– Выручай, брат! – канючили великаны. – Ты ж поэт, тебе и карты в руки! Сбацай им чего-нибудь, а то незачет поставят и не допустят на следующий год.
– Да я же петь не умею, – испугался Яромир.
– Умеешь, умеешь! Илья, скажи ему!
– А что такого? – поддержал великанов Илья. – Я бы и сам спел, если бы слова знал. Иди, Яромирка, не бойся, мы с тобой!
– Верно! – поддержал Матвеич. – Покажи всем, что в Лодимере тоже таланты есть!
– А теперь, – заорали хором ведущие, – гость из далекого Лодимера!
На мгновение возникла пауза, и тут великаны легонько подтолкнули Яромира вперед. Богатырь вылетел на середину поляны и остановился, как вкопанный. На него смотрели тысячи глаз: горящих и темных, как ночь, зеленых, как трава, и красных, как пламя. И тут он увидел перед собой ту самую очаровательную ведьмочку, которая пролетала над их баркасом. Ведьмочка улыбнулась ему и задорно подмигнула.
– Ах так? – Яромир осмотрел притихшую нечисть, вспомнил, как хрустят под бронированной перчаткой тусклые черепа, и усмехнулся. – Есть у меня одна песня. Братцы, сбегайте за гитарой, Илья скажет, где она.
Через пару секунд Бурмогол принес гитару-самопляс. Он довольно усмехался и посасывал укушенный палец. Яромир насторожился:
– Что это с тобой?
– Ах, это? Да откуда я знаю! Я полез за гитарой, а меня кто-то тяпнул. Я в темноте и не разобрал. Может, собачка?
– Это Гриша, – сказал Яромир и взял гитару. Нечисть замерла в сладостном ожидании. И это ожидание оправдалось. Яромир ударил по струнам:
Повстречался я с красой
Под березою – косой!
Яромир не умел играть ни на одном инструменте, и для него всегда оставалось загадкой, как это удается другим. Но, оказалось, что никакого умения и не надо. Стоило ударить по струнам, как они сами отчебучили залихватскую мелодию. Восторженная нечисть загудела, затопала и пустилась в пляс.
А под спелой вишнею
Выпил рюмку лишнюю!
Вот это оказалось понятнее всего.
– Да чего рюмку, стакан, стакан! – послышались тонкие упыриные голоса.
– Чарку-у! – верещали ведьмы.
– Ведро! – не выдержал Тормозул, пускаясь в плясовую.
На поляне было тесно, и нечисть стала потихоньку давить друг друга, но все равно никто не обижался. Когда Тормозул наступил на зеленого гоблина, тот даже не крякнул, а продолжал веселиться, похожий теперь на зеленую лепешку.
Эх, не надо было пить,
Лучше б девушку любить!
закончил Яромир, и тут гитара выдала такой аккорд, от которого слушатели едва не сошли с ума. Ряды их сильно поредели, но втоптанные в землю, лопнувшие и разнесенные в клочки продолжали аплодировать уже с того света. Нечисть не сразу поняла, что музыка закончилась, и еще долгое время не могла успокоиться. Ведущему пришлось надрывать голос, чтобы навести хотя бы видимость порядка.
Яромира встретили как победителя.
– Гран-при обеспечен! – сказал Тормозул, пытаясь обнять Яромира, что при его размерах было несколько затруднительно.
– Мы снова твои должники! – добавил Бурмогол. – Если кому по репе надо настучать, крикнешь – мы тут же явимся!
Леший Матвеич крепко пожал Яромиру руку:
– Ну, теперь эти прохвосты не отвертятся, первая премия наша! А то уж сколько лет все десятые да двадцатые! Опрошлый год выступала заозерная шишига, Люська Подболотная. Как пела, ах как пела! А в результате – шиш! Но теперь – другое дело.
И тут ведущий объявил следующего исполнителя:
– Лапландские монстры! Самые клевые орки во всей Европе!
– Что это за лапландские морды? Эти самые клевые урки? – шепотом переспросил Яромир. Но Леший Матвеич только пожал плечами. Зато превратившийся в лепешку зеленый гоблин прямо-таки затрясся от возбуждения.
