Иван Потому что, только мы отвоюем мир — будут делать из чумы утренний кефир. Мы вас быстро обезвредим, и с весельем на лице — будут кукол красить дети акварелью ТБЦ. Чтоб микробы не хирели как обыденное — будут делать из холеры нежное слабительное. Мир светлее, день синее, умереть не можем мы — потому что мы сильнее и воины и чумы. (Не умирает.) Мария
Люди ходят в загс на запись, возят жен в родильный дом, бывший яд — азота закись мы роженицам даем. Женщины довольны — роды обезболены. Мы поставили на вид химикам приказом — чтобы не был ядовит ни один из газов. Мы их скоро развернем, как цветки на плитах. Не старайтесь — не умрем. Мы сильней иприта. (Не умирает.) Война Пустить магнитные поля! Убить моторы! Пустить по людям Зет-лучи! Усеять все поля шипами! Жечь! Леденить до абсолютного нуля! Пусть атомным ядром взорвется вся земля! Пусть раздерется атмосфера клочьями! Я пока еще не окончена. 4 Война Прикончат. Я полностью выпила холодный стакан допроса. Сейчас войдут и выведут в ничто. Влажной тряпкою сотрут, как мел, с лица истории… Развеют, как пепел по степям… О… Никогда не рыть траншей!.. Никогда не дыбиться фугасом! Не обшаривать карманы убитых! Пропасть без вести… Исчезнуть, как исчезли — шаман и фараон, торгаш и кардинал, как тень с экрана… Сейчас войдут сюда — четвертовать, и плавить танки, и ломать орудья, и превращать их в трактора! Сдирать с меня значки и эполеты, регалии и флаги с бахромой, орлов и львов, единорогов, сдирать с меня мечи, щиты, короны, жезлы и голую по холоду пустить, загнать в десяток строк энциклопедии, где с буквой «б» (что значит бывший) мной будут только объяснять меня, войну — всесильную и мировую! Сейчас войдут, нет, входят, сдирают саблю, крест, мундир, награды лордов, графов, самураев! Идет по мне, как трактор, слово Мир. Мир — это смерть Войне, Я умираю. Герань, миндаль, фиалка А теперь мы спокойно можем благоухать. История НЕРАЗМЕННЫЙ РУБЛЬ (1939) 1 Был такой рубль неразменный у мальчика: купил он четыре мячика, гармошку для губ, себе ружье, сестре куклу, полдюжины звонких труб, сунул в карман руку, а там опять рубль. Зашел в магазин, истратил на карандаши и тетради, пошел на картину в клуб, наелся конфет (полтинник за штук; сунул в карман руку, а там опять рубль. 2 Со мной такая ж история: я счастья набрал до губ, мне ничего не стоило ловить его на бегу, брать его с плеч, снимать с глаз, перебирать русыми прядями, обнимать любое множество раз, разговаривать с ним по радио! Была елка, снег, хаживали гости. Был пляж. Шел дождь. На ней был плащ, и как мы за ней ухаживали! Утром, часов в девять, гордый — ее одевать! — я не знал, что со счастьем делать куда его девать? И были губы — губы! Глаза — глаза! И вот я, мальчик глупый, любви сказал! — Не иди на убыль, не кончайся, не мельчай, будь нескончаемой у плеча моего и ее плеча. 3 Плечо умерло. Губы умерли. Похоронили глаза. Погоревали, подумали, вспомнили два раза. И сорвано много дней, с листвой, в расчет, в итог всех трауров по ней, а я еще… Я выдумал кучу игр, раскрасил дверь под дуб, заболел для забавы гриппом, лечил здоровый зуб. Уже вокруг другие и дела и лица. Другие бы мне в дорогие,— а та — еще длится. Наплачешься, навспоминаешься, набродишься, находишься по городу вдоль и наискось, не знаешь, где находишься! Дома на улице Горького переместились. Мосты распластались над Москвой-рекой, места, где ходила ты, другие совсем! Их нету! Вернись ты на землю вновь — нашла бы не ту планету, но ту, что была, любовь… |
