– Нет, Пушка, не беспокоит, – заверила она.

– А мне кажется, что да!

Я рискнул вмешаться.

– Я полагаю, Пушка, что леди знает лучше тебя. Притом, мы же с тобой знакомы! Ты прекрасно знаешь, что я не хлыщ.

Ковбой не преминул вставить слово.

– Он фраер. Правда же, фраер?

Я метнул на него злой взгляд.

– У тебя слишком короткая память, приятель. В следующий раз ты уйдешь отсюда на костылях.

Впрочем, в тот момент я скорее хорохорился: обстановка меня не очень радовала. Вместе с Пушкой вошел еще один мужчина, который теперь стоял рядом с ним – лысый, худой коротышка лет сорока пяти. На лбу у него был ножевой шрам как раз у самых волос. Таким образом, я оказался один против четверых – считая Пушку за двоих.

– Двигай отсюда, Скотт, – приказал Пушка.

– Я занят. – Я снова повернулся к Луиз: – Нас, кажется, прервали. Я, помнится, хотел о чем-то вас спросить.

Она хмурилась, покусывая нижнюю губу.

– Я знаю, – пробормотала она.

Из-за спины я услышал мягкий голос Пушки:

– А я бы хотел, чтобы ты вылетел отсюда, Скотт, и летел не оборачиваясь, и чтобы я тебя больше не видел.

Кто-то схватил меня за руку и развернул. Это был ковбой, и я имел неосторожность сосредоточиться на нем. Он ухватил меня за рукава пиджака, потому что я собрался раскроить ему физиономию ребром ладони, но не этим я должен был сейчас заниматься.

Я услышал слева рычанье Пушки и увидел огромный кулак, опускающийся на мою голову. Я опоздал на долю секунды, уходя от удара нырком вперед. Он ударил меня, и я едва не влетел через игорный столик в колени Луиз. Глаза мои подернулись серой дымкой, и мускулы превратились в кисель. Когда Пушка сгреб меня за грудки и потянул на себя, мне стоило больших трудов сохранять вертикальное положение. Двинуть его кулаком в подбородок было гораздо легче. Сражаясь с головокружением, я услышал шипящий голос Пушки:

– Я сказал: вон отсюда, и не суйся больше!

Снова я увидел – хотя на этот раз менее четко – приближение кулака; голова моя упала, и головокружение прошло. Его место заступила кромешная тьма.

Я был в кабине. Я знал, что я в кабине, только было неясно, что это за кабина. Оторвав лицо от столешницы, я мало-помалу припомнил, что произошло. Я пошевелил рукой свою челюсть, и острая боль немного развеяла туман в голове. Я огляделся. От стойки бара ко мне шла Луиз, двоясь в моих расфокусированных глазах. А надо сказать, что даже одна Луиз производит впечатление почти за пределами мужских сил. Но когда она приблизилась, раздвоение исчезло, и стакан, который она поставила передо мной, тоже был один.

– Бренди, – пояснила она.

– Благодарю. – Я выпил, подождал минуту и начал подниматься на ноги. – А где этот... эти...

Я уже почти вышел из кабины, когда она вдруг положила руку мне на грудь и сказала:

– Сядь. Я восхищаюсь твоей тупостью, но они уже ушли. А тебе пока лучше отдохнуть.

– Я уже наотдыхался.

Все же я сел, и она опустилась на стул напротив меня.

– Что тут происходит? – спросил я.

– Уже ничего. Все посетители разошлись.

– Нельзя не восхититься их здравым смыслом, – пробормотал я.

– Пушка, Звонок и Арти обыскали тебя, проверили все карманы и бумажник, потом положили все на место и ушли.

– Классно. – Я поразмышлял минуту-другую и переспросил: – Звонок? Звонок Миллер? – Это должен был быть он; вряд ли есть еще один преступник с такой же кличкой.

– Да-да, этот ковбой. И Арти Пейн. А ты – Шелл Скотт, детектив.

Я посмотрел на нее через стол.

– Все правильно. Это плохо?

– Я этого не говорила. Скорее... как бы это сказать... любопытно.

– О да. Пожалуй. – Больше я ничего не прибавил. Я не собирался охмурять девушку; она могла воспользоваться открывшейся возможностью – или не воспользоваться, по своему усмотрению. Я только сказал: – Я понял, что вы предпочитаете Пушку.

– Да я его и не предпочитаю, – возразила Луиз. – Это он предпочел меня. Он... можно сказать, он ухаживает за мной. Но пока безуспешно.

