Но он не возражал, чтобы Маша побеседовала с Софьей, а уж та охотно разоткровенничалась:

– Директором фабрики раньше была моя мама, Лидия Семеновна. У нее был управленческий талант. Она умела мотивировать людей.

– Умела? – переспросила Маша. – Она что, больше здесь не работает?

– Она погибла несколько лет назад. Была бы жива – фабрика продолжала бы развиваться. Но – увы…

– А ваш отец? Он вроде разбирается в бизнесе?

– Разбирается, – вздохнула Софья. – Но… не для газеты: уметь хорошо считать – это не управление. Надо правильно общаться с людьми. Ведь бизнес – это люди…

– А вы тоже работаете на фабрике? Помогаете отцу?

– Нет. Вряд ли мы когда-нибудь сработаемся. Я живу в Лондоне, а он здесь.

– Извините, я очень любопытная… А вы где остановились?

– Вы журналистка или шпионка? – в упор посмотрела Софья.

Маша вежливо засмеялась:

– Просто семья – это очень важная тема…

В этот момент Софью отозвали в сторону, и Маша осталась одна у станка. Колеса вращались на бешеной скорости в нескольких шагах от нее, Маша засмотрелась на них и не заметила, что из темного угла на нее пристально глядит Кира.

Глаза мнимой секретарши наполнились чернотой. И Маша, словно завороженная, сделала к станку шаг, затем другой. Протянула руку с блокнотом к вращающимся колесам…

– Стойте! Что вы делаете! – громкий крик Софьи вырвал Машу из дьявольского оцепенения. Девушка с ужасом смотрела, как разлетаются по воздуху клочки бумаги, бывшей пару секунд назад ее блокнотом.

Софья рывком оттащила Машу от станка:

– С вами все хорошо? Чуть без руки не остались!

Маша, заподозрив неладное, огляделась вокруг, но Кира уже исчезла. До девушки быстро дошло – Софья только что если не спасла ей жизнь, то уж точно не дала стать калекой.

– Софья Петровна! – с волнением воскликнула Маша. – Если вам вдруг понадобится помощь… Или просто поговорить по-дружески… Наберите меня, пожалуйста – в любое время дня и ночи!

Она подняла с пола клочок бумаги от своего блокнота, записала номер и протянула недоумевающей Софье.

– Сонь, надо поговорить, – к ним подошел Павел. – Это важно.

Маша распрощалась и ушла вниз по лестнице.

– Ты знаешь, что отец пригласил нотариуса? Он намерен делить фабрику на нас двоих, – напряженно проговорил брат. – Твоя работа?

Софья удивилась:

– Первый раз слышу об этом. Но разве это плохо? Я в любом случае имею право на наследство.

– Я так и знал! – взвился Павел. – Так и знал, что ты вернешься и начнешь под меня копать! Какого черта, а?!

– Паш, все не так…

– Коне-ечно! – сузил он глаза. – Ты тут вообще ни при чем! И как будто мы оба не знаем, что отец больше любит тебя! Я ведь не такой умный, не такой креативный, не умею так улыбаться, не помню каждого рабочего по имени… Только ты забыла, что я девятнадцать лет торчал здесь, пока ты занималась личной жизнью, которой у меня не было! Я всего себя посвятил отцу и фабрике! И ты не отнимешь ее у меня, поняла?Маша, затаившись на лестничном пролете, слушала этот разговор.

Агнесса в ярости вбежала в гостиную:

– Маша была на фабрике! Она вмешалась и в это дело!

Марго и Дэн разом повернулись к ней.

– Мы вмешались раньше, – Марго попыталась сохранить невозмутимый вид.

– «Вмешались раньше»! – передразнила Агнесса и указала Дэну на дверь. – Пошел вон!

Парень поспешил убраться, а разъяренная Агнесса вплотную подошла к Марго:

– Ты слишком расслабилась! Ты ничего не замечаешь вокруг из-за своей ревности!

Удар наотмашь по лицу сбил Марго с ног. Агнесса схватила ее за волосы и поволокла по полу:

– Ты плохо служишь мне! Ты, ни на что не годная!

– Ты закончила? – Марго попыталась сохранить остатки достоинства.

– Я только начала! – процедила Агнесса, подтаскивая ее к зеркалу. – Посмотри на себя! Хочешь знать, почему Ян выбрал ее? Маша чиста, а с тебя сыплется грязь!

