— Таранил, значит? «Волчонка» сильно помял? — расстроился Амурский.

— Крыло поцарапал, ерунда, уже сбрызнул краской. Тем более что это уже неважно. Тачку у нас отнимают.

— А мне все равно, — обиженно насупился Петрович. — Пусть отнимают, мне-то что? Я — человек вольный. Не то, что некоторые.

— Я тоже уйду оттуда, — сказал Ян.

— Ну и правильно. Молодец, Яшка, — Петрович наполнил стаканы. — Все эти козлы только на нас и выезжают. Если бы все нормальные люди перестали работать на козлов, жизнь была бы совсем другой. Будь здоров.

Ян чокнулся с ним, но пить не стал, только пригубив вино. Ему еще предстояло возвращаться на чужой машине.

Когда, уже при ярком свете низкого солнца, Ян подъехал к ночному клубу и пересел в боевой «Вольво», ему больше не хотелось встречаться со следователем. Каждый должен заниматься своим делом. Если свидетеля Стрельника вызовут на допрос, он даст исчерпывающие показания, и будет говорить правду, только правду, ничего кроме правды. А если не вызовут, и вместо этого будут продолжать негласное наблюдение за ним — то хрен вам, а не показания. Он притормозил на набережной и полез в бардачок за пакетом со строительным мусором из леса, чтобы выбросить его в воду. Если этот мусор может послужить уликой, то пусть следователь сам порыщет в лесу, и сам эту улику откопает. А свидетель Стрельник…

Ян не успел додумать эту мысль до конца, потому что рука не нащупала в бардачке никакого пакета. Несколько секунд лихорадочных и тщетных поисков — и он вытер холодный пот.

Если мусор мог послужить уликой, то эта улика пропала. Нет, все гораздо хуже. Улика попала в чужие руки.

Алина уже привыкла к тому, что все чиновники, проверяющие работу фонда, на самом деле приходили только для того, чтобы чем-нибудь поживиться. Опытный в таких делах Артем с первых же минут озадачил Земфиру Касимовну, предложив ей на выбор две загранпоездки. И Фира, мельком осмотрев объекты, весь вечер была поглощена решением неимоверно трудной задачи — куда поехать? Что выбрать — выходные на Ибице либо отпуск на Адриатике? Трагизм ситуации заключался в том, что обе поездки предлагались ей бесплатно, но Фира знала, что Ибица в четыре раза дешевле Адриатики. А из двух халяв надо выбирать ту, что пожирнее. Однако каждый день, проведенный не на рабочем месте, наносил бюджету Фиры ощутимый урон. Передоверить решение вопросов своим заместителям? А выдержат ли они такое искушение? Не войдут ли во вкус? Не обзаведутся ли собственными клиентами, пока начальница загорает на Адриатике? Фира, не стесняясь, обсуждала с Алиной эту животрепещущую проблему, смакуя гусиную печень во французском ресторане.

Неизвестно, что написала Земфира Касимовна в своем отчете о проверке, но на следующий день она явилась снова — на этот раз без предупреждения, и не одна, а вместе с Раисой Георгиевной.

— Алина Ивановна, а как у вас обстоят дела с социалкой? — спросила Раиса.

— Все нормально, — заверила Алина. — Наш фонд реализует множество социальных программ, как в России, так и во всем мире, например…

— Не надо, не надо, — Раиса поморщилась. — Мы не на брифинге. Ты знаешь, что жильцы накатали телегу на вашу контору? И коммунальщики недовольны. Ты план застройки района видела? С архитектурным отделом согласовывали? Что это за баррикады вы там нагородили у бассейна?

— Баррикады? — Алина растерялась.

Самым гадким в ее работе было то, что все чаще и чаще приходилось сталкиваться с вещами, в которых Алина ничего не понимала. Если бы она была строителем, или экономистом, или юристом — тогда другое дело. Но она была манекенщицей. Академий она не кончала, ей вполне хватило школы моделей при ГУМе. И когда речь заходила о планах, балансах и статьях Гражданского кодекса, Алина ощущала себя двоечницей на экзамене. Возможно, со временем она и научится свободно ориентироваться во всех этих дебрях. Но времени у нее не было. Никто не собирался ждать, и отвечать надо было здесь и сейчас. И посоветоваться было не с кем.