На сцену, безобразно кривляясь, вылезли самые мерзкие уроды, каких только Яромиру приходилось видеть. У него даже на мгновение потемнело в глазах, так захотелось выйти и раздавить всю эту кучку мутантов, как назвал их образованный леший. Больше всего они напоминали чертей, скрещенных с тараканами. Публика приплыла… Такая внешность вызывала у нечисти невольную зависть и уважение. В руках они держали гитары, балалайки и мандолины. Зал затих. В следующую минуту Лапландские монстры ударили по струнам.
Кто-то схватился за уши, кто-то немедленно лопнул, кто-то с непостижимой быстротой принялся закапываться в землю. А большинство – просто обалдело. Звуки напоминали голодное бурчание в животе гиппопотама, перемежаемое тоскливыми воплями и жутким уханьем. Слов Яромир не разобрал. Кажется, их и не было. Главный монстр выл, как степной шакал, у которого отняли кусок вожделенной тухлятины. Время от времени он, словно павлин, раздувал задницу, выворачивал слюнявые губы и показывал зрителям язык. От такого музыкального паскудства листва на кустах начала темнеть и вянуть, а земля пошла мелкими неровными трещинами. Где-то далеко завыли собаки. Пролетавший мимо чародей потерял управление, врезался в соседний холм и взорвался. Но все эти звуки заглушали истошные вопли монстров.
Яромир пришел в себя только тогда, когда артисты уже раскланивались.
– Убить за такую музыку мало! – с чувством сказал Илья. Матвеич только покачал головой:
– Вот оно, падение нравов! А как были хороши концерты лет эдак четыреста назад! Я помню первое выступление Паганини…
– Я тоже помню одного поганина! – вступил в разговор Илья. – Когда я его дрючком пропер, так он такой концерт устроил!
– Вот бы послушать! – немедленно восхитились великаны Бурмогол и Тормозул, но тут на сцену снова выскочили ведущие.
– Господа! Наше уважаемое жюри, в составе которого самые выдающиеся уроды современности, подвело итоги выступлений! Первое место на конкурсе завоевали Лапландские морды… простите, монстры! Аплодисменты, господа!
Нечисть неохотно зааплодировала.
– А певец из Лодимера?! – послышались недовольные крики.
– Певец из Лодимера занял второе место! – нехотя объявил упырь. И тут нечисть словно взорвалась.
– Это позор! – закричал кто-то. – Жюри подкуплено!
– Сам ты позор! – откликнулись в ответ. – Монстры – самые лучшие!
В следующую секунду зеленый гоблин подпрыгнул и шмякнул по морде какого-то упыря.
– Наших бьют! – заверещал упырь и немедленно перешел в атаку.
– Начинается! – пробормотал Матвеич. – Хоть бы раз без мордобоя! Пойдемте-ка отсюда, больше здесь делать нечего.
Вслед за Матвеичем друзья потихоньку направились вниз.
А нечисть между тем разделилась на два лагеря и пошла месить друг друга когтями, зубами, кулаками и заранее приготовленными предметами. Лапландских монстров смяли в секунду. Через минуту у главного оторвали хвост, а еще через минуту хорошенькая ведьмочка, запыхавшись, нагнала друзей.
– Это тебе! – сказала она, протягивая Яромиру тяжелую золотую медаль размером с блюдо. – Все по-честному. Ты – первый! – она надела ему медальна шею и чмокнула в щеку.
– Встретимся на курсах повышения квалификации!
– Какой-какой фикации? – удивился Яромир, но его слова повисли в воздухе. Ведьма с непостижимой скоростью унеслась на метле.
Матвеич довел их до корабля, попрощался и, топнув ногой, исчез. Великаны тоже не задержались.
– Ну что, брат, нам пора, мы подолгу на одном месте сидеть не можем. А ты, если надо, только крикни, и мы тута!
Обнявшись, Бурмогол и Тормозул растаяли в воздухе.
Богатыри забрались на корабль, но сразу взять старт не получилось. Гриша исчез.
– Что за оказия? – встревожился Илья. – Куда малец подевался? – он заглянул в пустое колесо и даже пошарил там рукой, чтобы убедиться, что дракона внутри нет.
– Может, сбежал? – предположил Яромир. – Надоело ему колеса вертеть, вот и подался в лес.
