Офис компании «Леонидия» был превращён в небольшую крепость. Одно дело — лояльное отношение местных властей. И совсем другое дело — неконтролируемый гнев народа, который подогрет правительственными агитаторами, призывающими сражаться с восточными выскочками до последнего тейского ублюдка.

В ещё большей степени северянин поразил спутницу, представившись настоящим именем и попросив охранника устроить встречу с владельцем «Леонидии». Мощный верзила почтительно поклонился. Бросить «ветроголовый» тею можно разве что в спину и с приличного расстояния, это икарийские подданные усваивают с раннего детства.

— Зачем? — шепнула Иана.

— Увидишь.

Они прошагали за охранником по коридору, к крутой лестнице, ведущей на второй этаж. Судя по крепости дверей — не просто к хозяйским покоям, а к следующему рубежу обороны на случай штурма. Внутри попали в царство натурального морёного дуба, тяжёлой кожаной мебели и прочих признаков солидности владельцев, отличающихся отменным вкусом.

— Тей Алексайон из рода Алайнов, Северная Сканда. Имя благородной синьоры, к сожалению, вслух назвать не могу.

— Тей Софос Теламон. Прошу вас, синьоры.

Элегантный, добропорядочный, со строгим взглядом пронзительных глаз, он выглядел истинным синьором. Его элегантный укороченный фрак матово блеснул пуговицами, словно издеваясь над жутким облачением Алекса.

Иана отметила — её партнёр умудрился держаться и произносить слова столь весомо, что даже в бедняцкой одежде, пропахшей морем и конюшней, они воспринимались дельцом по достоинству. Именно так её напарник разговаривал с матроснёй в первый день на «Молнии» — не давая возможности усомниться в истинности сказанного.

Вот оно, преимущество провинциального дворянина. С молоком матери впитал в себя превосходство. Разница между самым ничтожным чистокровным и императором стократ меньше, чем пропасть между теями и «червями». Как же он дружил с Марком? Иана отложила размышления на потом, прислушиваясь к разговору.

С подкупающей прямотой легионер изложил суть дела: они оказались на чужом берегу без серебрушки в кармане. И чтобы не запятнать честь неподобающим поступком, тей решился на меньшее из зол: просить в долг у соотечественника.

Иана приготовилась к неприятному продолжению. Сейчас синьор Теламон прикажет выставить их за дверь, Алекс взбеленится и вызовет на поединок, возмутившись, что тот не поверил благородному слову. Каково же её изумление было, когда торговец вызвал секретаря и велел принести двадцать золотых монет!

— К сожалению, проценты будут велики.

— Понимаю, — покладисто согласился Алекс. — Уверен, вы не сомневаетесь в моём слове.

— Конечно. Сомнения относятся к вашей возможности благополучно вернуться в империю и погасить долг. Вы же приехали не на новогодние празднества, правильно? А любое дело на ламбрийской территории опасно для высокородных. Поэтому — не обессудьте. Два золотых в месяц.

— Благодарю вас, синьор.

На улице Иана радостно вцепилась в локоть Алекса. Войдя в роль супруги, она уже безо всякого смущения позволяла себе подобные жесты.

— Хорошо, что обошлось без грабежа. Дома, как только я смогу добраться…

— Дома? — удивился «муж». — Там нужно будет отдать на четыре золотых больше. Просто я не хотел рисковать прямо тут. Деньги добудем в глубине страны. А сейчас — бегом покупать билеты на поезд.

— Да… Постой. Билеты мы, конечно, купим. Но на завтра. Давай снимем гостиницу, отмоемся. Подберём нормальной одежды… Не перебивай! Да, ты чувствуешь себя на задании, плевать на этикет. Но мы появимся в приличном доме, собираемся уговаривать изменить глобальную политику. В этом?

Она картинно махнула крыльями дождевика с белесыми разводами от высохшей солёной воды.

— Ну, если для задания…

Любой, знакомый с женскими привычками хотя бы понаслышке, в состоянии догадаться, куда была потрачена заметная часть суммы из «Леонидии» за вычетом гостиницы и билетов.

— Ты видел меня в рыбацком и в лётном, дражайший супруг. А в костюме женщины?

