Затем они припарковали его совершенно открыто на Понт-стрит, менее чем в двух кварталах от жилища Чонси, где он и Зейн нашли грузовик, дожидающийся их с часа ночи. Чонси, воспользовавшись ключом, который дал ему Келп, отогнал Черрипикера на Саквилл-стрит, где и открыл металлическую пластину на столбе уличного фонаря (Дортмундер научил его этому на фонарях Ханса-плейс) и обрезал один провод, чтобы потушить свет. И теперь Чонси и Зейн сидели в кабине грузовика и ждали условный сигнал из Parkeby-South.
Келп потягивался и зевал и почесывал свою голову и встряхивал себя на протяжении всего пути как собака под дождем.
– Сделал разминку? Нам пора идти.
– Верно, – согласился Келп, а затем он, похлопав себя везде ладонью по разным местам, спросил: – Где мое оружие?
Дортмундер обыскал его, но не отыскал пистолета. Пока, наконец, они не вернулись обратно и не нашли его в шкафу, где он выскользнул из кармана Келпа. Крошечная автоматическая 25 калибра Беретта напоминала игрушечную, но, по крайней мере, она смотрелась не так глупо, как на четыре дюйма ручной работы 22 калибра пистолет с прицелом в кармане рубашки Дортмундера. Пребывая в чужой стране, они находились далеко от своих поставщиков, поэтому были вынуждены воспользоваться тем оружием, которое смог достать Чонси, а это были: женская модель и пистолет с прицелом.
– Сейчас веди себя тихо, – приказал Дортмундер и достал свое собственное оружие.
Они проскользнули в направлении офиса.
Снаружи возникали осложнения. Чонси поначалу очень нервничал, он думал, что сложное и вооруженное ограбление – это не для него. Но по мере того, как все шло по плану Дортмундера, росла его самоуверенность, и он был весьма доволен своей работой.
Но ровно до того момента, пока возле него не остановилась полицейский, примерно в 1.55, чтобы побеседовать:
– Позднова-то для работы?
Это был молодой офицер полиции с усами, форма, размер и цвет которых напоминали метлу для подметания улиц и, что самое главное, у него абсолютно не возникло подозрений по поводу Чонси и Зейна, сидящих в Черрипикере. Совсем наоборот. Ему стало немного скучно среди этих безмолвных пустых торговых улиц ночью, и он решил просто остановиться и поболтать с кем-нибудь, простой разговор с такими же ночными работниками.
Каждый англичанин и каждый американец, который провел достаточно много времени в Англии, считает, что может подражать акценту кокни. Чонси не был исключением.
Изменив свой голос, он обратился к полицейскому:
– Вечер, дяденька. Хорошая ночь, не так ли?
– Канадец, верно? – спросил он.
– Э да, – ответил Чонси.
Внутри здания Дортмундер и Келп в зудящих лыжных масках, которые они теперь надели, вошли в кабинет кассира и приказали двум охранникам:
– Поднять руки вверх.
– Вррр, – сказал один из охранников, а другой с грохотом поставил чашку на блюдце, повернулся и уставился бессмысленным и удивленным взглядом:
– Откуда вы двое пришли?
– Поднять руки эээ… вверх, – повторил Дортмундер.
– Поднять что? Мои руки? Я пролью мой чай.
– Поставь чай вниз, – сказал Дортмундер, – а затем подними руки вверх.
– Ну, мне нравиться все это, – проворчал охранник, плюхнул чашку на блюдце, которое стояло на поверхности шкафа для хранения документов.
– Сторонник традиций, вот кто он, – прокомментировал другой охранник, продолжая держать ноги на столе и расслабленные руки к верху.
– Консерватор, – согласился первый, наконец, откровенно сознавшись.
– А мы союз взломщиков и грабителей.
Дортмундер держал на мушке невероятно длинного ствола своего пистолета сидящего охранника. Ствол напоминал ему, к сожалению, Гензеля, который обманул ведьму с помощью косточки, выдавая её за свой худосочный палец, чтобы потом содрать с нее шкуру.
– Позвони двум охранникам наверху и скажи, чтобы они спустились сюда, – приказал Дортмундер.
Сидящий убрал ноги со стола и опустил руки:
– Двое на верхнем этаже? С чего ты это решил?
– Один в кабинете на втором этаже, – ответил ему Дортмундер, – второй сидит на стуле в коридоре на четвертом.
Пораженные охранники переглянулись:
– Он знает свое дело, – произнес первый.
– Он перепутал этажи, хотя – прокомментировал второй.
