И задумался — где спрятаться в ожидании секс-голубков? Накрыть их должен в такой момент, когда козе понятно — преступление налицо, можно приступать к исполнению приговора.

Федя сунулся в шкаф и через минуту вывалился оттуда, хватая ртом воздух. Не успел надышаться, в двери заскрежетал ключ.

Федя нырнул под супружескую кровать. Как раньше не додумался укрыться здесь? Рукой подать до событий и полная конспирация.

— Погоди, хорошая, сам тебя разую, — раздался в коридоре мужской голос.

«Прямо с порога оголяются!» — гневно подумал под кроватью Федя и достал из кармана консервный нож.

Перед глазами появились две пары ног. Мужская — сорок пятого размера, женская — с тщательным педикюром. «Ишь, как к свиданию приготовилась!» Федя изо всех сил ухватился за ножку кровати, дабы не выскочить на любовников раньше времени.

На пол торопливо полетела одежда: блузка, пиджак, рубашка, юбка… Федя ждал кружевной лифчик, который подарил жене на день рождения. Лифчик не упал. Раздевание, как, впрочем, и все свидание, шло молча.

«Это что ж они как звери?!» — возмущался в укрытии Федя. — Так приспичило, аж скулы свело?»

Кровать истошно заскрипела под тяжестью страстно упавших тел. Федино терпение лопнуло, хотя по плану надо было ждать развития любовного процесса до точки кипения. С криком:

— Животные!!! — выскочил наружу, по дороге шарахнувшись затылком о ребристый потолок укрытия.

Первое, что увидел на месте разврата — гренадерские ляжки и два холма атлетических ягодиц. В вершину одного из них, кипя праведной местью, всадил консервный нож. Для симметрии замахнулся поразить второй холм и… О! Боже! Увидел Надьку, Клавкину младшую сестру, она испуганно выглядывала из-за гренадерского плеча. Вот это пассаж!

— Извините! — приложил Федя руку с окровавленным ножом к сердцу. — Обознался!

Он задом выпрыгнул из квартиры и с мыслью: «Убью!» — посыпался вниз по лестнице. На этот раз убийственный гнев был направлен на дядю Леню-дезинформатора.

Однако на выходе из подъезда Федя спрятал в карман окровавленный нож. Зачем выносить свою дурость из избы?

Через месяц, на свадьбе свояченицы Надьки с гренадерским женихом, после первого стола подошел с полной рюмкой к молодому:

— Ты меня того, дорогой, извини. Я-то думал — Клавка…

— Да не бери ты нам ум! — захохотал жених. — До свадьбы ведь зажило! Вот если бы ты меня ржавым штопором прокомпостировал…

— Точно! — воскликнул Федя. — Как я сам не догадался? Штопором еще лучше!

— Что лучше штопором? — подошла жена Клава.

— Хахалей твоих перфорировать! — сказал Федя и опрокинул рюмку в заждавшийся рот.

Жена Димы Карташова, Оксана, особа ревнивая — пробы ставить негде! Ладно бы Дима донжуан, который ни одну юбку, не измяв, не пропустит, с любой и каждой на подвиги готов. Мысленно он был не прочь. Но относился к категории мужчин, у кого от замыслов до дела дорога далека. Кабы женщины первыми проявляли интимную инициативу, делов бы натворил — на десять мужиков хватило. Жалко, дамы гроздьями на шею не вешались.

Не красавец был, прямо скажем. Физиономия густо обсыпана рыжими веснушками. Тогда как голова засеяна пегим волосом, а брови торчали белобрысые. В очках. И комплекцией не блещет. Шея длинная, ноги короткие, при росте 170 — детский размер обуви… Но жена ревновала к каждому столбу. Может, оттого, что когда-то хороводился с ее подругой Любцей. Целый год. А потом Любця завиляла хвостом и сделала Диме ручкой с мичманом. Дима погоревал, погоревал и по рецепту: лекарство от любви — новая зазноба, переключился на Оксану. Не стал далеко ходить в аптеку. Сначала без заднего умысла переключился, время покоротать. В результате накоротал на свадьбу. После которой выяснилась вся ревностная сущность молодой жены, крепнущая с годами.

Дима безгрешным не был. Пару-тройку раз оступался не только в мыслях. Но концы прятал — не подкопаешься. Поводов для ревности не оставлял. Однако Оксана неутомимо вынюхивала. Кто ищет, тот всегда… И нашла повод. Стопудовый. Пачку презервативов в кармане.

