Следующей нашей целью стала поддержка борьбы с проказой, которую ведет Мальтийский орден. Эта болезнь в наши дни просто не имеет права на существование.
Первые шаги по осуществлению проектов Фонда Моцарта были сделаны в Страсбурге, и я надеюсь, что в скором времени парламенты всех европейских стран единодушно одобрят решение о минимальных отчислениях — может быть, это будет определенный процент от гонорара за все виды исполнения: живой концерт, трансляция по радио и телевидению, — а также от публикации всех сочинений, перешедших в общественную собственность. Возможно, первым примет такой закон парламент Швейцарии. Я уверен, это станет добрым началом, ведь правительства освобождаются от участия в сборе средств, а что может быть для них приятнее? Очень удачно также, что наша штаб-квартира будет находиться в Швейцарии. Швейцария пока еще не член Европейского союза, однако для всего мира это лучший пример того, как в маленькой стране могут дружно уживаться люди разных национальностей.
Многолетний опыт работы с учениками моих собственных школ дал мне возможность осознать, насколько важно показать каждому ребенку пример и приобщить к деятельности, которая стимулировала бы его собственные стремления и заложенные в нем способности. Осенью 1994 года я основал движение, которое называется MUS-E — Music-in-Europe (“Музыка в Европе”). Впрочем, название не раскрывает его глубинной сущности. Я все больше убеждаюсь, что при правильно составленной программе обучения учитель может прийти в самую неблагополучную школу в Европе и добиться успеха. К неблагополучным я в первую очередь отношу те школы, где расовая нетерпимость и другие предрассудки мешают нормальному развитию ребенка в эмоциональном, интеллектуальном отношении и в плане приложения энергии. Обычно в таких смешанных школах учатся дети разных национальностей: в Берлине это по большей части немцы и турки, в Париже французы и алжирцы, в Брюсселе бельгийцы и марокканцы, в Лондоне англичане и латиноамериканцы или африканцы. В каждой стране свои особенности, но школы есть всюду, и обычно они расположены в самых бедных кварталах, где царят предрассудки, которые взрослые навязывают детям.
Мы начали свою работу в разных странах Европы, выбрав школы в Брюсселе, Париже, Лондоне, Берлине, Берне, Будапеште. Я никогда не стану утверждать, что дети — это ангелы небесные, они бывают такими же чудовищами, как и их родители, и все-таки, обучая их пению, пантомиме, актерскому мастерству и танцам, можно направить детскую энергию, воображение, фантазию и любознательность в доброе русло. Для учащихся старших классов особенно полезны занятия гимнастикой, например практическая йога и тай-чи, и, конечно, разные виды боевых искусств, фехтование. Показывая детям пример, мы можем заинтересовать их полезной, созидательной деятельностью. Один из наших основополагающих принципов состоит в том, что мы не учим детей по учебникам, в таких условиях учебники лишь возводят преграду между учителем и учеником. Мы учим их живым примером и по памяти. В школах, где преподают боевые искусства, гораздо меньше проблем с дисциплиной: овладение таким искусством постепенно подчиняет ребят своей, особой дисциплине. И мальчики, и девочки в одинаковой мере желают овладеть приемами, которые позволяют легко и красиво победить противников, прилагая минимум физических усилий.
Недавно мне случилось побывать в школе для детей с так называемым замедленным развитием; оно не всегда вызывается наследственными факторами, причиной бывают и обстоятельства, которые иной раз усугубляют наследственную предрасположенность. Детишки сидели за своими маленькими партами в чистой, залитой солнцем комнате, им было лет по восемь, и они были явно “дисциплинированные”. Во всяком случае, они не шумели, а это ли не показатель детской “дисциплинированности”? Я спросил их, умеют ли они петь, и вместо ответа они недоуменно покачали головами. Тогда я спросил их: а шуметь они умеют? — и для примера показал как. Тут мне больше повезло, они зашумели. Я спросил их, могут ли они громче кричать, и дети закричали чуть громче. А еще громче, вот так? Подражая мне, дети освоили три уровня громкости, это уже было хорошее начало. После этого я поинтересовался, умеют ли они танцевать, и опять они закачали головами. “Ну, а в ладоши хлопать умеете?” — был мой следующий вопрос. Оказалось, что умеют, даже повторяли ритмические группы по три хлопка. И тогда я спросил их: “А хотите стать на четвереньки и поползать по классу?” Они пришли в восторг и расползлись по всему полу, при этом пели вместе со мной, хлопали в ладоши и были совершенно счастливы. К тому времени я уже узнал в лондонской Александер-скул (учителя этой школы регулярно посещают мою), что многие дети совершенно лишены любви, заботы и доброго примера, родительская нежность им неведома. Никто никогда не положил им руку на плечо в знак поддержки или утешения. И какое трагическое открытие: таким заброшенным детям нужна лишь малая толика внимания, результаты поистине превосходят все ожидания.
