– Христос, Энди, – воскликнул Дортмундер, «отлипая» от лобового стекла.

 – Те две… те две… – Келп указывал на женщин. Он выглядел более удивленным, чем разозленным.

Женщины же в свою очередь стояли перед машиной, смотрели на них с упреком и указывали на что-то на тротуаре. Посмотрев в указанном направлении, Келп увидел мигающий оранжевый круглый свет там, на верху столба.

 – Ну, что, черт возьми, ты имеешь в виду? – спросил он.

 – Понятия не имею, – произнес Дортмундер.

Женщины покачали пальцем в сторону Келпа, и пошли дальше. Келп сидел и, хлопая глазами, смотрел на оранжевый круг, который подмигивал ему обратно.

 – Что я должен делать теперь? – спросил он. – Подождать, когда он выключиться или включиться?

Позади них раздался сигнал Мини, и Дортмундер сказал:

 – Я думаю, что ты должен теперь ехать.

И Келп снова включил «направо»:

 – Черт!

Он включил первую передачу, затем вторую и чертову третью и снова заметил один из тех оранжевых шаров. Нажав на тормоза, Келп теперь увидел аналогичный шар и через дорогу, а также белые линии на асфальте между ними. Размышления о том, чтобы это значило, прервал Дортмундер:

 – Это пешеходный переход, вот и все. Пешеходы могут здесь перейти дорогу.

 – Я знаю это, – Келп снова вдавил акселератор и рванул на Слоун-сквер. – Куда теперь?

 – В любом направлении.

 – Я хочу вернуться под свой комод, – ответил Келп, потому что Слоун-сквер был переполнен автомобилями и людьми. Келп на своем Опеле медленно двигался в трафике, мучительно осознавая, что не знает, сколько машин у него с левой стороны. Он попал в транспортный вихрь, движущийся по часовой стрелке вокруг площади, и был практически готов вернуться туда, откуда он начал, но все же вырвался на свободу. Он несся по Кингс–роуд, которая переходила в Слоун-стрит, где было еще больше трафика, еще больше пешеходов, магазинов и автобусов.

 – И, – уже кричал Келп, – у них даже нет регистрационных знаков! А как быть с непредвиденными ситуациями? Как ты сможешь найти доктора?

 – С этими авто все в порядке, – ответил Дортмундер.

 – Тогда садись за руль. Попробуй… о, дерьмо.

Другой пешеходный переход, на этот раз с множеством молодых людей несущих ковры.

Келп понял, что снова собирается включить неверный поворот и произнес:

 – Вот и все, – и нажимая на рычаг, сигнализирующий поворот направо, он просто давил его вниз, пока тот не затрещал, – подержи это для меня, – сказал он, передав рычаг Дортмундеру, чтобы тот сдвинул его вправо, и они поехали дальше, как только распродажа ковров достигла тротуара.

 – Ты снова сигнализируешь направо, – сказал ему Дортмундер.

 – Отлично, – выругался Келп.

Они кружили по городу еще с полчаса, вниз через Челси и по мосту Альберт-бридж в предместье Баттерси, и снова на север по мосту Баттерси-бридж и выше через центр Эрлс Корт на Кенсингтон. Келп все больше и больше привыкал к этому странному способу вождения. И, наконец, возле станции Ноттинг-хилл Гейт Дортмундер внезапно приказал:

 – Остановись здесь

 – Здесь?

 – Нет, там. Заверни за блок.

Келп попытался объехать этот блок и быстро заблудился, но после многочисленных попыток снова нашел нужную дорогу с помощью Дортмундера, который неожиданно произнес:

 – Остановись здесь.

На этот раз Келп резко остановился, ну, возможно, проехав крохотное расстояние в 10 центов (или, возможно, на полпенса). Позади него грузовик полный металлических труб выразил возмущение, просигналив громко и резко. Однако Келпу было все равно, так как он понял одну вещь: они приехали снова на Ноттинг-хилл Гейт, но уже на противоположную ее сторону.

 – Как такое могло случиться?

 – Прижмись к обочине, Энди.

Келп припарковался ближе к краю дороги, и грузовик смог продолжить путь, сотрясая воздух проклятиями.

 – И что теперь?

