– Ага! – тихо воскликнул Март, сжав рулевое колесо внезапно вспотевшими ладонями. Как ходит Алиса, ему наблюдать не доводилось – когда в первый и последний раз они виделись два года назад, она сидела в кресле, будучи крепко «вмазана» какой-то медикаментозной дурью. На танцующую поступь Ли здесь даже намека не было.

Тем не менее Директор вдруг ощутил, как щупальца щемящей тоски, давно утрамбованной в самый глухой закоулок души, вкрадчиво прикоснулись к его железному сердцу. Ни походка, ни дурацкий хвостик с безобразными роговыми очками, не могли извратить природную суть топавшей по перрону дамочки, которая как две капли воды была похожа на свою сестру-близняшку. На самого близкого для Марта человека, так нелепо покинувшего этот мир два года назад…

– Уфф… Что скажешь? – вопрос был обращен к сидящему рядом Рексу, молча наблюдавшему за «объектом».

– Сердечко екнуло? – Рекс, будучи хорошо знаком с Ли, Алису, как и Март, видел единожды – и в тот момент ему было не до сравнительного анализа, обстоятельства как-то не располагали. – Бывает же такое сходство…

Выставив руку за окно, Рекс растопырил четыре пальца и показал в сторону перрона. Умник и Док, заседавшие в расположенной несколько поодаль серой «девятке», отличавшейся от машины старших товарищей лишь единицей в номере, на условленный жест плевать хотели – они вовсю пялились на топавшую по перрону дамочку.

– Наверно, придется оскорблять физически, – буркнул Рекс. – Чего не видели, спрашивается?

– Четвертый – пошел, – негромко скомандовал Март в топорщившийся в нагрудном кармане «кенвуд». – Пошел, пошел!

Док торопливо покинул машину и припустил к перрону, на ходу выдирая из сумки ноутбук.

– Спасибо, Саша Караваев, – пробормотал Март. – Мой славный мнительный игрун…

Караваев приходил реабилитироваться – безо всяких подоплек. Когда он картинным жестом положил на стол пакет с «личностями» Алисы, Март по привычке «ощетинился» – а не кроется за этим что-нибудь большее, нежели просто счастливое совпадение? Но физиолептика давнего приятеля на каверзные вопросы о природе отношений с французским бароном была нулевая – парень накрепко застрял в своих переживаниях по поводу банного инцидента и ни на что другое практически не реагировал. Только зря он приходил. Мог бы не терзаться – был бы чуть поумнее, наверняка сообразил, что его свидетельская роль в этом деле не несет никакой смысловой нагрузки: ни органам, ни Бакану-младшему ничего хорошего, кроме своих сенсационных догадок, он предъявить не мог даже под самой изощренной пыткой…

…Док приткнулся в уголке, возле урны, расположенной на маршруте движения дамы с хвостом, вытащил из кармана мобильный телефон и, подобно отмороженным слушателям курса «фиолетовых», выпущенным на практическое занятие, принялся задорно выкрикивать речитативом:

– А кому звонить-позванивать?! Кому время экономить, к процветанию спешить?! Пять рубликов – минутка, тринадцать – три минутки, и дальше с каждой трешки – по два рубля долой!!!

– «Пироги подовые!» – Рекс с сомнением покачал головой. – Не клюнет. Двадцать пять шагов, а там – автоматы. Придется «топтунов» налаживать – я сразу сказал.

– Клюнет, – рассеянно возразил Март, не отрывая взгляда от мелькавших в толпе дурацких очков в черепаховой оправе. – Она провинциалка…

…Каравая не тронули не только из чисто альтруистских воззрений, хотя данный аспект также имел место при обсуждении деталей предстоящей операции. Принцип «не тронь постороннего» Март и его команда по мере возможности всегда старались соблюдать – это было нужно в первую очередь им самим в качестве некоего реабилитирующего момента. Если ты отстреливаешь кровожадных хищников, чье процветание в основе своей имеет слезы и кровь обитателей цивилизованных джунглей, ты можешь по праву считать себя санитаром этих джунглей, тайно творящим в общем-то благое дело. Тебя, разумеется, никто не знает, но рейтинг твой, как ни странно, в стандартной обывательской шкале достаточно высок. Обратите внимание: когда метким выстрелом убивают какого-нибудь большого человека, не задев при этом никого из окружающих, все в один голос говорят примерно следующее: «Профи работал. Одним выстрелом положил…» И никого при этом не волнует, что профи причинил своей ювелирной работой огромное горе семье и близким убитого – на то они и близкие, чтобы скорбеть…

А вот ежели вести огонь на поражение где-нибудь в универсаме, на открытие которого большой человек пришел разрезать ленточку, и при этом завалить полтора десятка посторонних, то как вас обзовут? Как минимум: «оголтелые убийцы, совершившие кровавое злодеяние…», «выродки» и «недочеловеки».

