Пацифизм был антитезой прославления насилия, исповедуемого фашистами. В 1932 г. Крозье был среди трехсот человек, которые хотели добровольно записаться в Союз Лиги Наций[449], чтобы в случае будущей войны встать без оружия между армиями, поскольку они верили, что подобный поступок заставит противоборствующие стороны опустить оружие[450]. Незадолго до смерти Крозье опубликовал агрессивно покаянные мемуары под названием «Люди, которых я убил». В его другом некрологе писали, что эту книгу «лучше забыть» за ее «дурной вкус», выражающийся в красочном изображении пьяной, ничем не сдерживаемой животной сущности людей во время сражения[451]. Было бы интересно поразмышлять, какой могла быть реакция Крозье на приближающуюся войну два года спустя, когда многие активисты Союза Лиги Наций, включая ее председателя Стюарта Морриса, вступили в «Звено» — скорее всего, не подозревая об истинной природе и целях этой организации[452]. Разумеется, нельзя провести прямую связь между происхождением, опытом, социальной идентичностью и индивидуальными склонностями человека, с одной стороны, и его этическими ценностями, политическими убеждениями и членством в той или иной партии — с другой.

Что важнее, нам не удалось найти сохранившихся свидетельств, которые подтвердили бы связь Вудса с какой-либо фашистской или радикальной организацией. Если бы он играл в подобной группе активную роль, его имя, скорее всего, неожиданно обнаружилось бы в том или ином источнике, доступном исследователям и просмотренном во время написания данной работы[453]. Не принесли результатов и запросы о Филиппе Вудсе и Веронике Куэстед, посланные ряду историков, специализирующихся в британском фашизме[454].

Разумеется, отсутствие свидетельств о противном не может использоваться для доказательства того, что Вудс не был вовлечен в эти круги[455]. Однако историкам редко приходится иметь дело с полными и точными фактами, поэтому они вынуждены основывать свои выводы и рассуждения на вероятностях. Рассуждая таким образом, мы можем сделать вывод, что Вудс не симпатизировал фашизму и не участвовал в деятельности фашистских организаций. Более того, он, скорее всего, считал отвратительным резкий тон их заявлений и фанатизм их позиции и абсурдными их дикие фантазии, предубеждения и методы — хотя, возможно, и чувствовал схожесть некоторых их идей и ценностей со своими.

Во многих отношениях сложность, двусмысленность и противоречивость, присущие политическим побуждениям Вудса, могут, если не вдаваться в подробности, продемонстрировать политические альтернативы, стоявшие в то время перед средним классом британского общества, разорванного между усталым разочарованием от старого и сильным недоверием к новому. Британия, как мы знаем, отвергла крайние политические решения. Скорее всего, так же поступил и Вудс.

Даже если к 1939 г. Вудс и был разочарован агонизирующей политикой своего времени и неуклонным приближением войны, это никак не отразилось на его патриотизме. Как только началась Вторая мировая война (в то время, когда Джойс обживался в Берлине, а Домвилль распускал — по крайней мере, публично — «Звено»), Вудс поспешил вновь поступить на службу в армию. Однако из-за возраста он получил отказ[456]. К началу сентября 1939 г. Вудсу оставалось несколько недель до пятидесяти девяти лет, и он уже четыре года как «превысил верхнюю границу годного к службе возраста»[457].

Один из старожилов Лонг Крендона вспоминал, что именно Вудс «узнал Уильяма Джойса по его радиопередачам». Нет причин сомневаться, что Вудс узнал диктора (которого в середине сентября один британский юморист прозвал Лордом Хау-Хау) и доложил об этом в полицию. Однако Джойс обладал очень характерным голосом, который узнавали многие люди, и из этого нельзя сделать выводы о степени близости их более ранних отношений[458].