Она подняла за волосы голову Марго так, чтобы той было видно зеркало. Перед Марго предстала жуткая картина – вместо ее красивого лица с зеркальной глади скалился череп в лохмотьях полуистлевшей плоти.

Наконец Агнесса отпустила ее. Марго села на полу, прижавшись к стене, и заплакала.

– Я не могу больше… Я устала…– Устала? Так может, тебе лучше сдохнуть?

* * *

Петр Евгеньевич был в гневе. Он срочно вызвал Софью к себе и бросил на стол перед ней раскрытую папку:

– Так значит, в Лондоне у тебя все прекрасно? Дела идут хорошо, все счастливы? Это возмутительно!

Софья заглянула туда и обомлела:

– Отличный поворот! Родной отец шпионил за мной…

– Это сделал я, – ухмыльнулся брат, выходя из темного угла. – Ради фабрики.

По правде говоря, злополучную папочку с компроматом Павлу сегодня утром преподнесла верная секретарша Наталья. И он бегом доложил отцу, что бизнес Софьи и ее мужа в Лондоне на грани краха.

– У нас все хорошо… было. До недавнего времени, – ответила Софья.

– Я говорил, что твой муж – катастрофа! – негодовал отец. – Но ты же у нас самостоятельная, хочешь строить свою жизнь без нас!

– Мой муж – это только моя проблема.

– Ошибаешься, теперь уже наша! – ввернул Павел.

– То есть ты знала, что он банкрот, что у вас долгов выше крыши, и не собиралась мне ничего рассказывать?!

Софья хотела ответить, но брат перебил ее:

– А зачем рассказывать, если можно втихую получить такой кусок? Одним махом закрываешь все долги! Она прекрасно понимала, зачем ехала сюда!

– То есть ты приехала только для того, чтобы получить фабрику? – грозно спросил Петр Евгеньевич.

И снова Павел перебил сестру:

– А зачем еще? Девятнадцать лет ее не волновали ни мы, ни фабрика. Интерес возник вместе с долгами!

– Прекрати немедленно! – закричала Софья.

– Ах да, это называется – совпадение, – язвил братец. – Вот чудо-то!

– Столько лет прошло, – медленно произнесла женщина. – А ты все мне завидуешь.

– Хватит, – отец хлопнул ладонью по столу. – Я не затем положил жизнь на эту фабрику, чтоб меня родная дочь из-за нее… продала.

– Отдала в счет долгов мужа, – поправил Павел.

– Ты не получишь и трети! Ты вообще ничего не получишь!

– И не надо, – пожала плечами Софья, с горьким укором глядя на брата. – Не нужна мне эта проклятая фабрика, делайте с ней что хотите!

Только в коридоре, убедившись, что никого нет, женщина дала волю слезам. На самом-то деле она приехала, как только узнала о болезни отца, и думать не думала о корысти. А они…

И не было рядом ни одной близкой души, с кем можно было поделиться горем, поплакаться. Софья вспомнила ту девочку, которая сегодня чуть в станок руку не сунула. Вот с кем можно отвести душу!

В кафе Софья пришла раньше Маши. Заказала с горя виски. Настроение было хуже некуда, хотелось напиться и забыться, и женщина понемногу тянула огненную жидкость.

– Это неправильно, – раздался голос из-за соседнего столика. – Ты не должна пить в одиночестве.

Она оглянулась. Симпатичный мужчина в модном клетчатом костюме сидел один, как и она, и мило ей улыбался:

– Я могу составить приятную компанию. Пригласи – и вечер станет веселее.

Поначалу Софья хотела прогнать его, но он так мило и обаятельно к ней подступился, что она махнула рукой:

– А, ладно. Садитесь, выпьем.

Он радостно закивал, подсел к ней и стал забавно тереть пальцами виски, изображая экстрасенса.

– Вижу проблемы! – выдал он тоном оракула. – В пятом доме Венеры! Точнее, просто в доме. С мужем, ближайшими родственниками… Так?

Софья улыбалась, но не спешила отвечать.

– Следующий сеанс ясновидения – после порции виски! – провозгласил «экстрасенс». – Два виски! Мне и вот этой прекрасной даме! Капнуть вам розовых духов в стакан, мадам?

Софья засмеялась. Этому забавному ловеласу удалось немного развеять ее тоску.

– За тебя! – он поднял бокал.

По мере выпитого виски Софья расслаблялась и все больше проникалась доверием к обаятельному красавчику, имени которого так и не спросила. Мало-помалу она рассказала, что у нее случилась размолвка с отцом и братом, не вдаваясь, правда, в подробности.