Литмир - Электронная Библиотека

Сэр Джон Лоуренс посылал к капитану Максвеллу и к Кишнайе курьера за курьером, приказывая пустить в ход все возможное, чтобы привести в исполнение такую прекрасную и истинно английскую идею.

Таково было на другой день после взятия Дели положение обеих партий в Индии — побежденных и победителей, положение, описание которого служит, необходимым прологом к изложению последующих любопытных событий.

Двадцать пятого октября 1859 года солнце уже начинало спускаться к поверхности Индийского океана, освещая последними пурпурными и золотистыми лучами верхушки столетних лесов, которые покрывают вершины Нухурмурских гор на Малабарском берегу, а с противоположной стороны в то же время медленно расстилались сумеречные тени, шаг за шагом вытесняя свет и постепенно окутывая тьмой и безмолвием обширные равнины Декана и величественную массу гор, которая служит им укреплениями.

Почти на самой вершине этих громад по обширному озеру, окруженному первобытными девственными лесами, быстро неслась по направлению к правому берегу небольшая шлюпка особенного устройства, планшир которой всего только на несколько сантиметров подымался над водой. На палубе никого не было, и не будь ее в задней части заметно легкого сотрясения, указывающего на присутствие винта, трудно было бы составить себе понятие о таинственной силе, которая управляла этим судном; как бы внимательно мы ни всматривались в этот феномен, мы не могли бы решить этой сложной проблемы, если бы разговор двух человек, только что вышедших на палубу, не разрешил наших сомнений.

Один из них с обросшим, как у шимпанзе, лицом — одни только глаза и нос выглядывали из-за черных лохматых волос, — похожий своими чертами и несколько грубыми манерами на матросов с берегов Прованса, крикнул, вылезая из люка и присоединяясь к своему товарищу, вышедшему раньше него:

— Клянусь бородой Барбассонов, я начинаю думать, Сердар, что вы тонкую штуку придумали, перетащив «Эдуарда-Мэри» в эту чертовскую трущобу.

— Как видите, Барбассон, — сказал, улыбаясь, тот, которого назвали Сердаром, — во всем надо всегда ждать конца.

— Мы, клянусь Богом, прекрасно делаем наши двадцать два узла с этой механикой, как вы ее там называете! Никак не могу удержать в памяти это дрянное название.

— Электромотор, мой милый Барбассон!

— В открытом море при сильном ветре не очень-то она расходится, ну а здесь, в этой утиной луже, она окажет нам большие услуги.

Нам, я думаю, нет необходимости представлять: вы и без того узнали знаменитого адмирала флота маскатского султана, Шейх-Тоффеля, как гласит его мусульманское имя.

— Очень важные услуги, верно, — продолжал Сердар, — благодаря своей быстроте и запасу ящиков с картечью в трюме мы можем несколько месяцев пренебрегать силами, которые вице-король вздумал бы выслать против нас, если только его шпионы сумеют открыть наше убежище.

— Не считая того, Сердар, что я буду водить их до Страшного суда по всему озеру, прежде чем они найдут вход в подземелья Нухурмура.

— И если это им удастся, — а мы решили, что не отдадимся живыми в руки англичан, — то обещаю вам, что ни один из наших противников не принесет вице-королю известие о нашем последнем подвиге.

— Как и об его исполнении… Мы даем им проникнуть в подземелье, подносим огонь к пороху — и прости-прощай вся компания… Мы прыгаем на три тысячи футов вверх над поверхностью моря… Вот род смерти, которого не предвидел Барбассон-отец, а это был человек, который предвидел далеко вперед. Я помню, что с самого моего нежного возраста он всегда предсказывал, что я найду смерть на виселице или буду расстрелян… Бедный человек, он был бы доволен, увидев, что предсказание его должно исполниться… Если англичане схватят меня…

— Только неосторожность или измена могут выдать нас, а так как между нами нет изменников…

Сердар произнес последние слова и вдруг остановился: едва заметная дрожь пробежала по его телу, и глаза его пристально устремились в чащу леса, как бы желая проникнуть в самую ее глубину. Лес в этом месте так близко подходил к озеру, что ветки баньянов и тамариндов тянулись сводом над поверхностью воды.

