Но что это?! Зрачки вдруг вытянулись, стали по-кошачьи вертикальными, глаза сверкнули, загорелись желтовато-зеленым светом, который тут же сменился чернотой, превратив глаза в два страшных провала…

Даже не вскрикнув, Маша отскочила. Ее ум отказывался такое воспринимать. Это показалось, показалось!

Спустя полминуты она решилась вернуться к зеркалу и увидела свое привычное отражение, ужасно перепуганное, но без каких бы то ни было демонических признаков. Это просто расшалились нервы, и все. Надо взять себя в руки, выпить чаю и успокоиться.

Позабыв снять куртку, Маша побрела на кухню. Сейчас она выпьет чаю, возьмет любимый томик Шекспира, расслабится, и все будет хорошо.

Отчего же так страшно, почему по-прежнему кажется, что Кира где-то здесь, поблизости? Да не просто поблизости, а стоит за спиной, хищно ухмыляется, смотрит прямо в затылок своими зловещими глазами-провалами, касается рукой Машиных волос…

Девушка на самом деле ощутила легкое прикосновение к волосам. Оглянулась в испуге, но за спиной никого не было.

Они не должны тебе мешать…

А ведь и правда. Какое они имеют право ломать Маше судьбу?

Внезапно Маша почувствовала наполняющую дикую, безудержную силу. Она не позволит никому собой командовать!..

Дальше мыслей уже не было. Был нож, лежащий на блюде с пирогом. Длинный, широкий, а главное – острый. То, что надо!

С шумом закипел и выключился чайник, но Маша и не глянула в его сторону. В родительской спальне мерно бубнил телевизор…Взяв нож поудобнее, Маша решительно шагнула через порог.

Яростные вихри кружились в воздухе, бились в окна горстями снега. Окутанный ночной тишиной дом безмолвствовал, глядя темными окнами на заснеженную улицу. Жильцы предавались сну, и ни одного запоздалого прохожего не было во дворе. А потому ни единая живая душа не услышала истошных криков из окна спальни Авериных.

Впрочем, одна свидетельница преступления все же была. Девушка в черном кожаном костюме, стоявшая у дома и внимательно глядевшая на окна, услышав крик, расплылась в улыбочке.

– Вот и все! – довольно констатировала она. – Свершилось.Один взмах рукой – и метели словно не бывало. Тучи рассеялись, исчезли, уступив законное право звездной морозной ночи.

* * *

– Катя, Катя, да возьми же трубку!..

Машин мобильник почти полностью разрядился и грозил отключиться.

– Привет! Скажите что-нибудь приятное, и я вам перезвоню. Может быть, – беззаботным Катиным голосом промурлыкал автоответчик.

– Катя! – срывающимся голосом зачастила девушка. – Я совершила что-то ужасное… Катя, я… я убила своих родителей!

Как жутко прозвучали в ночной тишине эти слова! Она убила своих родителей. Мамы с папой больше нет, а что теперь будет с ней?..

Маша стояла одна среди темного двора, осознавая ужас произошедшего. Она даже толком не запомнила, как все случилось. Остался в памяти лишь нож, с которого капала кровь. А свою куртку, окровавленную, страшную, Маша бросила в первый попавшийся мусорный бак, и теперь холод пронизывал ее до костей. На свитере, правда, тоже осталась пара кровавых пятнышек, но его ведь не снимешь…

– Катя, мне страшно! Я не знаю, что делать!..

Мобильник отключился. Да и какой от него толк? Катя все равно ничем не могла ей помочь, и никто, никто не мог… Было ужасно холодно, но Маша и подумать боялась о том, чтобы вернуться за теплой одеждой домой, туда, где…

Нет, ни за что! Отчаяние и паника так охватили девушку, что она упала на колени, обхватила голову руками и зарыдала. Больше всего ей сейчас хотелось умереть.

– Один билет, пожалуйста, – Маша протянула в окошко вокзальной кассы всю мелочь, которую удалось наскрести по карманам.

– Куда? – посмотрела поверх очков сердитая кассирша.

В самом деле, куда? Этого Маша не знала.

– Ну… Куда-нибудь.

– Девушка, – язвительно протянула кассирша, окинув пренебрежительным взглядом Машины капиталы и отодвинув их обратно. – Вам этих денег хватит только на трамвае покататься.

