– В позицию! – Соловей упер руки в колени, Рудин привычно вскарабкался к нему на плечи, уцепился за нижнюю перекладину перил и спустя пять секунд уже был на лоджии второго этажа.

Постояв с полминуты на лоджии у соседнего номера, Рудин рассмотрел через пришторенное окно, что творится в апартаментах Алисы, и, перемахнув через разделительные перильца, решительно явил себя дискутирующим сторонам.

– Ой! Кхе-кхе… – Алиса, облаченная в банный халат, сидела на краешке кровати, плотно сжав колени и скрестив руки на груди. Лицо девицы-красавицы имело каменное выражение, а во взгляде легко читалось желание удрать отсюда куда-нибудь подальше. Явление Рудина было настолько неожиданным, что наша дама застыла как изваяние.

– Ну и чего вам тут?! – допрашиватель – холеный крупный мужик в костюме – вальяжно расположился за столом, на котором, помимо Алисиного фена и двух пакетов с соком, была еще раскрытая папка с бланками протоколов, Уголовным кодексом и раскрытым на первой страничке паспортом допрашиваемой. – Видите – это не ваш номер? Идите, идите – у нас тут мероприятие!

– Какое совпадение, – Серега, протиснувшись окончательно в номер, мощно лягнул ногой по торцу стола, впечатывая противоположное ребро крышки аккурат под диафрагму холеного господина и пригвождая его к стене. – У меня – тоже!

– Хррр! – хрюкнул холеный, складываясь пополам и сползая под стол. – Акх… не… кх… понял?!

Сцапав господина за лацканы, Рудин протащил его по полу, слегка приподнял и с разбегу надвинул его лицо на колено. И еще раз – для страховки.

Холеный отчаянно завыл, пуская кровавые пузыри сломанным носом и не желая полноценно вырубаться – здоровенький экземпляр попался!

– Твою мать! – бормотнул Рудин, разворачивая недовырубленного ликом к ребристой батарее. – Щас…

– Не надо! – пришла в себя Алиса. – Хватит!

– Думаешь? – Серега целую секунду соображал, держа холеного на изготовку за шкирку – действительно, если въедет харей в батарею, наверняка вырубится – но будет не очень эстетично.

– Пп-пжалста! – простонал холеный, вяло закрывая лицо руками. – Не н-нн…

– Живи, – великодушно согласился Рудин, отпуская господина – тот с деревянным стуком рухнул на пол и сразу пополз в небольшой промежуток между изножьем кровати и стеной. – Во-во, правильно! Лежи тихо – не трону. Одно движение – ты урод навсегда. Ты меня понял?

– Пп-в-вв… – раздалось из-за кровати. – Ы-ыы-ххы!!!

– Хныкать тоже не надо – не люблю, – уточнил Рудин и деловито сообщил Алисе: – У тебя – от силы две минуты. Бегом вскочила в свой комбез, взяла самое необходимое, и рвем отсюда. Где у них тут документация хранится?

– Какая документация? – всхлипнула Алиса. – Сереженька…

– Бегом, я сказал!!! – рявкнул Рудин, красноречиво прикладывая палец к губам. – Где ты оформлялась?

– Я не оформлялась, – Алиса плаксиво задрожала губами. – Я сразу заведующему отдала деньги – без оформления… Не кричи на меня!

– Не буду, – Рудин осторожно обнял напряженно застывшие плечи супруги, чмокнул в щечку. – Ты молодец. Теперь нам не надо никуда лезть, нужно сразу удирать. Только я тебя прошу – нужно очень быстро. Хорошо?

– Хорошо, – Алиса выдернула из шкафа комбез, в три приема заскочила в него, нимало не смутившись тем, что пришлось при этом на миг остаться неглиже, надела лифчик с деньгами и, натянув кроссовки, стала резво попихивать в свою сумку все, что под руку подвернется. – Я постараюсь…

– Отлично, – одобрил Рудин, на всякий случай крепко пиная раскормленную задницу, торчавшую из-за кровати. – Ты тоже молодец – будешь лежать тихо, я стрелять в тебя не стану.

– Я бф-футу! – тихо пообещало из-за кроватной спинки верхнее приложение к заднице.

– Что у нас тут приключилось? – поинтересовался Рудин, вооружаясь казенным полотенцем и отправляясь в ванную на предмет устранения Алисиных отпечатков. – Только не останавливайся – ручками шевели и рассказывай. Чего ты натворила на этот раз?

