«Мы атаковали группу из 15–20 бомбардировщиков СБ над Тууксярви. Я подбил два крайних в строю самолета, на обоих загорелись двигатели. Над островом Керисамо мне удалось занять удобную позицию для атаки третьего СБ. После моей выпущенной очереди на вражеском самолете взорвался топливный бак. Я продолжал атаковать противника, пока не закончились боеприпасы.
К этому моменту в воздухе осталось только 4–5 СБ, причем за одним бомбардировщиком тянулся шлейф черного дыма».
После возвращения стрелки оставшихся СБ доложили о двух сбить» финских истребителях, а, кроме того, на счет 72-го БАП было занесено 13 вражеских самолетов, уничтоженных на земле, и сожженный склад с горючим. Слабое утешение, учитывая то, что вторая группа 72-го БАП оказалась почти полностью разгромленной, и в числе других пилотов погиб также командир 1-й эскадрильи капитан В.И. Поляков. Когда командир полка И.П. Скок узнал о таких больших потерях, он молча ушел подальше от людей на середину летного поля и бросился там ничком на траву.
Финские летчики заявили 25 июня 23 воздушные победы при собственных потерях в воздухе не менее 5 самолетов.
Всего в течение всей операции, которая продолжалась вплоть до 1 июля, были совершены налеты на 39 финских аэродромов и уничтожены, по нашим данным, 130 немецких и финских самолетов. Последняя цифра, вероятно, завышена, так как после первого неожиданного налета вражеское командование приняло меры к рассредоточению и маскировке своей авиации. Современные финские историки вообще утверждают, что потери от советских ударов с воздуха были мизерными, и бомбардировщики сбрасывали бомбы в основном на лес и городские кварталы. В качестве доказательств они приводят результаты бомбардировки второстепенных аэродромов, однако умалчивают о тех, где, по докладам советских экипажей, противник понес наибольший ущерб. С другой стороны, нужно отметить, что большинство поврежденных самолетов финнам, скорее всего, удалось восстановить.
По мнению советского командования, в целом операция вполне удалась, поскольку противник вынужден был перебазировать свою авиацию с приграничных аэродромов в тыл, и таким образом вплоть до 5 июля финские самолеты не участвовали в боях на Северо-Западном фронте и не совершали налетов на Ленинград.
В июле многие полки 7-го авиакорпуса ПВО стали использоваться в интересах Северо-Западного фронта, прикрывая с воздуха войска и военные объекты на подступах к Ленинграду. В этот период времени в качестве дополнительного вооружения на истребителях получили распространение направляющие для реактивных снарядов РС-82, так как варианты «Чаек» и И-16, вооруженные четырьмя пулеметами ШКАС винтовочного калибра, были недостаточно эффективны не только при штурмовке наземных целей, но и в боях с бомбардировщиками противника, имеющими бронезащиту жизненно важных агрегатов конструкции. Н.Ф. Кузнецов из 191-го ИАП, оснащенного самолетами И-16 тип 24, так вспоминает неудачную попытку отражения вражеского налета в районе Красного Села:
«Их было много, Ju 88. Шли они клином звеньев. Отдаю ручку от себя, и самолет со снижением устремляется вниз. Ведомые не отстают, держатся плотно. Разгоняем машины до максимальной скорости и резко взмываем вверх. Помня наказ командира полка, сближаюсь с одним из самолетов ведущего звена гитлеровцев метров на 170–150 и открываю огонь по наиболее уязвимым местам — двигателям. Моему примеру следует Николай и Александр. Но «юнкерсы» продолжают лететь.
Свалив самолеты на крыло, уходим вниз, набираем скорость и повторяем атаку. Еще один заход. На этот раз «юнкерсы» яростно отстреливаются. Машина Савченкова закувыркалась и начала беспорядочно падать. С тревогой слежу за ней. К счастью, происходит чудо: самолет ведомого выравнивается над самой землей и садится на площадку возле Финского залива — недостроенный стадион. Вернулись измотанные, злые. Даже не хотелось вылезать из кабин».
После первых неудачных боевых вылетов специалисты передвижных авиамастерских по требованию пилотов смонтировали на И-16 191-го ИАП реактивные установки. Конечно, точность попаданий реактивных снарядов по воздушным целям оставляла желать лучшего, но они производили сильное деморализующее впечатление на врага.
К 10 июля 1941 года немцы продвинулись на северо-западном направлении на 350–600 км и оккупировали Литву, Латвию и часть Эстонии. Однако дальнейшее их наступление осложнилось тем, что протяженность фронта значительно возросла, и это привело к распылению сил как вермахта, так и люфтваффе. Тем не менее гитлеровский план не изменился, так как считалось, что большинство дивизий русских уже разгромлены и мощного удара 4-й танковой группы вполне достаточно, чтобы прорваться через Лугу на Гатчину, с ходу захватить Ленинград и соединиться с финскими войсками. Поэтому 41-й немецкий моторизованный корпус продолжал с боями двигаться к Луге, а 56-й корпус Манштейна захватил 13 июля Сольцы и приблизился к Новгороду. Одновременно на Онежско-Ладожском перешейке 10 июля перешла в наступление Карельская армия Финляндии. Прорвав фронт 7-й советской армии, она устремилась к Ладожскому озеру.
