Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Карелов в их убеждениях не поколебали ни угрозы Мейнарда, ни покровительственные аргументы Прайса — все это прозвучало впустую, учитывая нескрываемое презрение и враждебность, которую демонстрировали по отношению к местному населению белогвардейцы. Вместо этого карелы поддержали требования Ахава и решили сформировать Национальный комитет, состоявший из пяти человек, — своего рода временное правительство, которое должно было подготовить местные выборы в карельское национальное Учредительное собрание. Именно оно и должно было определить, будет ли будущее Карелии связано с Россией, с Финляндией или ни с той и ни с другой. Национальный комитет был наделен полномочиями начать переговоры с «соседними государствами» Карелии (т. е. с Финляндией, белогвардейским Временным правительством Северной области и Советской Россией), чтобы добиться от них признания ее независимости, а также послать двух делегатов на Парижскую конференцию и на остров Принкипо (в том случае, если эта конференция состоится), чтобы обязать договаривающиеся стороны признать право Карелии на самоопределение[243]. Майор Григорий Лежев из Карельского полка и его адъютант Петр Лежев (скорее всего, братья) получили от съезда особый мандат на участие в Национальном комитете и согласились помогать ему в его деятельности, если она не вступит в противоречие с их воинским долгом (это условие является важным в свете обвинений, выдвинутых позднее против карельских офицеров полка)[244].

Всем без исключения, кроме Вудса и самих карелов, эти требования казались смехотворными и опасными. Белогвардейцы открыто высказывали свое убеждение в том, что съезд карелов предвещает немедленное большевистское восстание в уезде, которое начнется и будет возглавлено самим Карельским полком. Несомненно, в их интересах было представить для британцев деятельность карелов именно в таком свете. Хотя Мейнарда так и не удалось убедить, что полк собирается поднять восстание, и Вудс энергично и неоднократно опровергал это, остальные офицеры и командование союзных сил были склонны верить, что дела обстоят именно так.

5 марта Дрейк-Брокман отправил Прайсу в штаб-квартиру 237-й бригады в Кеми телеграмму, в которой говорилось, что «командующий Батаяр, офицер французской военной разведки, переслал рапорт <он был написан, скорее всего, Ермоловым и в то время ходил по кругу>, где сообщается, что на Карельский полк, по его мнению, нельзя полагаться и нужно предпринять меры, чтобы обезвредить любое восстание, которое может в нем произойти»[245]. Штаб-квартира в Мурманске, очевидно, пришла к тем же выводам, и Прайс немедленно вызвал Вудса и приказал ему разоружить свой полк. В британских военных архивах отсутствуют сведения о дальнейших событиях. Однако, как сообщают мемуары Вудса, ему удалось убедить своего командира в том, что история о планируемом в Карельском полку мятеже была сфабрикована белогвардейцами, которые хотели использовать ее как уловку, чтобы убить всех британцев в Кеми и потом возложить ответственность на карелов. Прайс согласился, чтобы карелы, пока создается видимость их разоружения, оставили при себе все оружие за исключением пулеметов Льюиса (легкий пулемет, с которым управлялись два человека, был широко распространен в британской армии). Вудс разработал план, чтобы у карелов остались даже пулеметы (впервые в своей жизни, утверждает Вудс в своих мемуарах на с. 122, он «намеренно нарушил дух прямого приказа от вышестоящего начальства»), и расставил свои войска таким образом, чтобы предотвратить спланированное русскими нападение.

Британское правительство уже передало карелам четкий ответ на их петицию через генерала Мейнарда. В начале марта министерство иностранных дел послало в Кемь Фрэнсиса Линдли, своего поверенного на севере России, чтобы окончательно уладить этот вопрос. Согласно мемуарам Вудса (с. 140), Линдли весело приветствовал его на станции словами: «Неужели, полковник Вудс, это очередной ирландский розыгрыш?» Дипломат снова повторил, что британское правительство не примет Карелию в качестве протектората, после чего отправился на встречу с карелами, которую Вудс пропустил, так как «не испытывал желания наблюдать <их> разочарование». Линдли также сообщил Вудсу, что карельская петиция «вызвала переполох среди некоторых из наших союзников» и что самого Вудса считали ответственным за подстрекательство «британских планов на захват Карелии».