– Я натворила?! – возмущенно фыркнула Алиса, тотчас же останавливаясь посреди номера и боевито подбочениваясь. – Да я…

– Я прошу, золотце мое, – не останавливайся, – сориентировавшись по тону, поправил из ванной Рудин, за два года отлично изучивший каждый жест своей благоверной. – Мы уматываем через сорок секунд. Ручками, ручками!

– Они – как снег на голову! – воскликнула Алиса, принимаясь вновь трамбовать сумку. – Я приехала, сняла номер, отдохнула – а тут…

– Надо еще быстрее! – раздался с улицы возбужденный вскрик Соловья. Потом послышался тупой гулкий удар – как цинковым тазиком по заднице, и тонкий вскрик.

– Я не ослышался? – временно звукоизолированный Рудин чертом выскочил из ванной и метнулся на лоджию. – Ты чего тут?

– Да вот же! – Ваня нянчился с двумя молодыми парнишами в деловых костюмах. Вернее, на момент выглядывания Рудина нянчился он с одним – крепким и достаточно крупненьким: второй – поизящнее в комплекции, этакий мальчиш, со скучным видом стоял на коленях рядышком с упакованным ранее водилой: судя по всему, Соловей с ходу удачно лягнул его, легковесного, отправив башкой в распахнутую дверцу «Волги».

– Твою мать! – досадливо буркнул Рудин, краем глаза стрельнув в номер. – Золотце – у тебя десять секунд! У нас тут какие-то заморочки… Ты чего с ними не поделил?

– Да это одна компания! Видать, до ветру ходили. Ой, бля! – костюмный мальчиш, с которым барахтался Соловей, отнюдь не дурак был насчет подраться – двигался очень сноровисто и бойко, если бы не Ванин опыт и преимущество в полтора пуда, лежать бы ветерану в нокауте. Ценой крепкой затрещины Соловей вошел в клинч, сильно толкнул заводного драчуна в кусты и тотчас же метнулся к его слегка очухавшемуся напарнику, чтобы вновь отправить его на исходную – башкой в дверь. – Н-на! Серый – подмогни-ка, че-то не успеваю…

– Щас, – Рудин наполовину просунулся в номер, ухватил Алису за лямку комбинезона и, преодолевая возмущение, совместно с сумкой потащил на лоджию. – Все, время истекло. Сейчас я слезаю, потом…

В этот момент внизу отчетливо лязгнул передергиваемый затвор автомата.

Если вы двадцать лет своей жизни посвятили войне, такой вот дрянной звучок ни о чем хорошем вам поведать не может – этот постулат намертво засел в вашем поведенческом комплексе, и его не выкорчевать до самой смерти. Повинуясь отработанному автоматизму, Рудин мгновенно прыгнул на Алису, валя ее на пол, и, убедившись, что слегка оглушенная падением дама находится в безопасной зоне, осторожно выглянул за перила лоджии.

Ну что вам сказать? Скверно там было, на аллее. Тот легкий мальчиш, которого Ваня вторично отправил бодать дверцу машины, помимо того, что потерял ориентацию от сильного удара, еще и раскроил обо что-то лоб и правую бровь. Причем раскроил жестоко – борозды были дай боже, хорошо просматривались даже с лоджии. Теперь он стоял, пошатываясь, лицом к зданию, и, держа в правой руке автомат «выключенного» водилы, левой слепо щупал перед собой воздух. В сиреневом свете фонарей кровь, обильно заливавшая его лицо, была похожа на черный боевой раскрас чеченского смертника.

– Ко мне, падла!!! – судя по тому, как временно ослепший мальчиш держал оружие, было понятно, что парень знаком с войной не понаслышке. А еще этот парень желал немедленно нашпиговать обидчика свинцом – яростные вибрации его голоса, казалось, готовы были разорвать на части любого, кто попытается помешать этому.

– Ко мне, я сказал!!!

Из-за корпуса со стороны танцплощадки шустро выскочили давешний полковник с водилой первой машины и затрусили к нарушителю спокойствия, отчаянный вопль которого по закону подлости как раз попал в промежуток между танцами и был услышан должностными чинами. И, к несчастью, не только чинами: вслед за служебной парочкой на аллею выскочили как минимум с десяток любопытствующих!

– Ой-е-е! – беззвучно прошептал Рудин, за полторы секунды успев спрогнозировать дальнейшее развитие событий и придя в ужас от полнейшей безысходности ситуации.