Довелось как-то читать в статье-агитке против вензаболеваний обращение врача к женам. Дескать, если вы обнаружили в кармане у мужа презерватив, не делайте из этого шекспировской трагедии с кровавыми разборками. У современного джентльмена презерватив, можно сказать, — обязательный атрибут, подтверждающий мужское достоинство. Без него он вроде как не настоящий мужик.

Оксана ту статью не читала.

Как и жена одного моего знакомого, на которого женщины не посягали по причине, что не успевали — опережал их с этим делом. На вящую радость слабого пола. Самое распрекрасное — жена даже в мыслях не допускала: ее дорогой супруг — заслуженный гулеван. Жила в счастливом неведении. И как-то нашла, подобно Оксане, презервативы у мужа. Перед стиркой полезла в карман рубашки, а там упаковка с забористой картинкой, на которой девица, грудь арбузная нараспашку, изображена. Как бы говорящая: от меня всей упаковкой сразу предохранись.

— Что это? — удивленно спросила супруга.

— «Сникерс» в киоске покупал, — невозмутимо прозвучало в ответ, — на сдачу дали.

Наивная даже не задумалась, что нечаянная находка дороже «Сникерса» и на разменную мелочь не тянет. Поверила с ходу.

Если в том случае презервативы не случайно попали в мужнин карман, с Димой было сложнее. Не он концы оставил. Коварные дружки подсунули резиновый сюрприз в честь 1-го апреля. Знали слабость Оксаны.

У той ноги подкосились, когда обнаружила вещественное доказательство. Гад такой! Падла ненасытная! Сволочь! В упаковке на пять презервативов одного уже не было. Друзья специально капканную арифметику подстроили. Дабы не отвертелся Дима, мол, для дома, для семьи нес. Штучно, это не сигареты, защитное средство из пачек не продают.

Допрос по горячим следам Оксана устраивать не стала. Взяла себя в руки. Решила выжать из ситуации максимум воспитательного эффекта. Побежала за советом к подруге. Той самой Любце, с которой когда-то Дима крутил любовь.

— Кобелино! — как-то даже обрадовалась Любця. — Такая роскошная женщина под боком и туда же. Вот уж паскудное племя!

— Что делать-то? Натыкать бы носом, чтобы неповадно в другой раз! А как лучше — ума не приложу.

— Че тут думать! Возьми тарелочку с голубой каемочкой, аккуратненько разложи резиночки и пригласи на ужин. Устрой ему пир, чтоб по усам текло и в лоб попало.

Оксане жуть как понравился Любцин совет. Блеск. Чуть-чуть своего добавила в рецепт воспитательного блюда, и деликатес получился — закачаешься.

Дима закачался. Заходит на кухню, там на тарелочке с золотой каемочкой рядком лежат нафаршированные пельменями четыре презерватива. Красный, как перец, зеленый, как огурец, желтый, как банан, и черный, как негр. Отведай, дорогой супруг, пикантного кушанья. Не подавись. Тут же кетчуп стоит для остроты ощущений.

Увидав разблюдовку, Дима страшно удивился. Жена постельным юмором никогда не отличалась.

— Первое апреля — день смеха? — нейтрально спросил.

— День защиты от детей! — еле сдерживаясь, ответила Оксана. — И от проституток!

— Шуточки у тебя! — пожал плечами Дима.

Супруга не выдержала.

— Где пятый? — угрожающе закричала.

— Не брал! — испуганно открестился Дима. — Вообще на кухню не заходил!

— Что ты гонишь? — Оксана сунула Диме в нос упаковку. — Где пятый? От СПИДа отгораживался?! Паскуда!

— Ты что? — оттолкнул вещдок Дима. — С печки упала?!

— А ты откуда?! На какую?! По пути ее от аборта предохраняя?

Тарелка с оригинальным блюдом полетела в мужа.

— Угомонись! — крикнул Дима.

Пельмени в пахучей упаковке веером разлетелись по кухне, ароматизируя по пути пространство. Тарелка шибанула в лоб. От удара Дима сразу понял, чьих рук резиновая проделка. То-то Краснов, когда расходились, все поздравлял с 1-м апреля.

— Позвони Краснову! — крикнул Дима. — Он подсунул.