Каравая пощадили еще и потому, что он должен был выступить в качестве свидетеля, буде вдруг Сердюков засомневается в реальности представленной диспозиции. Скажет большой мужик что-нибудь типа «а был ли мальчик?!», а ему – оп! Получите свидетеля. Свеженького, непуганого, непытаного – и беспристрастного притом! Но большой человек пока что не торопится высказывать сомнения – он весь во власти эмоций по факту счастливого избавления от неминуемой гибели. Иными словами, вполне может случиться и так, что господин Каравай останется невостребованным…

– Пять рубликов – минутка! – отвязно вопил Док. – Тринадцать – три минутки! Самые новые телефонные справочники! Компьютерный поиск любого номера за несколько секунд!

Алиса дотопала до голосящего Дока, бухнула свою сумку на асфальт и с полминуты пристально смотрела на соблазнителя, промакивая платочком вспотевшее лицо и шею. Соблазнитель продолжал голосить, делая вид, что остановившаяся дамочка его совсем не интересует. Дурной пример – ну, вы в курсе… Едва Алиса встала напротив зазывалы, как тут же рядом образовалась небольшая кучка интересующихся. Чего они там бормотали, Март с Рексом слышать не могли – Док всех перекрикивал, но какая-то граждански активная бабушенция, тоже с сумкой, взяла нашу даму за локоть и что-то спросила, кивнув на Дока. Алиса локоть тотчас же вежливо выдернула, что-то буркнула в ответ и решительно обратилась к Доку.

– А я бы прошел двадцать пять метров и позвонил из автомата, – разочарованно буркнул Рекс. – Стыдно не знать: именно такими необычными услугами лохотронщики затягивают в свои сети доверчивого обывателя. Сначала – звонок, потом – вы выиграли приз, потом…

– Караваевские, поди, – прервал соратника Март, кивнув в сторону двух рослых типов в черных очках, остановившихся на некотором удалении от говорящей по мобильному Алисы. – Предупреждал же – брось ты это дело! Вот настырный! И уродов подобрал – за версту прет чайниками.

– Ага, – согласился Рекс. – Надо Саше звякнуть – пусть они еще черные плащи натянут и в петлицу вставят белую хризантему.

– Как бы объект не спугнули, – озабоченно нахмурился Март. – Немудрено – с такой бездарной работой. На всякий случай надо быть в готовности жестко отсечь эту самодеятельную «наружку» – если уж слишком грубить будут…

На сообщение Караваева о внезапно обнаруженной «подружке» Март не «повелся», хотя с эмоциями, если признаться, едва совладал. Да, похожа. Нет, не интересует. Да, два года назад сомневался – было дело. Но теперь – все. В смысле – совсем все. А это – не более чем совпадение. Говорят же – у каждого человека в мире есть двойник…

В отличие от Караваева, Март засаду на Алису не делал. Просто подъехали за полчаса до прибытия поезда и встали где поудобнее. Зачем засада, если располагаешь дополнительной информашкой? Свистнул Доку, тот все бросил и засел шляться по сети в картотеках туристических агентств низшего разряда. А через три часа выдал результат: есть Алиса Рудольфовна. Только сейчас она… Рудина!

– Ну, с бракосочетанием вас, родные мои, – в некоторой растерянности пробормотал Март. – Совет, как говорится, да любовь…

Алиса отзвонилась, расплатилась, повесила на плечо сумку и потопала ко входу в метро. Док подал знак – есть информашка, потряс демонстративно телефон над ухом, объясняя граждански активной бабушенции, что услуги по предоставлению связи на этом себя исчерпали, и, далеко пропустив караваевских топтунов, заспешил к машинам.