 – Теперь ждем, – ответил Дортмундер. – И ты мог бы выключить двигатель.

Ноттинг-хилл Гейт – торговая улица, напоминающая окрестности в Бруклине с театрами и супермаркетами и химчистками. Впереди с левую сторону витрины магазина загораживал мусорный контейнер, стоящий на обочине дороги, а также группа мужчин, которые переносили в корзинах щебень. С правой стороны мужчина выполнял ремонтные работы на уличном фонаре, стоя в металлической люльке, прикрепленной к стреле грузовика стоящего рядом. Данный вид транспорта был известен в Америке как Черрипикер. За краном человек, взгромоздившись на высокую лестницу, менял буквы в названии предстоящего фильма на навесе перед входом в кинотеатр. Сегодня была «Атака семи гномов». На левой стороне магазина, повыше, мойщик окон выполнял свою непосредственную функцию. Тротуары были заполнены мужчинами и женщинами, которые несли пластиковые пакеты, выгуливали собак, просто глазели на вымытые окна или что-то бормотали себе под нос.

 – Ты что-то пробормотал про себя, – заметил Дортмундер.

 – Нет, не я, – возразил Келп.

 – Это Черрипикер, – сказал Дортмундер ему.

 – Я уже разгадал твою задумку, – произнес Келп.

Если парень спить под комодом более недели, то сон внутри большого вместительного шкафа покажется подарком судьбы. Келп спал и видел себя как ангела сидящего на пушистом и мягком облаке и играющем на арфе, когда дверь распахнул Дортмундер и грубо разбудил его, зажав рот рукой, чтобы тот не проронил ни звука, и прошептав на ухо:

 – Проснись!

 – Мммм… – попробовал прокричать Келп, но быстро вспомнил, что он не был, в конце концов, ангелом, что он на самом деле и не знает, как играть на арфе, что он находится в шкафу, потому что был вором. Он и Дортмундер снова в понедельник после обеда направились в Parkeby-South, почти неделю спустя после визита Чонси. Они смотрели, ждали, бродили до тех пор, пока не появилась возможность проскользнуть внутрь незамеченными.

Дортмундер спрятался в связку ковров, накинутой на перила лестничной клетки, а Келп в этот шкаф. На часах было начало пятого вечера, когда они укрылись в своих тайниках, а вышли они теперь, когда уже был почти два часа ночи. Так что Келпу удалось проспать около девяти часов:

 – Я голоден, – прошептал он, когда Дортмундер убрал руку от его рта.

 – Позже еда, – прошептал в ответ тот и отступил назад, чтобы Келп мог выкарабкаться из шкафа.

Дортмундер тоже был голоден, хотя и не признался в этом и в данный момент он был более уставшим, чем Келп. Непреодолимое желание чихнуть будило его все время, когда он находился внутри тех ковров. Он все же задремал на час или около того и фактически именно чих и разбудил его. Его собственное чиханье. К счастью, этого не услышал ни одни из охранников. Когда Дортмундер посмотрел на светящийся циферблат своих часов, то была почти полночь, и он выскользнул из своего убежища. Следующие два часа он провел, преследую охранников, и около половины второго он услышал, как один из них из офиса на первом этаже произнес:

 – Хм. Погасли уличные фонари.

Значит, Чонси был уже на работе.

Да, он был. На днях, Келп и Дортмундер проследили за Черрипикером до его гаража – большой огороженной парковки в западной части лондонского округа Хаммерсмит, где стояла и другая тяжеловесная техника, окрашенная в тот же «рабочий» желтый цвет.

Сегодня с утра пораньше Дортмундер и Келп переодевшись в рабочую униформу и вооружившись планшетами, направились в Хаммерсмит, где Дортмундер снова притворился беспомощным работников, который объяснял, почему его направили сюда «для работы нам нужен один из тех грузовиков. Они должны были вам позвонить из офиса». Не возникло особых трудностей и с курящим трубку парнем из небольшой будки на воротах, поскольку они подписали фальшивыми именами полностью все показанные им документы («Вы канадцы?» «Верно»). Отъехав на Черрипикере в спокойный тупик на Холланд-роуд, они с помощью черной краски изменили номер машины и номерной знак.