– Он, наверное, канадец, – первый посмотрел на Дортмундера. – Ты канадец?
– Австралиец, – ответил Дортмундер, который уже давно устал быть канадцем. – Я тороплюсь.
– Делай так, как он говорит, Том, – посоветовал второй. – Срочно свяжись с ними.
– И внимательно следи за тем, что ты говоришь, – предупредил его Дортмундер.
Снаружи Чонси был очень внимательным во время разговора с «бобби». Они обсудили погоду: засуха этим летом случалась ежегодно или нет? И если да, то какая от нее была польза? Они оговорили сверхурочную зарплату и проблемы «бобби» с Лондонской комиссией по электроэнергии, которая едва не отключила по ошибке свет, и Чонси потихоньку начал мечтать, чтобы этот сукин сын свалился мертвым на тротуар. Зейн что–то перебирал у себя под курткой и без сомнений думал также, но, возможно, более активно и натурально представлял сцену смерти.
В нагрудном кармане копа лежала мини-рация, которая время от времени издавала звуки.
Сначала она приводила в замешательство, встревая в разговор. Внезапно коп ответил на одно из коротких оповещений, которое возможно было сигналом тревоги, и произнес:
– Так точно, – и прикоснувшись к шлему в знак непринужденного салюта, сказал им: – Долг зовет.
Чонси наблюдал в зеркало заднего вида Черрипикера, как «бобби» спешит в сторону Виго–стрит.
– Я собирался застрелить его, – сказал Зейн.
– Я боялся, что ты так и сделаешь, – Чонси посмотрел на Parkeby-South. – Чем они занимаются так долго?
Ничем. Все шло по плану. Том быстро связался с другими охранниками. Сначала он поговорил с Фрэнком, а затем с Генри, сказав им спуститься на минутку вниз, в офис. И они пришли сюда. Дортмундер и Келп стояли по бокам двери, и в мгновения ока и этим охранникам Келп завязал руки за спиной, в то время как Дортмундер стоял позади и держал их на прицеле.
– Весь комплект, – сказал, наконец, Келп. – Связать им также лодыжки?
Это вопрос входил в заранее отрепетированный диалог и Дортмундер дал ему подготовленный ответ:
– Нет. Они пойдут вместе с нами. Я хочу иметь их перед глазами до тех пор, пока не выйду отсюда.
Что, по правде говоря, было абсолютной ложью. Охранники должны были стать свидетелями того, что ни одни из грабителей не поднялся наверх.
Келп вышел из кабинета, ведя за собой четырех охранников. Дортмундер замыкал очередь, приостановившись только, чтобы вытащить из куртки фонарик и подать сигнал через ближайшее окно: вкл-выкл, вкл-выкл.
– Наконец-то, – вздохнул Чонси.
Он вышел из кабины, неся копию Винбиса в черном виниловом чехле от зонтика, и направился к задней части машины, а Зейн в то время проскользнул за руль. Чонси забрался в корзину Черрипикера, на которой был вмонтирован подъемный механизм и с некоторой неуверенностью направил себя вверх. Поначалу он действовал довольно неуклюже, он ударился о фонарный столб, а затем был на волосок от того, чтобы не выдать себя в свете лампы, но постепенно с практикой пришла и уверенность. Вскоре он добрался до благословенного окна, которым так был заинтересован Дортмундер. Чонси достал из кармана куртки довольно большой магнит, который мгновенно прилип к стенке люльки.
– Бастард, – пробормотал Чонси и начал «отдирать» сукиного сына.
Перемещение к окну было настолько сложным, что напоминало выгуливание ирландского сеттер щенка на коротком поводке. Чонси начал работу.
Эта часть прошла уже лучше. Дортмундер закрепил болт на одном из окон Чонси и тот должен был практиковаться снова и снова, чтобы с помощью магнита достать болт из окна.
Магнит скользит по верху окна, поворачивает небольшой болтик, освобождая маленький стержень из задвижки. Затем магнит движется по окну медленно и осторожно, а послушный винтик скользит следом по окну медленно и осторожно прочь от своего гнезда (Снова и снова Дортмундер спрашивал об этом окне. Он хотел знать, из чего были изготовлены болты, латунь или железо. И, наконец, Чонси закричал: «Железо, Боже милостивый» «Надеюсь, ты прав, поскольку магнит не сработает на латуни». И Чонси первым узнает, сработает ли магнит, он очень надеялся на это. Теперь же он испытывал настоящее облегчение, обнаружив железные шурупы – он угадал).