Года три назад я решил, что мне, европейцу, нужно создать единую координирующую организацию со штаб-квартирой в Брюсселе, в рамках которой я смогу осуществлять все свои разнообразные проекты и работать над идеями, которые уже родились и которым еще только предстоит родиться. Для этой цели в 1991 году в Бельгии согласно королевскому указу, предоставлявшему нам некоторые привилегии и льготы, была учреждена Международная ассоциация Менухина. В 1994 году Ассоциация преобразовалась в Международный фонд Иегуди Менухина. Цель этого фонда — способствовать осуществлению задач, которые поставили перед собой мои школы, Европейская ассоциация педагогов-струнников (ESTA, ее президентом я был много лет, а сейчас остаюсь почетным пожизненным президентом), движение “Живая музыка сейчас”, “Музыка в Европе” и многие другие проекты, уже созданные и ожидающие своего появления на свет.
С Марианной Понселе, ставшей генеральным секретарем Фонда, я познакомился случайно; один из наших общих друзей как-то прислал мне очаровательную сказку, которую она написала. Так рядом со мной оказался человек, наделенный необычайной фантазией и энергией, бесценная сотрудница, проявляющая безграничную изобретательность и решимость в деле организации и развития Фонда, который еще только формируется. Движением “Музыка в Европе” (MUS-E) руководит из Берна Вернер Шмит, мой коллега, виолончелист прекрасного бернского оркестра. Он не только отвечает за преподавание музыки в школах Берна, но и является членом совета Фонда в Брюсселе. У Фонда по сути нет капитала; все средства, которые поступают из различных источников, включая специально организованные концерты, немедленно распределяются в виде стипендий учащимся моих школ, на них приобретаются музыкальные инструменты, выделяются гранты для публикации бюллетеней ESTA, для LMN и в особенности для организации международных музыкальных встреч.
Например, в октябре 1993 года в Королевском цирке в Брюсселе был проведен довольно необычный концерт, который организовала Марианна Понселе, — “Все скрипки мира”. Музыканты из разных стран исполняли на разных инструментах произведения, написанные для скрипки; вели концерт мы с моим добрым другом и коллегой Стефаном Граппелли, его передавали по бельгийскому телевидению в день Рождества. Часть полученных средств была истрачена на оказание помощи студентам из Украины — двое молодых украинцев привели публику в особенный восторг своей игрой на бандурах. Нашей целью было создать стипендиальный фонд для музыкальных школ в Киеве, чтобы украинские дети получили возможность участвовать в международных конкурсах и приобрести необходимые им музыкальные инструменты. Мы организовали еще один концерт “Все скрипки мира” в 1994 году в Берне, и на этот раз выручка пошла на финансирование подготовки учителей в рамках проекта “Музыка в Европе” (MUS-E).
Так Фонд выступал и выступает в роли, так сказать, катализатора, и, на мой взгляд, это более эффективно, чем просто раздавать деньги. Проект MUS-E сейчас получает поддержку от Европейского союза в размере десяти процентов своего бюджета, от ЮНЕСКО — в несколько меньшем объеме, от министерств культуры различных стран, от телевизионных компаний и от частных лиц. Мы надеемся, что эти средства помогут деятельности небольших центров MUS-E в Берне и в Брюсселе. По окончании трехлетнего срока Фонд планирует организовать ряд публичных выступлений для детей, охваченных проектом MUS-E. Они будут петь, танцевать, участвовать в постановках пьес, пантомимах, и мы увидим, в какой мере исполнились наши трепетные ожидания и жаркие молитвы.