Не утерпев до воображаемого императорского бала, куда обедневшее дворянство не часто приглашают, Иана устроила небольшую месть прямо тут. Она вернулась в гостиничный номер ближе к восьми. И её можно понять. За перенесённые лишения в обличии рыбной торговки она просто обязана была чем-то себя наградить.

Алекс уложился в полтора золотых, выбрав зимнее пальто, немного ношенное и потому дешёвое, шляпу, придающую ему чрезвычайно миролюбивый вид, тёплую обувь и трость. Спутница упорхнула почти сразу, а вечером насладилась маленьким триумфом.

Её мужчина непроизвольно распахнул рот. Вернув на место челюсть, рассудок и сердцебиение, с усилием произнёс:

— И так ты полагаешь выдавать себя в дороге за простолюдинку?

Иана распахнула шубу, продемонстрировав длинное платье, идеально обтянувшее изящную фигуру. Как она смогла найти его, тем более — в стране, где никто не гоняется за избыточной стройностью, осталось непостижимой загадкой. Иссиня-чёрные волосы улеглись в замысловатую причёску, прикрытую сверху маленькой шляпкой с вуалеткой и красной искусственной розой.

И это ещё не всё. Легкая, со вкусом наложенная косметика. Бусы из поделочного камня, точно подобранные в тон. Перчатки. Крохотная сумочка. Высокий каблук и острые носы туфель, кокетливо выглядывающие из-под подола. Обволакивающий запах духов. Крема, смягчившие кожу лица, пострадавшую от долгого морского пути. Что-то, наверно, ещё, но Алекс не смог бы и под пыткой описать детали. Каждая из них — словно пушки, непрерывно палящие по его бастионам.

О, какие это орудия… Стреляющие чёрным огнём глаза. Немного резкие и очень красиво вылепленные черты лица. Аккуратно подкрашенные яркие губы. Безупречно стройный силуэт…

Всевышний, избавь от вожделения!

Защищаясь, он выдавил из себя глупую фразу:

— Как же счастлив будет Терон, когда я привезу тебя обратно…

Иана даже не возмутилась.

— Когда это ещё будет. А ты имеешь возможность пригласить меня в ресторацию.

Алекс покорно поплёлся, предоставив синьорине локоть. Поймал себя на том, что в присутствии Теламона обозвал её синьорой. Если замужняя женщина — она синьора, а в Ламбрии это прекрасное создание считается его женой. Кроме освящения брака в церкви и, конечно, одной чрезвычайно пикантной детали — супружеской близости. Но раз назвал своё настоящее имя и озвучил тейское достоинство, то есть раскрылся, мог Иану величать синьориной. Машинально оговорился или случайно выдал подспудное желание?

В Икарийской империи приличных женщин не приглашают в трактиры, кабаки, таверны или пивные подвальчики, там пируют мужчины, усаживающие к себе на колени доступных за недорого прелестниц. Ламбрийцы обнаружили замечательный способ извлечения денег из соотечественников: дорогие пристойные места для отдыха и ужина под лёгкую музыку.

Алекс, согласившийся питаться не по-тейски, чтобы во вражеском лагере никто не догадался о его происхождении, заказал свинину, Иана — куриные крылышки. Под мясо им принесли красное вино. Напарники почти не разговаривали. Мужчина не мог примириться с метаморфозой, он привык к спутнице в роли товарища. Но её новый облик никак не стыковался в сознании с той, что тонула в океане и дрейфовала в лодке, страдала от смрада под палубой рейдера и делила ночлег в соломе среди конюшни. К Иане-воительнице он привык, этой он стеснялся. Скажем откровенно — даже несколько побаивался. А ещё предстоит ночь в номере, на одной постели, пусть огромной ширины и с разными одеялами.

Боже, ты посылаешь испытание или наслаждение?

Всевышний не удостоил ответом.

Её решение выставить себя на всеобщее обозрение вопиюще не разумно. И достаточно неожиданно — за время вояжа Иана проявила основательную практичность. Что это? Не сдержала женского инстинкта выглядеть сногсшибательно, когда представилась возможность, или преследует определённую цель?

— Дорогой, а если тей Теламон оплетён сетями герцога Мейкдона? Непременно пошлёт ему весть.