– Воображаю, какую он ведет планомерную осаду, – заметил я. – Он просто обязан. Ну, вы понимаете, – цветы, конфеты, красивые побрякушки и тому подобное.

– И тому подобное. Он приказал мне держаться от тебя подальше.

– А мне показалось, что вы из тех девушек, которых можно только просить, но не приказывать.

– А я из тех и есть, – вскинула она голову.

– Вот я и прошу. Поужинать. Сегодня, – сказал я.

– Возможно. – Она бросила взгляд на дверь. – Посетители. Я должна вернуться на место. – И она вышла. Естественно, я проводил ее взглядом.

Я заказал спиртное и, медленно потягивая виски с содовой, собрал вместе обрывки фраз и намеки. Звонок Миллер. Преступник, которому везет с приговорами и в послужном списке которого числится добрая половина кодекса – в основном, однако, подозрения в краже. Мастер на все руки преступного ремесла, он был и посудомойкой, и банковским клерком, и слесарем, и взломщиком, и барменом, и штрейкбрехером, и конечно же ковбоем. Я зафиксировал в гудящей голове этот важный пункт и стал соображать дальше. Вчера бродяга Джо ввалился в этот бар и в алкогольном бреду увидел, как Пушка дарил Луиз красивую побрякушку. Я не понимал, однако, роли Луиз. Сегодня Звонок Миллер прочел описание этого браслета в моем списке, вызвал Пушку и Арти Пейна. Пушка дал мне понять, что я веду себя глупо. Звучало логично. Я встал.

Проходя мимо игорного столика, я остановился. Луиз была одна.

– Ну и? – спросил я.

Она покусала внутреннюю сторону губы.

– А куда мы пойдем?

– Гроув подойдет? – предложил я.

– Шоколадный Гроув?

– Ну да. А то можно на Стрип, к Гиро, Мокамбо или к Кею Томпсону, или к братьям Уильямс, – перечислил я.

– У тебя на лице уже проступили синяки, – заметила Луиз. – Ничего?

– Я приложу к ним лед.

– Но я должна работать.

– У вас может заболеть голова, – подсказал я. – Тогда мы будем в равных условиях.

– Ну хорошо, – согласилась девушка.

– У вас есть длинное обтягивающее платье, которое вам бы хотелось надеть в ресторан?

Она улыбнулась.

– Хм-ммм... Длинное – и с глубоким вырезом, – уточнила Луиз.

– Замечательно! – Я ухмыльнулся. – А какого цвета?

Она поглядела в потолок, потом скосила глаза на меня, кокетливо изогнув губы в игривой усмешке.

– Ром с кока-колой.

– Время и место?

Она написала что-то на листке бумаги и отдала мне. Я прочел написанное и сказал:

– До скорого, Луиз. Встретимся в девять.

– До скорого, Шелл. Не опаздывай.

– Шутить изволите? – Я вышел. Начинало темнеть...

Я добрался к себе, в отель «Спартан», к семи часам вечера. Я немедленно смешал себе не очень крепкое питье и уселся на огромный коричневый диван в передней комнате. Подмигнув Амелии – голой девице над моим фальшивым камином, я набрал номер Дианы Борден.

– Диана? Это Шелл Скотт. Я хотел бы...

– О-о-о-о, Скотти! Как это мило! Ты соскучился по мне, правда же?

– Нет. Я хотел бы...

– Ты не соскучился? Но, Скотти! Ну пожалуйста!

– О'кей, я соскучился, только послушай же! – быстро сказал я. – Закажи на сегодня два столика в «Амбассадоре». У Гроува. Два столика рядом. Если ты носишь очки, то не забудь их надеть.

– У меня нет очков...

– Помолчи минутку. Один столик – для тебя, другой – для меня и моей спутницы. Я надеюсь, что она нацепит кое-какие камушки. Может, да, а может, и нет. Но на всякий случай я хочу, чтобы ты была рядом и хорошенько рассмотрела. Если увидишь драгоценности, похожие на твои, не поднимай шума. Я найду способ перемолвиться с тобой, придумаю что-нибудь. Все ясно?

– Ничего не ясно! О чем ты говоришь? – возразила Диана.

Я еще раз повторил все с самого начала, медленно и отчетливо, велев ей заказать столики на полдесятого. Она спросила:

– Она хорошенькая? Эта девушка?

– А... да, она красавица, – нетерпеливо проговорил я. – Какое это имеет отношение к твоим браслетам и... – Я оборвал фразу. – Да, черт, чуть не забыл. Ожидая нас, возьми себе кока-колу или вроде этого.