— Что случилось? — спросил Барбассон, удивленный видом своего спутника.

— Спуститесь в каюту и остановите шлюпку! — отвечал шепотом последний.

Моряк выпустил руль, который он держал рукой, выйдя на палубу, и поспешил вниз исполнить приказание Сердара. Последний тем временем, пользуясь быстротой судна, поставил его параллельно берегу, но слегка наискось, чтобы удобнее было пристать, а затем в ту минуту, когда шлюпка собиралась остановиться, направил ее таким образом, чтобы она стояла левым бортом к берегу.

Последние содрогания легкого судна не прекратились еще, когда Сердар с карабином в руке прыгнул на берег, говоря Барбассону:

— Ждите меня и будьте готовы ехать по первому моему сигналу.

И, согнувшись вдвое, чтобы не зацепиться за низкие ветки, он проскользнул в лес.

II

Раненый. — Тота-ведда. — Открытие Нухурмура. — Таинственные подземелья. — Покинут на берегу. — Преследование на озере. — Ури! Ури! — Возвращение в подземелья.

МОРЯК ЕЩЕ НЕ УСПЕЛ ОПОМНИТЬСЯ ОТ удивления, как на недалеком расстоянии послышался выстрел, а вслед за ним крик боли и испуга.

— Ко мне! — послышался в ту же минуту голос Сердара.

Барбассон исполнил приказ и в несколько прыжков очутился возле Сердара.

Там, барахтаясь и испуская жалобные стоны, лежало на лесном мху тощее и безобразное существо с руками и ногами невероятной худобы, почти без мяса, на которых нервы и мускулы были натянуты, как сухожилия. Цвет его кожи был черный, как сажа, а пальцы на ногах, худые и длинные, были такие же подвижные, как и на руках, и загибались внутрь, как у обезьян. С первого взгляда его можно было принять за одну из них, если бы не довольно большая, курчавая голова и не отсутствие шерсти на всем его теле. Из раны в правом боку сочилась яркая пенистая кровь; это заставило Сердара думать, что пуля попала в легкое.

Бедное создание смотрело на него с выражением такого ужаса, который одержал, по-видимому, верх даже над его страданиями. Барбассон, взглянув на него, сначала ошибся относительно его происхождения.

Том 1. В дебрях Индии (с илл.) - i_014.jpg

— Ба-а! — воскликнул он довольно равнодушно. — Вы убили обезьяну! Бедному животному, черт возьми, недолго осталось жить.

— Вы ошибаетесь, Барбассон, — грустно отвечал ему Сердар, — это один из несчастных тота-ведд, живущих в здешних уединенных местах, где они скрываются от людей, которые относятся к ним более жестоко, чем дикие звери, и я тем более огорчен этим случаем, что это вполне безобидные существа. Но что делать? В нашем положении мы то и дело должны быть настороже; малейший недосмотр может погубить нас. Я принял его за шпиона этого проклятого Кишнайи, который, по словам Рамы-Модели, несколько дней уже шныряет по равнине.

— Вы тут не виноваты, Сердар.

— Я заметил какое-то странное движение среди листвы в то время, когда мы приближались к берегу озера, и подозрительность понудила меня найти причину этого движения; несчастный вместо того, чтобы скрыться среди листвы баньянов подальше от меня, как поступают обычно люди его племени, попробовал притаиться, чтобы не обратить на себя моего внимания, как настоящий шпион. От этого-то и произошло все зло.

— Вы говорите, что Кишнайя шныряет по окрестностям? — спросил Барбассон, которого новость эта взволновала больше раны туземца. — Вы не говорили нам об этом.

— К чему нарушать спокойствие Нана-Сахиба? Несчастный принц считает себя в безопасности в этих подземельях, да и времени всегда хватит, чтобы предупредить его, когда опасность станет более острой. Рама-Модели вернулся вчера вечером в Нухурмур.

— Знаю… его очередь была следить за равниной. Он утверждал, что не встретил ничего угрожающего нашему спокойствию.

50
{"b":"224957","o":1}