Таблица 10. Боевой состав ВВС Северо-Западного фронта по состоянию на 4 июля 1941 года.
С 14 июля на рубеже р. Луга развернулось ожесточенное сражение, в котором самое активное участие приняла авиация обеих сторон. Во фланг корпусу Манштейна в районе Сольц нанесли неожиданный контрудар войска 11-й армии Северо-Западного фронта, и для их поддержки с воздуха было привлечено около 200 краснозвездных самолетов, главным образом бомбардировщиков СБ и Ар-2. Лучшей координации советских сил способствовало то, что на базе управления Северного и Северо-Западного фронтов было создано единое Главнокомандование Северо-Западного направления, в котором ВВС возглавил генерал А.А. Новиков. В оперативном его подчинении находилась и авиация флота. В результате в середине июля против немецких войск на рубеже Луги действовали не только ВВС Северо-Западного фронта (имевшие к 10 июля всего 102 исправных самолета) и авиадивизии 23-й армии, но также две авиабригады КБФ (8-я бомбардировочная под командованием полковника Н.К. Логинова и 61-я истребительная полковника А.М. Морозова) и части Фронтовой авиагруппы. Воспользовавшись улучшением погоды, советская авиация предприняла бомбардировки противника на широком фронте, и особенно в районах Порхова, Пскова, озера Самро, в населенных пунктах Ивановское, Поречье, Юдино и др. Причем налеты осуществлялись непрерывно, и количество боевых самолето-вылетов с каждым днем увеличивалось. Для уничтожения наземных целей в районе Сольц советские ВВС за пять дней боев выполнили примерно 1500 самолето-вылетов и помогли отбросить врага назад на 40 км. При этом 8-я танковая дивизия Манштейна попала в окружение и вырвалась из него лишь ценой больших потерь. Первыми на рассвете обычно поднимались в воздух советские истребители, оснащенные реактивными снарядами. Наряду с атаками они выполняли также разведывательные задачи. Затем начинали действовать мелкие группы бомбардировщиков (по 3–6 самолетов) в сопровождении истребителей. А ночью беспокоящие удары по немецким войскам наносили осколочными и фугасными бомбами летающие лодки из состава 15-го авиаполка КБФ. 16 июля Франц Гальдер отметил в своем дневнике: «Авиация противника совершает налеты на соединения корпуса Рейнгарда и наши пехотные дивизии, движущиеся вдоль восточного берега Чудского озера. Восточнее Чудского озера отмечается сильная противовоздушная оборона противника (истребители и зенитная артиллерия). В общем, в действиях авиации противника ясно чувствуется твердое и целеустремленное руководство».
Истребительные подразделения люфтваффе, отставшие от своих войск, не могли эффективно бороться с многочисленными мелкими группами советских бомбардировщиков, и поэтому их спешно перебросили поближе к фронту на аэродромы Острова, Пскова и Порхова. Теперь за счет уменьшения подлетного времени они стали дольше находиться в районах боев, и соответственно увеличилось число воздушных схваток. Поединки в небе обычно начинались звеньями самолетов и затем нередко заканчивались настоящими «собачьими свалками», в которых принимали участие по 20–30 машин. Особенно тяжелые воздушные бои разгорелись с 17 июля над населенными пунктами Шимск, Сольцы, Ивановское и Большой Сабск. За счет лучшей техники пилоты люфтваффе в этих боях обладали очевидными преимуществами. Имея радиосвязь, они быстро наращивали свои силы в сражениях, чего были лишены подразделения ВВС, а за счет большей скорости всегда могли уйти от атак и занять выгодную позицию. Тем не менее и наши летчики по-своему приспосабливались к сложившейся ситуации. Поскольку советское командование, располагая различными типами истребителей (в основном И-16 и И-153, некоторым количеством МиГ-3 и небольшим количеством Як-1), нередко вынуждено было поднимать в воздух смешанные их группы, пришлось срочно разрабатывать особую тактику взаимодействия самолетов в бою. В итоге легкие и маневренные И-16 и И-153 занимали, как правило, нижний эшелон и, когда более тяжелые истребители МиГ-3 оказывались на малых высотах, где их летные характеристики были невысокими, самолеты Поликарпова отгоняли от их хвостов «мессершмиттов». Однако потери все равно оказались велики, в том числе и среди советских полков, оснащенных современными самолетами. Например, в середине июля был отведен на переформирование 31-й ИАП 8-й смешанной авиадивизии, лишившийся с начала войны 63 истребителей МиГ-3. С другой стороны, крепко доставалось и немцам. В JG 54 за месяц боевых действий погибли или пропали без вести 37 летчиков.