В любом случае, в то время Вудс был занят более серьезными и важными делами. В июне 1940 г. полковник направил генералу Айронсайду, который в то время был главнокомандующим Вооруженными силами метрополии (до своей внезапной отставки в середине июля), новую схему системы радиомаяков, разработанную бывшими младшими офицерами Карельского полка, которая должна была «устранить серьезные недостатки в обороне нашей страны»[459].

В следующем году Вудс работал в Движении национальных сбережений в отделении Ист Райдинга, для чего он переехал из Букингемшира на север — сначала в рыбачий порт Халл, а потом в маленький и более привлекательный прибрежный городок Бридлингтон. Первая кампания Национальных сбережений была организована во время Первой мировой войны, чтобы убедить людей вкладывать деньги в военную экономику через специальные облигации. В конце 1939 г. была основана сеть региональных и местных комитетов для координации усилий по привлечению средств, достижению целей и анализу результатов. Руководили этими комитетами, как правило, отставные офицеры или другие уважаемые люди из числа местного населения; у нас отсутствуют сведения, почему Вудсу, чтобы занять эту должность, потребовалось переехать из Лонг Крендона в графство Йоркшир.

Кроме поощрения в регионах экономии, сбережений и вложений в правительственные займы (посредством облигаций обороны, военных сберегательных сертификатов и пр.), каждый год Движение национальных сбережений организовывало активную недельную кампанию по сбору средств на определенные цели, с многочисленными плакатами, митингами и общественными мероприятиями, такими как концерты, церковные праздники и чайные танцевальные вечера. В 1941 г. Ассоциация национальных сбережений Ист Райдинга и ее дочерние комитеты организовали «Неделю Военного Оружия», а в 1942 г. — «Неделю Боевых Кораблей». Темой 1943 г. были «Крылья Победы» (в Бридлингтоне местный оркестр Королевских ВВС в течение недели в июле каждый день давал благотворительные концерты), а в 1944 г. — «Салют Солдату». Вероятно, Вудс также записался в S-й (Ист-Райдингский) батальон Местной обороны.

Во время работы Вудса в Движении национальных сбережений он купил большой дом и квартиру поменьше в Бридлингтоне и сдал коттедж Уэлл в субаренду своему родственнику. После окончания войны он какое-то время прожил в Йоркшире, потом ненадолго вернулся в Белфаст и снова поселился в Лонг Крендоне. В Северной Ирландии он вновь начал работать льняным дизайнером у своего брата, специализируясь на качественных «дамасских» узорах. Через некоторое время после окончания войны семейный бизнес был ликвидирован или продан. Вернувшись в Англию, Вудс продолжил выполнять заказы ольстерских льняных фирм, разрабатывая сложные узоры с изображением цветов для лоскутных одеял, а также начал в качестве хобби плести гобелены очень больших размеров.

Пока Вудс старел и проводил дни за ткачеством, распалась Британская империя. Возникли новые государства, долгое время мечтавшие о независимости. Их этнографические и географические границы часто определялись их колониальным прошлым. После Первой мировой войны и распада Российской империи карелы, попытавшиеся добиться национального самоопределения, потерпели неудачу. Через тридцать лет и после другой мировой войны африканские и азиатские народы нашли вдохновение, указания и силу в тех же базовых принципах, впервые провозглашенных и морально обоснованных Вудро Вильсоном в 1919 г. На этот раз народы одержали победу. Это был новый мир Организации Объединенных Наций, холодной войны и ядерных вооружений, в котором Британия больше не играла основной роли. Через несколько лет в Северной Ирландии вновь зазвучало название Добровольческих сил Ольстера, которое взяла военизированная группа, поставившая целью противодействовать борьбе Ирландской республиканской армии за объединенную Ирландию. Регион на следующие сорок лет погрузился в пучину терроризма и гражданских конфликтов. Филипп Джеймс Вудс мирно скончался от сердечного приступа в коттедже Уэлл, в Лонг Крендоне, 12 сентября 1961 г., не дожив несколько дней до своего восемьдесят первого дня рождения[460].