Маша отошла от кассы и побрела в зал ожидания. Там хотя бы было тепло. В этот момент объявили о прибытии поезда, и люди направились к выходу. Какая-то женщина, похоже, очень спешила, потому что не заметила, как с ее плеч свалилась голубоватая шаль.

– Вы потеряли! – воскликнула Маша, поднимая шаль с пола. Но женщина уже исчезла за дверью.

И тогда Маша закуталась в находку – так все же теплее! – и вышла прочь из здания вокзала. Делать ей здесь было нечего. Впрочем, и идти некуда.

Совершенно убитая, она бродила по улицам, пока не забрела в подземный переход. Здесь было теплее, чем снаружи, не донимал ветер и имелась скамейка, где можно было отдохнуть.

Что теперь будет? Девушка горько плакала, уткнувшись лицом в шаль, давно мокрую от слез. Потом слезы закончились, и она просто тупо смотрела перед собой, уже мало что соображая…

– Привет, куколка! Отдыхаешь? – раздался рядом гнусавый голос, и на Машу резко накатила волна перегара и густого сигаретного дыма.

Девушка слегка повернула голову. Рядом стояли три не слишком трезвых типа и разглядывали ее самым откровенным образом. Руки одного из них щедро покрывали наколки, у второго на небритой физиономии красовалась пара свежих шрамов.

– А чё неразговорчивая такая? – осведомился тот, что со шрамами, и подошел вплотную.

– Не бойся, мы не обидим, – ухмыльнулся третий, накачанный тип с откровенно бандитской физиономией.

– Мне все равно, – простонала Маша.

– О, дама согласна! – захохотал тип в наколках и схватил ее за руки. – Вставай, киса, пошли.

Только теперь до девушки дошло, что эти трое отнюдь не школьные зубоскалы и намерения у них вовсе не шуточные. Боже, только этого не хватало! Маша с ужасом осознала, что спасти ее абсолютно некому, и даже крик вряд ли поможет – вокруг глухая ночь, нигде ни души.

– Нет! – она попыталась вырваться. – Помо…

Но качок с бандитской рожей ловко зажал ей рот ладонью, а второй рукой схватил за шею и прижал головой к стенке:

– Не рыпайся.

– Оставьте ее! – грозно и властно прозвучал в гулкой тишине перехода незнакомый голос.

Три негодяя одновременно обернулись. Хватка на Машином горле ослабла, и она увидела знакомую фигуру. Тот самый человек в черном пальто с капюшоном, закрывавшим лицо, скрестив руки на груди, стоял в нескольких метрах от них.

– Иди куда шел, дятел, и мы о тебе забудем, – посоветовал тип со шрамами и презрительно сплюнул в его сторону.

Незнакомец не двинулся с места, и на лицах отморозков похоть сменилась злобой.

– Ну, сам напросился, – татуированный в мгновение ока вооружился шипастым кастетом, и они все втроем бросились на незнакомца.

Но что это?! Не успели они даже приблизиться, как человек в капюшоне резко выбросил вперед руку, и… хулиганов, словно взрывной волной, отбросило по дуге на добрый десяток метров!

– Ну его на фиг, валим! – тип в наколках с трудом поднялся.

Остальные двое и сами уже как-то поняли, что для них лучшее – поскорее смыться, и все трое быстро исчезли за поворотом перехода.

Маша стояла на месте, ошалев от неожиданности, и настороженно смотрела на своего спасителя. То, что произошло на ее глазах, она прежде видела разве что в фильмах про всяких магов и волшебников. Кто он такой, как и зачем появился здесь?! Сегодня она уже успела убедиться, как жесток и опасен мир, и теперь не знала, чего ждать от этого человека, чье лицо по-прежнему скрывалось под низко надвинутым капюшоном.

Словно прочтя ее мысли, незнакомец отбросил капюшон. У него оказалось приятное, простое и доброе лицо, возраст же определить было сложно: это был вроде бы и молодой, но явно немало повидавший и переживший человек. И – что это? Полумрак вокруг его фигуры рассеялся, пространство наполнилось удивительным теплым светом, отчего Маше неожиданно стало уютно и хорошо. Громко всхлипнув, девушка в порыве чувств бросилась ему на грудь.

И тут случилось странное. На ее глазах полутемный подземный переход вокруг сменился каменистым морским побережьем, а вместо стойкого запаха курева и помойки потянуло влажным морским ветром.