— Вези нас в бассейн, на месте разберемся, — решила Раиса.

— Сейчас вызову машину, — Алина набрала номер Стрельника. — Товарищ инструктор, вы можете подъехать к офису? Занятия? Вождение переносится на неопределенный срок. Отлично, жду вас.

Она решила, что не очень-то солидно получится, если президент будет сидеть за рулем. Конечно, можно было позвать и Голопанова с его «Тойотой», но… Не придумав никакого объяснения, Алина была вынуждена признать — ей просто хотелось, чтобы сегодня Стрельник возил по городу ее, а не кого-то другого. И она была рада любому поводу, чтобы снова оказаться рядом с вечно небритым инструктором.

Он и сегодня был небрит, и выглядел усталым, как после бессонной ночи.

— Пожалуйста, сегодня не устраивайте гонок, — попросила Алина, садясь рядом с ним в «кросс-кантри».

— Как скажете.

— Ну уж нет, я привыкла ездить с ветерком, — сказала Раиса, устраиваясь на заднем сиденье. — Вопросы с ГАИ беру на себя.

— Алина Ивановна, с ветерком или как? — дипломатично уточнил Стрельник.

— Слово гостя — закон, — сказала Алина и тут же пожалела об этом, услышав визг покрышек.

Ей показалось, что не прошло и минуты, когда машина остановилась перед бассейном.

— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, — сказала Раиса. — Это что за новый забор поперек двора?

Алина увидела, что к машине торопливо шагает директор Хорьков в костюме цвета топленого молока и фиолетовой сорочке.

— Вон идет директор, он все сейчас объяснит, — сказала она.

При виде столь внушительной делегации Лев Сергеевич Хорьков приосанился, откашлялся и, казалось, вот-вот пойдет строевым шагом.

— Здравствуй, Лев Сергеич. Так что это у тебя за баррикада? — грозно спросила Раиса, указывая пальцем на свежевыкрашенную решетку ограды.

— Ограждение автостоянки, — доложил Хорьков. — Согласно договора аренды. Новая площадка. Для обслуживания посетителей. Предоставление парковочных мест. Охрана и техобслуживание.

— Жильцы соседних домов написали жалобу в районную администрацию, — проговорила Фира, перелистывая записную книжку. — Стоянка мешает им. Не могут попасть в метро. Блин, это не та книжка. Сейчас, сейчас…

Она достала из сумки блокнот и принялась листать его.

— Хорошо, мы уберем ограждение, — сказал Хорьков.

— Что значит «уберем»? — возразила Алина. — Парковка должна быть огорожена. Неужели жильцам трудно обойти несколько метров?

— Всякие арендаторы приходят и уходят, а жильцы остаются навеки, — сказала Раиса. — Мы не можем начинать войну с населением. Если народ требует убрать забор, придется убрать. Лев Сергеич, куда думаешь перенести ограду?

— Ну, в данной ситуации мне представляется… — Хорьков глубокомысленно пожевал губами. — Надо предварительно согласовать со специалистами. Мы закажем обследование в «Ленгоржилпроекте», они произведут обмеры, съемку местности и так далее. Когда у нас на руках будет заключение, произведем установку ограждения строго по утвержденному плану. И пусть потом жильцы пишут, куда угодно, У нас на руках будет бумага и всё. Уже ничего они не добьются.

«Теперь мне еще и горжилпроект надо будет обхаживать, — ужаснулась Алина. — Месяц потеряем, не меньше».

— Бумага тут не поможет, — нахмурилась Раиса Георгиевна. — Жильцы на твою бумажку не посмотрят, снесут забор, и будут ходить там, где привыкли. Да еще и гадить начнут. Подожгут тебе пару «мерседесов», всю жизнь будешь расплачиваться. Алина, у тебя в машине сидит специалист, давай его сюда.

Стрельник неохотно покинул «Вольво».

— Вот вы шофер, — обратилась к нему Раиса. — Вот и скажите, как, по-вашему, надо оградить стоянку, чтоб и жильцам было удобно, и шоферам?

— Только не так, как сейчас, — сказал он. — Люди привыкли ходить по определенной траектории. Это уже не исправить. Надо оставить траекторию свободной.

Он присел на корточки, достал из кармана губную помаду и начертил на асфальте простенькую схему.