Хотя мы знаем, что эта часть обвинений была исключительно плодом воображения белогвардейцев — Британия никогда не вынашивала «планов» на захват территории в этом регионе — остается неясным, какую роль сыграл Вудс в политической деятельности карелов в этот период. Был ли он в действительности подстрекателем, как считали некоторые, или просто пассивным наблюдателем? В своих мемуарах он не скрывает, что искренне поддерживал стремления карелов — он стал испытывать по отношению к ним «милосердие и доброту, многое поняв, наблюдая за безмолвным страданием местных жителей», если снова процитировать героя «Пресвитера Иоанна» Бакана. Он верил и надеялся, что их петиция с просьбой предоставить Карелии статус британского протектората могла иметь успех не в последнюю очередь благодаря лесным богатствам и полезным ископаемым края, которые, как он понимал, были соблазнительной приманкой для империи (см. с. 140).

Однако, согласно свидетельству Вудса, он тщательно сохранял профессиональную беспристрастность, предлагая свои советы (например, организовать избирательную систему, сформировать сберегательный банк и кооперативные торговые общества, см. с. 144) только частным образом. То, что его лояльность британскому командованию всегда оставалась на первом месте, не подлежит сомнению. Когда во время ухтинской кампании, длившейся с августа по октябрь 1918 г., он узнал, что несколько карелов организовали встречу в Панозере, на которой обсуждали политические требования, он искренне посоветовал им быть осторожнее в своих намерениях и не позволить отдаленным амбициям отвлечь себя от борьбы против белофиннов и немцев. Он осознавал, что это было приоритетной задачей как для него, так и для них[246].

Однако тот факт, что Вудс в действительности самым очевидным образом «нарушил дух» приказа разоружить карелов в марте следующего года и осмелился весьма творчески интерпретировать инструкции в нескольких других случаях (например, когда ему было приказано арестовать Токоя в то время, когда финский политик находился с визитом в Кеми, см. с. 110), предполагает, что он, возможно, не всегда проводил различие между профессиональной и личной ролями. Это также придает вес другим свидетельствам, согласно которым Вудс сыграл более активную и конструктивную роль в развитии карельского националистического движения.

Мы уже сталкивались с мнением Ермолова о том, что Вудс «слишком увлекся своей ролью» и что он «проявляет типично британское упрямство», не желая отказаться от своей ошибочной позиции. Ермолов также, вполне возможно, верил (как намекнул Линдли), что Вудс мог поощрять карелов в их «свежеиспеченных» националистических амбициях только с распоряжения или при попустительстве британского правительства. Однако у вице-губернатора хватило такта, чтобы скрыть эти подозрения в докладе, который он отправил Миллеру и который был переведен и распространен среди британских дипломатических и военных чиновников, в конечном итоге достигнув Уайт-холла, где он оказался на столе британского министра иностранных дел лорда Керзона.

Другие белогвардейцы высказывали свои обвинения более откровенно. Владимир Иванович Игнатьев, политически левый антибольшевик и министр внутренних дел в русском правительстве в Архангельске до августа 1919 г., через несколько лет вспоминал в своих мемуарах (написанных в советской тюрьме и потом опубликованных в советском журнале):

вернуться

243

Резолюция опубликована в: Finland and Russia, 1808-1920. From Autonomy to Independence. A Selection of Documents. London: Macmillan, 1975. P. 248-249.

вернуться

244

Itkonen O. V. Muurmannin suomalainen legioona… P. 90.

вернуться

245

5 марта 1919 г., Военный дневник, Штаб-квартира 237-й бригады // TNA: PRO WO 95/5427.

вернуться

246

Недатированное письмо «панозерцам», Документы Вудса // IWM 78/24/1.

64
{"b":"225816","o":1}