульгарно, но сильно: оставшись голенькой, опустилась на колени и локти и мощными волнообразными движениями, высоко вздымая ослепительно белые ягодицы, страстно-бесстыдно завершила с последними аккордами песни выступление.

Мы, не сговариваясь, разразились аплодисментами. Больше всех старался Киса, производя лопатообразными ладонями оглушительные хлопки, очень смахивающие на выстрелы пистолета с изношенным глушителем.

Судя по всему, Мари осталась довольна нашей искренней реакцией и в качестве награды одевалась неторопливо и почти столь же возбуждающе, как и раздевалась.

— Конечно, господин Киселев берет тебя в свой ночной клуб. К работе приступишь через недельку-другую, как только подыщем подходящее помещение. — Я поднял бокал. — Выпьем за твое артистическое будущее в новом амплуа. Не посидишь с нами?

Мари лишь пригубила свой бокал. Глаза ее смеялись, чувственные губы тронула лукавая улыбка.

— Нет, мальчики. Групповой секс не в моем вкусе. Мне пора. Женя, ты ведь обещал…

— Какой разговор, — я нагнулся к Цыпе. — Отвези барышню, куда скажет, и возвращайся. И без грязных домогательств к малышке!

— Все будет путем, Михалыч. — Цыпа отставил бокал и с готовностью выбросил, вставая, свое тело из мягких объятий дивана.

Когда мы с Кисой остались одни, для полноты ощущений закурили из его серебряного портсигара.

— Ну что, брат, проверим твою соображалку. Просек мой план?

— Обижаешь, Монах! — Киса самодовольно осклабился. — Я сразу понял, что ты хочешь. Сорвешь Мише отсрочку платежей и перекупишь у Европейско-Азиатской Корпорации его ресторан. И будет у тебя ночной клуб с рулеткой и стриптизом. Ты ведь давно об этом подумывал.

— Верно. Все в елочку. Но только не мой, а наш клуб. Будешь в нем управляющим, — Мари я говорил правду.

Киса поперхнулся дымом и закашлялся, не сводя с меня благодарно-телячьих глаз.

— Не надо слов. Вижу, что рад… Раз такой догадливый, что от тебя требуется в данный момент? Исходя из недавнего представления…

— Брякнуть в «Анжелику»? Девочку пригласить?

— Я не эгоист. Заказывай трех — Цыпа вот-вот вернется. Звони в «Элиту», там девчонки поопытней, «кругосветку» грамотно исполняют. Но предупреди диспетчера, чтоб «товар» точно соответствовал названию их борделя!

За ночь накувыркавшись, отправили «элитянок» восвояси и завалились спать.

Проснулся, когда солнце уже стояло в зените. Да и то Киса разбудил, сообщив, что сгонял Цыпу за свежим пивом, а сам тем временем зажарил яичницу с ветчиной.

Расположились без претензий прямо на кухне за дубовым столом. Ели по-свойски из чугунной вместительной сковороды. Цыпа присвоил себе роль виночерпия, вовремя наполняя пивные кружки из десятилитрового армейского термоса.

— Вот что, мальчики, — утолив жажду и голод, сказал я, закуривая первую после сна и поэтому самую сладостную сигарету. — Для вас есть дело. Цыпа, завязывай пить — тебе еще баранку крутить! Канай в «Приют для друга» к Могильщику. Возьмешь из тайника пяток лимонок с детонаторами. Загаси под днище автомобиля, чтобы омоновцы, если тормознут, не зашмонали. Волыны не цепляй — они пока без надобности. Ступай с богом.

Докончив с Кисой термос, изложил его задание:

— У тебя, брат, дело посложнее. Пробей все, что сумеешь, о Европейско-Азиатской Корпорации. Имя, адрес, телефоны генерального директора. Информацию жду развернутую. С расходами не считайся, но и не слишком светись. На крайняк, представляйся журналистом из «Коммерсанта». Усек?

— Собирать компромат?

— Нет. Может быть, в будущем… А на сегодня мне нужна добротная общая характеристика, желательно хорошо детализированная.

— Сварганю в лучшем виде. Положись на меня, Монах. Вечером отчет представлю.

— Лады. Найдешь меня в «Вспомни былое». Рви когти, а я покемарю еще.

Поспать всласть — по извечному закону подлости — так и не удалось. Часа в три защелкали замки входной двери. Ключи были только у Натали, но она обычно приходит по субботам. Я неслышно встал, набросил на себя халат и затаился за дверью кабинета. В руке зажал пистолет-зажигалку. Конечно, чистейший понт, но добросовестно изготовленная имитация Макарова могла испугать дилетанта.

Квартирный вор? Он бы для страховки обязательно сначала позвонил… А может, где-то прокололся, и остатки «хромоножек» или коллеги Бати прислали наемника-киллера? Только бы не профессионала — тогда остается шанс…

Страха не испытывал, просто было жаль, что финиш подкрался так некстати, когда все у меня катит в елочку. Хотя, конец для нашего брата приходит обычно всегда не вовремя и без всякого предупреждения. Такова специфика профессии.

Дверь кабинета приоткрылась. Я замахнулся своим, пусть игрушечным, но довольно тяжелым шпалером, намереваясь металлической рукоятью размозжить голову нежданному гостю.

В комнату вошла Натали, моя милая двоюродная сестренка. Со вздохом облегчения отбросил пистолет на диван и протянул к ней руки.